Денис Дроздов - Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью Страница 64

Бухарин был одним из немногих руководителей, кто обращался к И.В. Сталину на «ты» и называл его в своих выступлениях Кобой. Сталин, в свою очередь, звал Бухарина Николашей или Бухарчиком. «Мы с тобой, Бухарчик – Гималаи, а все остальные – маленькие пятна», – сказал однажды Сталин. Но разве мог генеральный секретарь партии допустить, чтобы рядом с ним был столь сильный политик? В 1929 году Бухарин был снят с занимаемых постов и фактически перестал участвовать в политической жизни СССР. Но популярность его оставалась велика и среди партийных руководителей, и среди деятелей культуры. В 1936 году за участие в «антисоветском правотроцкистском блоке» Бухарин был расстрелян.

Но вернемся к Александро-Мариинскому училищу. В 1918 году оно было преобразовано в школу № 17 имени Н.И. Бухарина. При школе работали общественно-педагогические курсы, готовившие организаторов политпросветительской работы и школьного дела. Лучшие методисты Москвы преподавали на этих курсах. В 1920-х годах остро встал вопрос о культурной и технической отсталости широких масс трудящихся. Всеобщее начальное обучение становится важнейшей политической задачей Совета народных комиссаров СССР. Специальные курсы при 17-й школе были реорганизованы в Педагогический техникум с одиннадцатью группами по сорок человек в каждой.

1 сентября 1930 года открылся Индустриально-педагогический техникум. Эту дату считают днем основания Московского педагогического училища № 1. Директором техникума назначили Петра Сазонтьевича Бенюха. Под его руководством были разработаны новые программы по педагогике, написаны учебники для педагогических техникумов и вузов. Учебное заведение на Большой Ордынке стало научно-методическим центром не только Москвы, но и всей страны. Техникум готовил работников для дошкольных, школьных и библиотечных учреждений. Студенты направлялись на практику в села и деревни для помощи в открытии библиотек и организации кружков по ликвидации неграмотности. В 1936 году техникум был переименован в Московский образцовый педагогический техникум и стал базой общегородской методической работы по педагогическому образованию. Еще через год он получил свое окончательное название: Московское педагогическое училище № 1. Самый знаменитый советский педагог А.С. Макаренко выступал в училище с докладом об основах политического воспитания и до конца жизни поддерживал с ним связь.

В годы Великой Отечественной войны многие преподаватели, выпускники и учащиеся училища ушли на фронт по призыву или добровольцами. Тем не менее обучение продолжалось, а осенью 1941 года даже был прием на первый курс. Корпус на Малой Ордынке отвели под общежитие для детей из оккупированных немцами территорий. В конце 1945 года в связи с семидесятипятилетием со дня смерти Константина Дмитриевича Ушинского Совет народных комиссаров СССР постановил присвоить первому педагогическому училищу в Москве имя великого русского педагога. В 2000 году приказом Московского комитета образования Московское педагогическое училище № 1 имени К.Д. Ушинского было реорганизовано в Педагогический колледж № 1 имени К.Д. Ушинского. Сегодня колледж готовит учителей начальной школы, социальных педагогов, воспитателей детских дошкольных учреждений. Специалисты ориентированы на образовательные учреждения нового поколения, соответствующие интересам детей, родителей, педагогов и потребностям быстро меняющегося мира.

Здание Александро-Мариинского Замоскворецкого училища строилось специально для учебного заведения. Не предполагалось использовать его в качестве жилого дома. Тем не менее заказчик купец Королев и архитектор Каминский сделали все, чтобы дом № 47 выделялся на фоне остальных строений Большой Ордынки. Его отличают массивный фундамент и необычная высота этажей, благодаря чему дом кажется вытянутым по вертикали. Центральный ризалит выделен более высоким актовым залом, а боковые части парадного фасада – ступенчатыми аттиками. Чем ближе мы подходим к Серпуховской площади, тем выше и богаче становятся здания, которые мы встречаем.

ПО ПУТИ К ЦЕРКВИ ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОМУЧЕНИЦЫ, ЧТО НА ВСПОЛЬЕ

Сразу за 1-м Казачьим переулком по правой стороне Большой Ордынки среди современных жилых и офисных зданий затерялся деревянный дом (№ 54) с большим мезонином и каменным фундаментом. В 1830-х годах усадьба принадлежала комиссионеру девятого класса Никите Васильевичу Лупандину. В середине XIX века домом владели купцы Быковские, ставшие позже мещанами. В 1908 году хозяином стал купец первой гильдии Николай Дмитриевич Комаров, который занимался скупкой леса, а также переработкой и оптовой продажей лесоматериалов. Он пригласил архитектора А.А. Бирюкова, который сделал значительную перестройку дома, расширив его с запада. Когда-то здесь была большая усадьба, от которой остался только главный дом, потому что остальная территория застроена зданиями с подземной парковкой. Недавно деревянный домик отреставрировали и сделали возле него автобусную остановку со скамейкой, на которой можно передохнуть и продолжить прогулку по Большой Ордынке.

