Ю Мартов - Письма и документы (1917-1922) Страница 8

26 Николаевский Б. Страницы прошлого, с. 151.

27 Мартов Л. За два года. Сборник статей. Петроград, 1919, с. 30.

28 Николаевский Б. Страницы прошлого, с. 153.

30 Мартов и его близкие. Сборник. Нью-Йорк, 1959, с. 105.

31 Ленин В.И. Соч., изд. 5-е. М., Политиздат. 1965, т. 51, с. 150.

32 Костиков В. Не будем проклинать изгнанье... Пути и судьбы русской эмиграции. М., 1994, с. 22.

33 Известия, 1962, 21 апреля.

34 Н.В. Вольский писал сестре Мартова Л.О. Дан 12 мая 1962 г.: "Исторически это неверно, насколько знаю. Ленин открыто, а не секретно дал Мартову позволение выехать за границу. Но вся статья в "Известиях" меня поразила. Весь тон ее не тот, с каким компресса обычно говорит о меньшевиках" (From the Archives of L.O. Dan. Amsterdam, 1987, p. 177).

35 Костиков В. Указ. соч., с. 22.

36 Getzler I. Op. cit., p. 219.

37 Мартов Л. Записки социал-демократа. М., 1924.

38 См., например, Свободная мысль, 1991, No 16.

39 Политические деятели России: 1917, с. 204--218.

40 Иоффе Г.З. 1917 год: Уроки Мартова. -- В кн.: Россия в ХХ веке. Историки мира спорят. М., 1994, с. 193--197.

41 Урилов И.Х. Ю.О. Мартов: Историографический очерк. М., 1995.

42 Письма П.Б. Аксельрода и Ю.О. Мартова. Берлин, 1924.

43 Мартов и его близкие. Сборник. Нью-Йорк, 1959, с. 3.

44 Меньшевики. Benson, Vermont, 1088; Меньшевики после Октябрьской революции. Benson, Vermont, 1990.

45 Getzler I. Martov: A Political Biography of a Russian Social Democrat. Cambridge, 1967.

46 Haimson L. The Mensheviks: From the Revolution of 1917 to the Second World War. Chicago, 1974; ibid. The Making of three Russian Revolutionaries: Voices from the Menshevik Past. Cambridge, 1987 a.o.

47 Галили З. Лидеры меньшевиков в русской революции: Социальные реалии и политические стремления. М., 1993.

48 Basil J.D. The Mensheviks in the Revolution of 1917. Columbus, 1984; Brovkin V.N. The Mensheviks after October: Socialist Opposition and the Rise of the Bolshevik Dictatorship. Ithaca, 1987.

49 Николаевский Б. Страницы прошлого: К 80-летию Л.О. Цедербаум-Дан. --Социалистический вестник, 1958, No 6, с. 124--127; No 7--8, с. 149--154.

50 Меньшевики в 1917 году. М., т. 1, 2, 3 (ч.1-2), 1994-1997.

ПИСЬМО Е. А. АНАНЬИНУ1

Цюрих, 25 апреля 1917 г.

Дорогой Евген[ий] Ар[кадьeвич]

Наши намерения сводятся к тому, чтобы уехать как можно скорее. Надежды в этом смысле имеются и, может быть, вопрос решится в ближайшие дни.

Если Вы решитесь ехать, то не худо было бы Вам, если возможно, приехать сюда. Если останетесь, я по приезде на место постараюсь устроить Ваши дела относительно сотрудничества: отсюда нам до сих пор не удается даже снестись, как следует, так что я ни одной статьи за все время не мог послать.

Привет. Жму руку.

Ю. Цедербаум

ТЕЛЕГРАММА П. АКСЕЛЬРОДА2, Л. МАРТОВА И ДР.

Советом Р. и С. Деп(утатов) получена след(уюшая) телеграмма из Копенгагена:

Аксельрод, Мартов. Сем ковский3 телеграфируют:

Отстраняя проект обмена, вы нас обрекаете оставаться здесь до конца войны. Все надежды на проезд через Англию -- бессмысленны, потому что это невозможно для массы эмигрантов, а мы отклоняем привилегии для нескольких, не говоря о том, что до сих пор вы не были в состоянии, гарантировать нас против произвола Англии. После случая с Троцким4 невозможно доверять правительству. Ни правительство, ни вы не даете мотивов, почему наш проект неприемлем. Мы констатируем, что, несмотря на все наши усилия, после 2 месяцев,мы не получили амнистии. Ответственность за это падает на правительство. Наша же обязанность при таких обстоятельствах -- попробовать через посредство социалистов нейтральной Швейцарии получить разрешение проезда через Германию. Все здешние политические партии русских интернационалистов разделяют наши взгляды. Соображения дипломатического характера, опасения ложного истолкования отступают для нас на задний план перед могучим долгом участвовать в великой революции. Ваша политическая обязанность защищать это решение, вынужденное положением, не позволяя смущать себя заинтересованной демагогией шовинистов.

Рабочая газета, 4 мая 1917 г., No 47

ПИСЬМО ОЛЬБЕРГУ8

22 мая 1917 г.

Дорогой товарищ!

Товарищ, который передаст Вам это письмо, уполномочен Сов(етом) Раб(очих) Деп(утатов) ставить в Стокгольме информац(ионное) бюро для Совета на весьма широких основаниях. Он обратится к Вам за содействием, и я надеюсь, что Вам удастся стать его сотрудником в этом важном деле.

