Арсен Мартиросян - Заговор маршалов. Британская разведка против СССР Страница 67

Речь идет о геополитической составляющей «почерка» британской разведки при проведении этой операции. Вместе с ней британская разведка предоставила еще одно неоспоримое доказательство того, что, во-первых, заговор советских военных именно как неотъемлемая часть «двойного заговора» действительно имел место и, во-вторых, что целенаправленными действиями британской разведки, скоординированными с действиями британского правительства, обе части «двойного заговора» были провалены в порядке подготовки предпосылок пролога к мюнхенскому сговору, а, соответственно, и ко Второй мировой войне XX века.

Все дело в том, что, невзирая на весь разнобой в текстах всех изданий «мемуаров» Шелленберга, в любом из изданий (начиная с самого первого, вышедшего в 1956 г. на английском языке в Англии) самым парадоксальным образом выдерживаются три «железных правила», имеющих прямое отношение к интересующей нас теме:

во-первых, повествующей о «деле Тухачевского» главе в обязательном порядке предшествует повествование о скандальном снятии со своего поста главнокомандующего сухопутными войсками вермахта генерал-полковника барона Вернера фон Фрича, который, как отмечалось выше, в 1936–1937 гг. возглавлял промо-нархический антигитлеровский заговор германских генералов (именно с «заговором Фрича» поддерживал нелегальную связь Кривицкий). Причем, мало того, что совершенно непонятно (из-за хронологии), каким образом оно предшествует истории «дела Тухачевского», так ведь еще и само повествование о Фриче как бы «утоплено» в массе возможно и интересных, но не имеющих прямого отношения к истории его снятия деталей из жизни нацистских спецслужб.

Во-вторых, глава, посвященная «делу Тухачевского», в любом издании и на любом языке завершается одним и тем же выводом, причем если в остальных случаях разнобой затрагивает и смысл, и дух, и стиль изложения, и даже расстановку материалов и акцентов, то в последнем абзаце практически никакого принципиального разнобоя нет.

В переводе с английского языка на русский язык:

«Таким образом, дело маршала Тухачевского явилось подготовительным шагом к сближению между Гитлером и Сталиным. Оно явилось поворотным пунктом, ознаменовавшим решение Гитлера обеспечить свой восточный фронт союзом с Россией на время подготовки к нападению на Запад».

В переводе с немецкого языка на русский язык:

«Дело Тухачевского явилось первым нелегальным прологом будущего альянса Сталина с Гитлером, который после подписания договора о ненападении 23 августа 1939 года стал событием мирового значения».

Небольшие текстуальные различия, обязанные своим происхождением весьма специфическому учету британской разведкой особенностей национальной истории и национального психоэмоционального восприятия недавней истории разными по этноконфессиональному признаку читательскими аудиториями, ни в коей мере не повлияли на принципиальную сторону «вывода». И в том, и в другом случаях речь идет якобы о «прологе» к Договору от 23 августа 1939 года, на котором (а следовательно, на СССР и Сталине) и лежит вся ответственность за Вторую мировую войну.

В-третьих, в любом издании указанному выше выводу немедленно наследует глава, повествующая о разбое гитлеровской Германии в Австрии и Чехословакии. Причем о самом Мюнхенском сговоре, открывшем дорогу этому разбою, с превеликой неохотой в буквальном смысле слова процежено сквозь зубы. В этом можно убедиться и опять-таки просто сопоставив названия этих глав, включая и подзаголовки:

В переводе с английского языка на русский язык:

1. Глава IV.

2. Название: «Оккупация Австрии и Чехословакии».

3. Подзаголовки: «Приготовления к аншлюссу — Прием, оказанный Гитлеру в Вене — Бомба на пути следования — Визит Гитлера к Муссолини — Меры безопасности в Италии — Отношения судетских немцев — Секретный приказ о расчленении Чехословакии — Германия устанавливает протекторат над чехами».

В переводе с немецкого языка на русский язык:

1. Нумерация глав отсутствует.

2. Название: «Присоединение Австрии и разгром Чехословакии».

3. Подзаголовки: «Подготовка к «аншлюсу» — Вступление в Вену — Гитлер посещает Италию — Конрад Генлейн — Йозеф Тисо — Драматические переговоры с Гахой — Вступление в Прагу — Большой погром 10 ноября 1938 г.».