Мимо дома № 56 проходишь как мимо укрепленной крепости, готовящейся к осаде. Здесь находится израильское посольство. Это место не всегда имело такой угрожающий вид. Было время, когда тут находилась усадьба и сад с пышно растущими деревьями и благоухающими цветами. В первой половине XIX века усадьба состояла из двухэтажного каменного главного дома, стоящего в глубине участка, и двух одноэтажных флигелей, симметрично фланкирующих парадный двор. В начале XX века усадьба по купчей крепости перешла от Елизаветы Дмитриевны Ремизовой к потомственной почетной гражданке Екатерине Николаевне Блохиной. После ее кончины в 1913 году душеприказчики Екатерины Николаевны представили в купеческую управу копию ее завещания, в котором говорилось: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Я нижеподписавшаяся, потомственная почетная гражданка Екатерина Николаевна Блохина, находясь в здравом уме и твердой памяти, делаю нижеследующее духовное завещание: Благоприобретенное владение мое в Якиманской части, второго участка, на улице Большой Ордынке, под № 347, завещаю в собственность Купеческому обществу с тем, чтобы в этом доме был устроен Приют для неизлечимых больных имени: Николая Васильевича, Анны Николаевны, Екатерины Николаевны и Сергея Николаевича Блохиных, для потомственных почетных граждан ни в каком колене не принадлежавших к еврейству и иноверческим вероисповеданиям. Приют должен быть устроен не менее, как на 15 мужчин и 15 женщин, и окончательное оборудование его для больных должно быть по возможности окончено к годовщине моей смерти. Означенное владение не должно быть ни продаваемо, ни закладываемо, и к нему не должно производиться никаких построек. Для того, чтобы больные пользовались лучшим воздухом, находящийся при доме сад не должен быть уничтожен, а должен поддерживаться в порядке, и двор должен остаться незамощенным, дабы имела возможность расти трава, как она растет в настоящее время, для лучшаго воздуха. Также не делать парового отопления, так как оно представляет вред здоровья больных. Для лучшаго питания больных иметь при больнице корову»[188].

Как видно из завещания, Екатерина Николаевна отнеслась к устройству приюта очень серьезно. Запрещая пристройки, она желала, чтобы только большая и лучшая часть дома была предназначена для больных. С этой же целью Блохина завещала иметь при приюте лишь приходящего доктора, чтобы он не занимал помещения в ущерб интересам призреваемых. Екатерина Николаевна оставила приюту стоячие старинные часы, книги, альбомы, портреты и некоторые иконы. Купеческая управа составила устав нового богоугодного заведения, который был утвержден московским градоначальником. Приют предназначался для не имеющих средств к существованию неизлечимо больных людей и содержался на доход от завещанного Блохиной дома на Рождественке.

Приют состоял в ведении Московского купеческого общества и управлялся советом из четырех попечителей, избираемых на три года. Дом Блохиной был переустроен внутри, а между ним и правым флигелем устроили пристройку-коридор. Повинуясь воле благотворительницы, купеческое общество распорядилось сделать в приюте не паровое, а водяное отопление. Второй этаж и часть первого этажа, обращенную во двор, обустроили под комнаты для больных. В оставшейся части первого этажа расположились кухня, покойницкая, лазарет и прочие службы. Персонал приюта поселился в мезонине главного дома.

Теперь в бывшей усадьбе благодетельницы Екатерины Николаевны Блохиной, которая не хотела, чтобы в ее приюте призревались принадлежавшие к еврейству больные, по иронии судьбы, расположено посольство Израиля. После революции 1917 года сад был вырублен, а главный дом потерял практически все внешние украшения. Теперь при виде этого желтого здания и ворот с острыми наконечниками возникает ощущение, что попал в зону военных действий. Окружать израильские посольства неприступными стенами – своеобразная традиция, существующая во всем мире. Например, в столице Египта Каире представительство Израиля находится на верхних этажах семнадцатиэтажного жилого здания. Во время одной из массовых демонстраций молодой египтянин Ахмад Шимад забрался на крышу, сорвал израильский флаг и повесил вместо него флаг Египта. Чтобы обеспечить безопасность дипломатам, египетские власти возвели вокруг посольства двухметровую стену. Но и она не останавливает горячих египтян. Совсем недавно люди пытались взять стену штурмом, используя молотки, кирки, арматуру и лопаты.