Денис Дроздов - Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью Страница 65

Теперь в бывшей усадьбе благодетельницы Екатерины Николаевны Блохиной, которая не хотела, чтобы в ее приюте призревались принадлежавшие к еврейству больные, по иронии судьбы, расположено посольство Израиля. После революции 1917 года сад был вырублен, а главный дом потерял практически все внешние украшения. Теперь при виде этого желтого здания и ворот с острыми наконечниками возникает ощущение, что попал в зону военных действий. Окружать израильские посольства неприступными стенами – своеобразная традиция, существующая во всем мире. Например, в столице Египта Каире представительство Израиля находится на верхних этажах семнадцатиэтажного жилого здания. Во время одной из массовых демонстраций молодой египтянин Ахмад Шимад забрался на крышу, сорвал израильский флаг и повесил вместо него флаг Египта. Чтобы обеспечить безопасность дипломатам, египетские власти возвели вокруг посольства двухметровую стену. Но и она не останавливает горячих египтян. Совсем недавно люди пытались взять стену штурмом, используя молотки, кирки, арматуру и лопаты.

В России подобных инцидентов не случалось, но меры безопасности приняты были. Помимо высокой ограды, у посольства Израиля стоят массивные тумбы с клумбами, чтобы никто не смог подъехать ближе положенного расстояния. Важным фактором дипломатических отношений между Россией и Израилем является наличие в ближневосточной стране многочисленной общины выходцев из бывшего СССР. В Израиле проживает более одного миллиона русскоязычных граждан, так называемых «русских израильтян». В 2008 году было подписано Соглашение об отказе от визовых требований при взаимных поездках граждан Российской Федерации и граждан Израиля. В этом же году израильские власти официально перерегистрировали Сергиевское подворье в Иерусалиме – символ российского присутствия в Святой земле – в собственность Российской Федерации. В Израиле проявляется растущая заинтересованность в развитии экономических связей с Россией, в первую очередь в алмазно-бриллиантовой отрасли, сфере современных технологий и связи.

Напротив израильского посольства среди низеньких особнячков высится семиэтажный доходный дом (Большая Ордынка, № 51), построенный архитектором С.Д. Езерским в 1913 году. А рядом с ним важный и праздничный особняк Ф.А. Хованской (дом № 53), который старше творения Езерского на сто два года. Его трудно не заметить и трудно не полюбить. Геометрическая четкость здания, необычный цвет, пилястровый портик и аттик над центральной частью парадного фасада – все это делает дом Хованской особенным в этой части Большой Ордынки. Больше таких домов мы на нашем пути не встретим. А когда-то такие особнячки с цокольным этажом были своеобразной визитной карточкой Замоскворечья.

Уже небезызвестный нам Н.И. Бухарин в возрасте двадцати восьми лет вернулся на Большую Ордынку. Писатель Л.Е. Колодный рассказал об этом в книге «Замоскворечье»:

«Летом 1917 года на Большой Ордынке, 55, в квартире дома Александро-Мариинского училища поселился Николай Бухарин. Вскоре он станет самым молодым членом ленинского Политбюро, «любимцем партии». Коренной москвич, сын учителей, золотой медалист первой элитарной гимназии вернулся после Февральской революции из эмиграции в родной город, чтобы захватить власть. На двери его квартиры значилось: «Бухарин, большевик». То была подлинная фамилия, не псевдоним. Во всем остальном, что писал и говорил тогда в дни революции трибун большевизма, была тьма лжи.

«Неправда! Никаких конфискаций и реквизиций у мелкого люда не будет», – обещал Бухарин «обывателям», лавочникам, ремесленникам, учителям, почтовым служащим. – Мелкие вкладчики будут вознаграждены. Мелкая собственность останется в полной неприкосновенности...» Сулил москвичам «порядок революции» и народный контроль...

Ему обыватели поверили и были жестоко наказаны. Все, как один, остались без вкладов, домов и квартир, столового серебра и фамильного золота. Что не разграбили патрули, сами отнесли на Зацепский рынок, чтобы не умереть с голоду»[189].

А напротив дома № 55, где Бухарин готовился к Октябрьскому перевороту, стоит последняя церковь на Большой Ордынке, которая 1917 год стойко пережила и теперь снова полна прихожан.

