Эдвардас ГУДАВИЧЮС - История Литвы с древнейших времен до 1569 года Страница 73

Таким образом оказался найден, быть может, единственный способ упрочить полный суверенитет Литовского государства, не вызывая бескомпромиссного конфликта с Польшей. Литву еще ожидали многие годы трудных переговоров, но это все-таки была не война. Еще надо было распространить власть Казимира на всё Великое княжество Литовское, однако в этой сфере важнейшие деяния уже были совершены. Литовская государственность выдержала испытание первыми попытками встраивания в европейскую политическую систему и нашла, пусть не идеальный, но все же приемлемый способ самоутверждения. Прошедшее школу Витовта младшее поколение его современников выполнило минимальную из намеченных им политических программ. И они при помощи его же железной руки – может статься, в последнее мгновение – успели вскочить на подножку уносящегося европейского экспресса. /299/

2. Полстолетия мирной передышки и окончательной утраты

великодержавия

а. Претворение в жизнь программы

Ольшанского (Альшенского) съезда

Втягивание польских экспансионистов в дела Венгрии развязало руки группировке Иоанна Гаштольда, возвысившей Казимира. И Швитригайло, и Михаил, по сути, были предоставлены сами себе. Швитригайло и далее именовал себя великим князем Литовским. Вскоре после убийства Сигизмунда I он завладел Волынью (во всяком случае, так утверждает Ян Длугош; первый из его актов, изданных в Луцке, датирован 9 ноября 1443 г.). Поскольку главные сторонники Швитригайло поддержали Казимира, Альшенская группировка, возобладавшая в раде панов, его до поры не трогала. Только от обязанностей тракайского воеводы был еще в 1440 г. отстранен Пётр Лель и воеводой стал Иоанн Гаштольд. Когда в 1441 г. литовское войско заняло Смоленск, на должность наместника вернулся Андрей Сакович. Более всего рада панов стремилась ослабить опору Михаила в Мазовии. Этот Кейстутович, не отказавшийся от претензий на престол, искал поддержки Тевтонского ордена. Поскольку крестоносцы избегали вмешательства в литовские дела, Михаил обратился к вельможам Польши. Однако превращение Казимира в великого князя Литовского расстроило их ряды, поэтому сын Сигизмунда I не дождался единодушного согласия польского коронного совета. Тем временем рада панов занимала его позиции одну за другой. Главной из них была Жямайтия. Стремление жямайтов к автономии, жестко ограниченное Витовтом, сопровождалось симпатиями к Кейстутовичам. В 1441 г. жямайты, изгнав старосту Михаила Кезгайло и некоторых удельных тиунов, избрали старостой Довмонта, откровенно исполнявшего языческие обряды. Попытки Иоанна Гаштольда применить силу были отражены жямайтами. Рада панов стянула к Каунасу значительные войска, но вместе с тем пошла на переговоры. Одному изгнанному тиуну – Контовту – удалось найти со всеми общий язык, и он на время занял место старосты. Его переговорную миссию в сентябре 1441 г. продолжил присланный Казимиром Мантигайло. На рубеже 1441–1442 г. жямайты признали Казимира великим князем, а Вильнюс – их автономию. Казимир предоставил жямайтам привилей с подтверждением их статуса, старосты и тиуны стали выборными. Это не помешало /300/ Михаилу Кезгайло вскоре снова стать старостой. По инициативе рады панов, действовавшей от имени Казимира, были налажены добрые отношения с Тевтонским орденом. На исходе переговоров Вильнюса с жямайтами, крестоносцы окончательно отказались поддерживать Михаила.

Рада панов успешно применяла компромиссы и на русских землях. В начале 1441 г. она признала Олелко удельным киевским князем. Родня Владимира Ольгердовича вернула себе власть над этой землей, но покорилась Казимиру. Найти общий язык помогло породнение Олелко с Иоанном Гаштольдом. Наиболее гибко действовали в отношении Швитригайло. Самые упорные аннексионисты, сгруппировавшиеся вокруг Збигнева Олесницкого, еще надеялись отделить от Великого княжества Литовского Волынь, Брест, Кременец и всё Восточное Подолье, а Швитригайло считали наилучшим орудием для осуществления этих планов. Сам Швитригайло пользовался положением Ольгердова сына и поддерживал прямые связи в Владиславом III. Посетив короля летом 1441 г. в Буде, он получил в управление еще и Хелмскую землю, однако после завладения Волынью никаких гарантийных актов в благодарность за это Польше не представил. Неопределенная позиция Швитригайло какое-то время удовлетворяла раду панов Литвы, поскольку ей приходилось вести трудные переговоры с Польшей. Польские политики поддерживали старост, захвативших Подляшье, и стремились к установлению связей с Олелко; объединялись и активизировались сторонники Михаила Сигизмундовича. В ноябре 1441 г. в Парчеве собрались представители Литвы и Польши. Каждая из сторон требовала, чтобы была признана именно ее интерпретация власти Казимира на Литве. Поляки напомнили о правах Михаила на Тракайское княжество и настаивали, чтобы Подляшье отошло к Мазовии. Никто не хотел уступать, однако контакты продолжались. И это было главное: фактически брали верх программные постулаты Ольшанского съезда. Такое развитие событий наконец позволило раде панов сговориться со Швитригайло. Весной 1443 г. он признал верховенство Казимира, а Волынское княжество было за ним оставлено пожизненно (единственный сын Швитригайло умер еще ребенком). В сравнении с другими восстановленными удельными княжествами, это был своеобразный апанаж, его правитель титуловался великим князем Литовским. Признание Швитригайло законным представителем династии и предоставление ему статуса бывшего государя привело к легализации его земель в составе Великого княжества Литовского.