От товарища Вы получите 75 руб. для дальнейших расходов на газеты (эти газеты для меня и Лапинского9 остаются особым предприятием, независимым от более обширного списка газет для бюро и через его посредство самого Совета).

Приехав сюда, мы застали положение худшее, чем ждали. Большинство влиятельных меньшевиков10; бывших до революции антиоборонцами, стали "революционными оборонцами" (Дан11, Церетели12, Чхеидзе13, Скобелев14, Ежов15, мн(огие) др(угие ). Они хотят мира, но думают его достичь сложным, медленным путем, не вступая и конфликт с Англией и Америкой, которые шантажируют Россию, а пока что зовут быть готовым не только к обороне, но н к возможному наступлению, если надо будет спасать союзников. Это -- линия Советов, где солдатская стихия преобладает над пролетарской. Влиятельные меньшевики целиком ушли в работу в Советах и, не имея опоры в партийн[oй] орг[анизации], растворились в них. Вступление в меньшинство на основе очень двусмысленной платформы, не исключающей возможности для буржуаз[ного] большинства тянуть с миром под давлением союзников, довершило дело. Большинство меньшев[истской] конференции одобрило эту линию. Петерб[ург], Харьков, Донец[кий] басс[ейн] и отд[ельные] пункты против. Мы остались " в меньшинстве. Большинство состоит из поколебавшихся интеллигентов и вчерашних "самозащитников", тянущих меньшевизм вправо к союзу с Плехановым16. Дикая демагогия Ленина и Ко., к которому примкнул и Ленин18 лишь толкает рабочих на этот путь оппортунизма. Мы заняли роль непримиримой оппозиции, остающейся в организации в надежде завоевать большинство, отвлекши вчерашн[их] единомышленников от самозащитников. Пока отказываемся от участия в ОК19 и "Рабочей газете",20 ставим свою газету и ведем в массах агитацию на платформе: немедленно общее перемирие для вступления в переговоры об общем мире.

Ларина21 не видел, он не здоров. Если успею, попрошу и его деньги передать тов. Вайнбергу22.

Пав[ел] Бор[исович] [Акссльрод] решил войти в ОК, чтобы изнутри влиять на них. Я считаю это бесполезным в виду того, что ОК связан опасением помешать министрам, которые уже в плену своих собственных обязательств (они, входя в м[инистерст]во и получив согласие на формулу "мир без аннексий", обязались проводить "единство власти" и бороться против "разложения армии").

Попрошу Вас о личной услуге: на Ваш адрес будут приходить для меня письма; псресылайте их, пожалуйста, мне по адресу: Ю. О. Цедербаум, Сергиевская, дом No 50, кв. 9 (у д-ра Гурвича). Всего лучше пересылать их с оказиями, когда письма будут приходить ко времени отправки курьера.

У тов. Вайнберга узнаете подробно о конференции и других) событиях. Жмуруку.Привет тов. Меру23.

Ю. Цедербаум

Сейчас говорил с "Нов[ой] ж[изнью]"24.Они обещают Вам телеграфировать об условиях корреспондирования.

Письмо П.Б. Аксельроду

19 ноЯбрЯ 1917 г.

Дорогой Павел Борисович!

Наконец-то, кажется, я получил возможность написать Вам письмо и отправить с оказией. Ибо с момента ленинского переворота граница еще более герметически заперта, чем когда-либо прежде, и нет, по-видимому, никакой возможности общения. Между тем, никогда так сильно, как теперь, не ощущается Ваше отсутствие и затруднительность сношения с Вами -- теперь, когда и революция, и наша социал-демократия переживают момент самого острого и опасного кризиса. Самое страшное, чего можно было ожидать, совершилось, --захват власти Лениным и Троцким в такой момент, когда и менее их безумные люди, став у власти, могли бы наделать непоправимые ошибки. И еще, может быть, более ужасное, -- это то, что настал момент, когда нашему брату, марксисту, совесть не позволяет сделать то, что, казалось бы, для него обязательно: быть с пролетариатом даже когда он ошибается. После мучительных колебаний и сомнений я решил, что в создавшейся ситуации на время "умыть руки" и отойти в сторону более правильный исход, чем остаться в роли оппозиции в том лагере, где Ленин и Троцкий вершат судьбы революции.

Переворот был подготовлен, как теперь очевидно, всей предыдущей эволюцией. В сентябре корниловский заговор25 вскрыл, во-первых, страшное ожесточение всего имущего мира против революции, во-вторых, внутреннее разложение коалиционного правительства, где Савинковы26 являлись соучастниками Корнилова; в-третьих, достаточно яркий еще революционный энтузиазм в массах, рабочих и солдатских, их готовность снова собраться вокруг Советов и их вождей, когда дело идет об охранении революции. В то же время самый факт корниловщины и ее широких разветвлений и начавшаяся на фронте "солдатская революция", свергавшая контрреволюционных генералов и офицеров, так очевидно окончательно дезорганизовал армию, что вопрос о немедленном мире, хотя бы не "почетном", становился ребром. На "Демократич[еском] совещании"27 все это как будто понимала и часть наших и эсеровских оборонцев. В меньшев[истской] фракции28 большинство оказалось за отказ от коалиции и образование общемокр[атического] правительства. За это [были] как Богданов29, Исув30, Хинчук31, Череванин32 и мн[огие] другие оборонцы.