ЦЕРКОВЬ ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОМУЧЕНИЦЫ, ЧТО НА ВСПОЛЬЕ

(Большая Ордынка, № 60)

Церковь Екатерины Великомученицы, что на Всполье последняя только по порядку, но не по значению. Трудно поверить, что храмов на пути мы больше не увидим. Вся наша прогулка логически состояла из переходов от церкви к церкви, возле которых делались самые большие остановки. Так не хочется с ними прощаться! В Замоскворечье наиболее явственно прослеживается роль церквей как архитектурных доминант и ориентиров небольших кварталов. До революции 1917 года здесь было пятьдесят храмов. Классик французской литературы Теофиль Готье в середине XIX века совершил путешествие в Россию и настолько восхитился Москвой и Замоскворечьем в частности, что сделал в своем дневнике следующую запись: «Нельзя представить себе ничего более прекрасного, богатого, роскошного, сказочного, чем эти купола с сияющими золотом крестами. Я долго стоял вот так, в восторженном оцепенении, погруженный в молчаливое созерцание. В довершение всего представьте себе на холодных и синеватых тонах снега как бы рассеянные по ковру русской зимы отсветы слегка красноватого свечения заходящего солнца»[190]. Вернувшись на родину, он опубликовал комментированный альбом «Художественные сокровища старой и современной России» и выпустил книгу очерков «Путешествие в Россию».

Церковь Екатерины Великомученицы, что на Всполье

С церковью Великомученицы Екатерины связаны важнейшие исторические события нашей страны. По большому счету с помощью церквей Большой Ордынки можно изучать историю России. Помните, мы проходили мимо храма Климента, папы римского, возле которого произошло решающее сражение ополченцев и интервентов в 1612 году. Так вот, поляки отступили именно сюда – к храму Екатерины. Во многих книгах и даже исторических трудах говорится о том, что церковь Великомученицы Екатерины была построена на месте, где в 1612 году войска второго народного ополчения князя Д.М. Пожарского и Кузьмы Минина одержали победу над войсками гетмана Хоткевича. Но на самом деле церковь на этом месте уже существовала. Это подтверждает С.М. Соловьев в «Истории России с древнейших времен»: «Клементьевский острог опять был занят поляками, и гетман расположил свой обоз у церкви великомученицы Екатерины (на Ордынке)»[191].

Соловьев описывает, как главный опорный пункт ополчения Климентовский острог переходил то к интервентам, то к освободителям. Наконец, когда произошло объединение войск Пожарского, Трубецкого и замоскворецких казаков, «поляки не могли выдержать этого дружного натиска; потерявши 500 человек – потеря страшная при малочисленности его войска! – гетман вышел из екатерининского стана и отступил на Воробьевы горы; разгоряченные русские ратники хотели преследовать неприятеля, но осторожные воеводы остановили их, говоря, что не бывает на один день по две радости»[192].

В середине XVI века в районе сегодняшних Щетининского и Погорельского переулков первой женой Ивана Грозного царицей Анастасией Романовной была устроена белильная слобода с церковью Великомученицы Екатерины. Жители слободы занимались белением тканей и пряжи и были тесно связаны с Кадашевской государевой хамовной. Церковь в честь именно этой святой была освящена не случайно: Екатерина – покровительница беременных женщин и защитница детей, а в белильной слободе работали в основном женщины. Вскоре слобода стала именоваться Екатерининской. После Смутного времени она сделалась черной, то есть свободной, жители слободы стали платить налоги государству. К 1651 году в Екатерининской слободе было уже восемьдесят семь дворов.

В 1657 году на месте деревянной была построена каменная церковь с приделами Николая Чудотворца и Федора Стратилата. В 1762 году после коронации в Москве Екатерина II пожелала перестроить храм, освященный в честь своей святой покровительницы. За проект взялся лучший московский архитектор К.И. Бланк. Уже в 1767 году строительство было завершено. От храма 1657 года уцелела только трапезная, а увеличенный пристройками Никольский придел стал функционировать как «холодная» церковь. Бланк соединил зимнюю и летнюю церкви с помощью двухъярусной колокольни, нижний ярус которой стал притвором летнего Екатерининского храма.

Хоть императрица Екатерина II и не любила барокко, новопостроенная церковь во имя ее тезоименитой святой имеет барочные черты.

Как отмечается в книге «Памятники архитектуры Москвы»: «Екатерининская церковь является памятником редкого для Москвы позднего барокко, включающая элементы рококо.