Достигнутый компромисс со Швитригайло позволил раде панов Литвы направить все усилия против Мазовии, захватившей /301/ Подляшье, и ее постоянного подопечного Михаила (все три его жены были мазовецкими княжнами). В начале 1444 г. литовское войско вступило в Подляшье и Мазовию, затронув и принадлежащий Короне Луков. Литовцам помогали татары. Командовал войском Иоанн Гаштольд, однако номинальным командующим был объявлен следующий за армией великий князь. Прикрываться именем Казимира Ягайловича требовалось ввиду особой деликатности отношений с Польшей. Хотя мазовшане были лучше вооружены, все решил численный перевес литовцев и их боевой опыт, накопленный в тридцатых годах. Мазовецкий полководец Николай Повала и закаленный в битвах Михаил (его правая рука) не сумели оказать серьезное сопротивление. Литовцы заняли не только Дрогичин, но и Венгров. Польша реагировала болезненно, началась мобилизация. Мазовецкий князь Болеслав в августе месяце прибыл на специально созванный Петроковский съезд. Однако Владиславу III мешали затруднения в Венгрии, имели место и братские чувства к Казимиру. Всё это привело к тому, что в коронном совете возобладали идеи мирной дипломатии. При этом Збигнев Олесницкий горячо апеллировал к сентиментам Казимира как польского королевича. Литва также старалась не обострять положения, хотя некоторые ее вельможи недальновидно пытались воспользоваться добытым перевесом. Было решено признать Подляшье за Литвой в обмен на «мазовецкую» компенсацию (6000 пражских грошей).

Постоянное достижение правильно выбранных промежуточных целей позволило Ольшанской группировке возродить единство Великого княжества Литовского и упрочить ее центральную власть. Иоанн Гаштольд еще более упрочил свое положение: после смерти в 1443 г. Иоанна Довгирда, он стал вильнюсским воеводой. С середины сороковых годов источники упоминают его как канцлера Великого княжества Литовского (эта должность традиционно совмещалась с постом вильнюсского воеводы). Ольшанская группировка сумела сделать раду панов жизнеспособной инстанцией в стране, еще не создавшей зрелую сословную структуру. Немаловажно, что малолетний августейший чужестранец обучился литовскому языку, усвоил литовские традиции, но главное – ему было привито самосознание литовского монарха (всю жизнь Казимир подчеркивал, что он является наследником и продолжателем дела своего великого дяди Витовта). Иоанн Гаштольд разумно сочетал свое влияние с растущими амбициями великого князя, прикрывал свои действия его именем, постепенно втягивая государя в процесс управления и осторожно направляя течение дел в желаемое русло. Это совершалось в условиях, когда ненависть сторонников Михаила разрасталась и становилась всё необузданнее. Про- /302/ изошло несколько покушений на жизнь молодого монарха. Самое опасное подготовили мелкие воложинские князья Сухты, подстерегавшие великого князя во время охоты, но Казимир был спасен вовремя подоспевшим Иоанном Гаштольдом. После передачи Литве Подляшья Михаил продолжал оставаться в Мазовии; поляки предоставили ему ренту и небольшое земельное владение. Литва неуклонно улучшала свое международное положение. Были возрождены дружеские отношения с Новгородом и Псковом, заключен союз с Молдавией. Весной 1444 г. Литва поддержала Новгород против угрожавшего ему Ливонского ордена. Зреющий конфликт остановило свидание Казимира с великим магистром Конрадом Эрлихсгаузеном в Скирснямуне 12 мая 1444 г. Было условлено, что 8 сентября представители Литвы и Ливонии встретятся на границе между Полоцком и Дюнабургом. В отношениях с Ливонией Литва всё увереннее брала инициативу в свои руки.