Андрей Платонов - Борьба за господство на Черном море Страница 72

На что можно было рассчитывать исходя из приведенных выше характерных условий деятельности Черноморского флота? Учитывая главное его предназначение, следовало бы ожидать, что наряду с проведением операций по высадке войск морских десантов и участием в перевозках войск силы Черноморского флота одновременно парализуют морские коммуникации противника и защитят свои. Повторимся: возможности, силы и средства для достижения этих целей флот имел. Очевидно, что все перечисленные выше задачи так или иначе находятся во взаимосвязи с господством на море.

Что касается морских десантов, то без господства в районе высадки и на путях подвоза снабжения на плацдарм — это отчасти авантюра. И Черное море тому пример. Из 23 высаженных на Черном и Азовском морях морских десантов только трем реально было оказано противодействие ВМС противника. И если в районе Южная Озерейка и Станичка, а также у озера Соленое мы, хоть с потерями, но преодолели это противодействие, то под Эльтигеном в ноябре 1943 г. германские ВМС блокировали наш плацдарм[113]. В результате войска десанта не погибли там полностью только потому, что прорвались по суше на другой плацдарм севернее Керчи.

Переброска войск на боевых кораблях чаще всего являлась мерой вынужденной, так как транспорта не могли прорвать морскую блокаду противника. Таким образом, если бы на Черном море действительно было завоевано господство, то и необходимость в использовании кораблей в качестве быстроходных транспортов во многом отпала. Наконец, защита своих и недопущение функционирования коммуникаций противника издревле решались в том числе и через завоевание господства.

Другое дело, как это самое господство можно завоевать. Например, можно ли было решить все задачи прямым физическим уничтожением военно-морских сил противника на Черном море? Скорее всего — нет. Даже если бы силы Черноморского флота нанесли румынским ВМС ощутимые потери в первую неделю войны (позже это сделать стало гораздо сложнее), то все равно противник имел возможность наращивать свои силы на театре. Причем не только за счет переброски их по Дунаю, но и за счет их строительства в Варне, Николаеве и Херсоне. Однако все равно теоретически, исходя из современной трактовки понятия господства на море, Черноморский флот мог как минимум блокировать группировки войск противника на Таманском полуострове в 1943 г. и в Севастополе в 1944 г. — что неминуемо привело бы к их полному разгрому и пленению. Также Черноморский флот, если не так успешно, как в случае с Одессой, но все равно должен был эвакуировать наши войска из Севастополя. Наконец, коммуникация Босфор — Констанца, если вообще не была бы парализована, то по крайней мере функционировала бы с большими сбоями. Безусловно, должны были быть надежно защищены свои коммуникации — хотя бы после того, как они скукожились до размеров одного прибрежного маршрута от Туапсе до Батуми. Действительно, что такое шесть подлодок и десяток торпедных катеров противника для такого флота, как Черноморский?

Произошедшее в реальности нам уже известно. Осталось ответить на вопрос: почему так произошло? Почему не сработала сегодняшняя трактовка господства на море? Почему Черноморский флот, несмотря на свое формальное превосходство, не смог решить несколько знаковых для данного театра задач и одновременно допустил, что противник аналогичные задачи в отношении нас решил?

Начнем с самого простого. Мы отметили, что физически уничтожить флот противника на театре мы не могли, оставалась борьба с ним в отдельных районах моря. А в прямом противостоянии многое зависит не только от количества имевшихся сил, но и от качества. Действительно, как можно бороться с подводными лодками, если на весь флот нет ни одной работоспособной гидролокационной станции? Также отсутствовали радиолокационные станции. Опять же, как можно обеспечить противоминную оборону, если на флоте отсутствовали не только средства борьбы с донными неконтактными минами, но не хватало обычных контактных тралов?

Что касается германских торпедных катеров и артиллерийских барж, то по огневым возможностям они превосходили главных своих противников — советские боевые катера[114]. Но и у противника по ряду позиций картина оказалась не лучше — например, также отсутствовали корабельные гидролокационные и радиолокационные станции. Что, в частности, облегчало деятельность наших подводных лодок. Правда, германские корабли, в том числе подводные лодки, имели более качественные шумопеленгаторы. Однако имевшиеся отдельные качественные преимущества обеих из противоборствующих сторон не являлись столь значительными, чтобы кардинально повлиять на ход и исход военных действий на театре. Поэтому причины неуспешных действий сил Черноморского флота, о которых говорится в этой книге, нужно искать прежде всего не в материальной сфере, а скорее в деятельности людей.