Как видите, в названиях одной и той же главы на разных языках, включая и подзаголовки, нет даже и тени намека хоть на какое бы то ни было эхо Мюнхенского сговора, о сути которого в тексте главы едва ли не в прямом смысле процежено сквозь зубы всего полтора предложения. Ни слова о том, что же стало основой действий Германии. Короче говоря, таким своеобразным расположением текста (не говоря уже о содержании) подлинные составители «мемуаров» Шелленберга пытались исподволь сформировать у читателей впечатление, что расстрел Тухачевского и его подельников якобы на основании сфабрикованных нацистами подложных документов — это не только пролог к Договору 23 августа 1939 г. и Второй мировой войне, но и прежде всего к захвату Австрии и Чехословакии. Что Гитлер якобы операцией по подбрасыванию подложного компромата обеспечил себе нейтральность Восточного фронта за счет достигнутого союза с Россией, чтобы лучше подготовиться к нападению на Запад. То есть навязывается мысль о том, что во всем виновата Россия (СССР, Сталин).

Столь вольно обойдясь с хронологией, да еще и сопроводив эти «вольности» перестановкой акцентов как в самих событиях, так и тем более в их очередности, британская разведка стремилась убрать даже тень намека на какую бы то ни было возможность предположения о том, что в действительности между всеми теми событиями есть прямая связь. Как и всегда бывает у преступников, причина этого весьма банальна: после войны, когда в руки стран-членов антигитлеровской коалиции, в т. ч. и СССР, попало громадное количество документов Третьего рейха, опасность разоблачения такой связи была громадной. Тем более что Советский Союз сразу же после войны начал систематическую публикацию различных нацистских документов, причем как в инициативном порядке, так и в качестве «сдачи» на многочисленные пропагандистские выпады Запада, уже тогда пытавшегося переложить на СССР историческую ответственность за возникновение войны. А это означает, что целенаправленный провал британской разведкой «двойного заговора» (и в первую очередь его советской части, как наиболее опасной для Великобритании) был не чем иным, как прямым прологом к Мюнхенскому сговору, с помощью которого и была прорублена необходимая магистраль ко Второй мировой войне.

Ведь история беспристрастно зафиксировала только одну-единственную последовательность событий: май — июнь 1937 г. — ликвидация заговора Тухачевского; январь — февраль 1938 г. — ликвидация «бархатной» оппозиции германских генералов во главе с Фричем и Бломбергом; март 1938 г. — аншлюс Австрии, сентябрь 1938 г. — Мюнхенский сговор Великобритании и Франции с Гитлером.

О чем эта последовательность свидетельствует, подробно говорилось в предыдущей главе. Поэтому, не прибегая к повтору, схематично пройдемся по тем событиям с позиций логики фактов, чтобы еще раз проверить правильность тех выводов.

Однако, поскольку придется оперировать некоторыми терминами (в т. ч. и конспирологического характера и из арсенала самого Сталина), то хотелось бы сразу внести ясность в этот вопрос. Речь идет о терминах, которыми оперировал Сталин в своем выступлении на расширенном заседании Военного совета при наркоме обороны 2 июня 1937 г., посвященном разоблачению заговора Тухачевского. При анализе текста подлинной, неправленной стенограммы речи Сталина на этом заседании немедленно бросается в глаза то обстоятельство, что Иосиф Виссарионович парадоксальным образом настаивает на трех терминах, особо выделяя прежде всего термин «германский рейхсвер» (или просто «рейхсвер»), правда, в увязке с термином «германские фашисты», иногда разбавляя свою речь термином «немецкий Генштаб». С формальной стороны такая связка объективна и справедлива — в Германии установлен нацистский режим, и вооруженные силы присягнули на верность Гитлеру, т. к. с формальной стороны Гитлер был приведен к власти предусмотренными Конституцией Веймарской республики процедурами.

О беспрецедентном переплетении — как на межличностнрм, так и межучрежденческом уровнях — рейхсвера и нацистских структур особо говорить не приходится, это давно известно. С другой стороны, когда знаешь о фанатичной приверженности Сталина к особо тщательно выверенной точности формулировок и используемых в них терминов, такое терминологическое упорствование вызывает поначалу легкую оторопь. Ведь с 15 марта 1935 г. Сталину прекрасно было известно о реорганизации рейхсвера и его трансформации в вермахт. И, соответственно, спрашивается, с какой такой стати до последнего дня своей жизни отличавшийся точностью своих формулировок Сталин упрямо настаивает на термине, который и в самой Германии снят с вооружения два с лишним года назад?!