Мы уже делали некие промежуточные выводы, разбирали неудачные или не совсем удачные действия сил Черноморского флота. Обобщая, можно сказать, что основной причиной неудач являлся человеческий фактор. Материя эта тонкая, многогранная. Но при допустимых для данной книги упрощениях можно сказать, что человеческий фактор негативно мог повлиять на исход военных действий в четырех основных случаях.

Первое — это предательство. По этому поводу нужно отметить, что победу в Великой Отечественной войне прежде всего принесла беззаветная любовь советского народа к своей Родине. Он встал на защиту своего Отечества, своих близких и родных от возможного порабощения. Именно это являлось первопричиной массового героизма советских людей на фронте и в тылу. Правда, говорят, что героизм одних — это идиотизм других, обычно их начальников, которые своими действиями загоняли людей в безвыходное положение. Однако у подобных безвыходных положений, извините за каламбур, как правило, имелось как минимум два выхода. И абсолютное большинство выбирало подвиг, а не предательство. Естественно, здесь ни в коей мере не имеются в виду советские воины, попавшие в плен в силу независящих от них обстоятельств.

Если принять эту точку зрения, то надо сразу исключить какой-либо злой умысел при планировании и проведении операций. Разбор всех неудачных действий советского ВМФ в годы войны не дает ни единого, даже самого малейшего, повода для подобных подозрений.

Второе — это трусость. Здесь начнем с того, что все советские люди с оружием в руках, а иногда и без него защитившие нашу Родину от германского нашествия, даровавшие нам эту жизнь — герои по определению. Причем совершенно вне зависимости от того, какие лично подвиги каждый из них совершил, какие он имеет награды. Любой человек, добросовестно выполнявший свой долг, даже вдалеке от фронта, тоже участник той войны, он тоже внес свой вклад в Победу.

Конечно, в семье не без урода, но легко рассуждать тому, над чьей головой пули не свистели. В ходе военных действий, в том числе на Черноморском театре, имелись отдельные случаи проявления трусости перед лицом противника, а еще чаще — растерянности, паралича воли. Однако анализ деятельности черноморцев показывает, что подобные единичные случаи ни разу не повлияли на ход, а тем более исход боевых действий. Как правило, на каждого труса находился его начальник, а иногда и подчиненный, который своими действиями парировал негативные последствия деятельности труса. Другое дело, что зачастую люди более чем врагов боялись собственных начальников и «компетентные органы». Вот проявленное перед ними малодушие действительно несколько раз влияло если не на исход операций, то по крайней мере на количество потерь. Достаточно вспомнить морские десантные операции, проводившиеся при отсутствии необходимых условий, в том числе погодных. Знали, какая ожидается погода, знали, чем это грозит, даже докладывали по команде — но стоило сверху раздаться начальствующему рыку и все пускали на русское авось. А сколько раз на войне, да и в мирное время можно было услышать от начальника: «Наверх передокладывать не буду!»

Третье — это банальная человеческая тупость. Правда, здесь надо сразу оговориться, что если в результате какого-либо исследования вас будут подводить к мысли о том, что те или иные решения или действия оказались неправильными в силу того, что начальник дурак, сразу насторожитесь. Наверняка это произошло не потому, что начальник или исполнитель глуп, а потому, что у исследователя наступил предел его познания данного вопроса. Ведь объявить случившееся результатом чьей-то глупости — самый простой и универсальный способ объяснить негативный исход тех или иных событий. И чем менее компетентен исследователь, тем чаще он прибегает именно к такому объяснению произошедшего.

На самом деле субъективные решения любого человека являются следствием объективно складывающейся вокруг него обстановки. Вспомним, как Октябрьский, а за ним и Левченко опасались высадки морского десанта противника в Крым. Уж как им достается сегодня за эту «глупость». Но сейчас мы выяснили, что оба этих военачальника действовали вполне разумно исходя из той информации, которую они получали от разведки. Вообще термин «идиот» — это все-таки больше из области медицины, а потому применять его к кому-либо из фигурантов данной книги просто несерьезно.