Этьен Кассе - Третья мировая психотронная война Страница 8

Кто же сидел в их кабинах?

Проконсультировавшись с экспертами и прочитав соответствующую литературу, я пришёл к однозначному выводу: даже высокопрофессиональный лётчик не может со стопроцентной вероятностью гарантировать успешную атаку на башни. Такая гарантия появляется только в одном случае: если в дело вмешивается автоматика.

В прессе уже высказывались робкие предположения, что в башнях находились радиомаяки, которые позволяли террористам наводить самолёты на цель. Впрочем, эти голоса довольно быстро смолкли — вернее, возникло ощущение, что кто-то заставил их замолчать. К тому же радиомаяк может только помочь пилоту, он не в состоянии взять на себя управление машиной. Чтобы обеспечить стопроцентное попадание, необходима специальная автоматизированная система на борту самолёта, которая направит тяжёлую машину прямо на маяк.

А это говорит о двух важных вещах.

1. У террористов-смертников имелись пособники на земле. Это были квалифицированные технические специалисты, имеющие свободный доступ в здание Всемирного торгового центра. Вопрос только в том, почему американские власти столь упорно отрицают их наличие.

2. Сами террористы-смертники являлись квалифицированными техническими специалистами. Прямо в полёте они смогли перепрограммировать бортовые компьютеры самолётов так, что тяжёлые машины пошли прямо на сигналы радиомаяков. Но почему об этом тоже молчат?

Американское правительство с завидным упорством поддерживает версию о группе арабов-террористов, которые в одиночку захватили самолёты и направили их на башни. Для чего это нужно? Почему наличие сообщников на земле так упорно замалчивают? Это было совершенно неясно.

Не менее загадочной показалась мне и следующая фраза в бумагах Варламова: «Башни не могли упасть так быстро». Собственно говоря, почему нет? Высокие тонкие конструкции вряд ли могут устоять, когда в них врезается многотонная громада пассажирского самолёта!

А ведь они устояли, подумал я. Здания на восточном побережье США, тем более небоскрёбы, строятся с таким расчётом, чтобы выдержать довольно мощное землетрясение. Поэтому при их постройке закладываются совершенно особые запасы прочности. И обрушение произошло не в результате самого удара самолётов, а из-за мощного пожара, который расплавил центральные металлические конструкции зданий. Но действительно, почему так быстро? Ведь не из свинца же сделаны эти самые центральные конструкции!

Таким же вопросом, как оказалось, были заняты общественные организации пожарников и инженеров. После падения башен они провели свои, независимые расчёты и пришли к довольно интересным выводам. Их отчёты были быстро засекречены и убраны под семь замков, но Софи — мой добрый ангел — обнаружила их в одном американском отраслевом журнале, типичном малотиражном издании для профессионалов. Воистину, в любом мешке найдётся дырочка, сквозь которую пройдёт искомое шило…

Эти отчёты говорили о том же, о чём было сказано в бумагах Варламова. Металлические конструкции зданий не могли расплавиться мгновенно (между атакой и падением башен прошло каких-то полтора часа!). Башни могли бы стоять как минимум целые сутки, а может быть, и дольше. Очень высока вероятность того, что башни удалось бы спасти. И ещё один странный факт: падение «маленькой» башни никак не могло быть вызвано падением больших. Можно по-разному относиться к строительным талантам американцев, но не карточные же домики они строят в своём Нью-Йорке, в конце-то концов!

Что же случилось? Американские инженеры и пожарные ограничились вопросом. Может быть, они не знали на него ответ. А может, просто боялись его произнести. Американская репрессивная машина очень плохо обходится с теми, кто пытается вытащить на свет Божий неудобную правду.

Я сам некоторое время ломал голову над этой проблемой. Если вы хотите, чтобы человек упал со стула, нужно подпилить этому стулу ножки. Тогда «четвероногий друг» не выдержит небольшой, в сущности, нагрузки и рухнет. Что же нужно «подпилить» у башен, чтобы они упали? Может быть, какие-то конструкции были предварительно разобраны?

Лететь в США у меня не было особого желания: пара конфликтов с американскими спецслужбами на моём счету уже была. Да и поиск свидетелей события, случившегося четыре года назад, неизбежно привлечёт внимание. Увы, я уже не был тем безвестным журналистом, каким начинал свои исторические поиски. Популярность спасает мою шкуру, но в некоторых случаях работает против меня. Лжецы всего мира хорошо знают: если Кассе начинает в чём-то копаться, хорошего не жди.

И я снова засадил своих помощников за утомительный просмотр прессы. Где-то должна была быть маленькая зацепочка, какой-то незаметный намёк, иначе я ничего не понимаю в этой жизни.

И мы нашли его. Нашли в маленькой нью-йоркской газетёнке, такого рода издания выходят сотнями в этом огромном городе. Двенадцатого сентября она вышла под огромным заголовком «Что делала в башнях взрывчатка?». А ниже было опубликовано интервью с несколькими пожарными, которые с первых минут принимали участие в трагических событиях. Все эти люди единогласно утверждали: за несколько минут до падения башен у их основания раздались глухие взрывы. Эти взрывы не могли быть связаны с самолётами, поскольку произошли на нижних этажах. Впрочем, не откажу себе в удовольствии процитировать само интервью:

«Корр.: Вы были рядом, когда рухнули башни?

Стиммонс: Да, разумеется. Мы были близко, даже слишком близко. Моего коллегу, стоявшего всего двумя метрами ближе, завалило падающими обломками. Я до сих пор благодарю Господа, что каким-то чудом остался жив.

Ньюкен: Я никогда не забуду этот момент. Сначала раздались несколько мощных, но глухих взрывов, а потом колоссальные постройки начали оседать. Я ещё подумал: какого чёрта они хранили здесь взрывчатку?

Корр.: Взрывчатку? То есть взрывы не были вызваны самолётом?

Ньюкен: Разумеется, нет. Судя по всему, что-то взорвалось на нижних этажах или даже под землёй. Это были довольно мощные взрывы.

Корр.: Это не могло быть топливо каких-нибудь автомобилей или энергоустановок?

Стиммонс: Поверьте мне, нет. Я уже 15 лет в пожарной охране и знаю, как взрывается бензин. Наружу бы вырвались густые клубы чёрного дыма. Здесь же был только звук, ну, и лёгкая ударная волна. Лет шесть назад мне приходилось тушить склад боеприпасов — звук был очень похожим…»

Пожалуй, довольно. Корреспондент газеты задавал риторический вопрос: кому понадобилось хранить в башнях взрывчатку? И обещал дать на него ответ в ближайших выпусках.

Я журналист и чую сенсацию за версту. Здесь же сенсацией пахло так, что её можно было унюхать с другого берега океана. И тем не менее ни одна газета не рискнула перепечатать это интервью! Более того, несколько дней спустя издание вынуждено было опубликовать на первой полосе опровержение собственному материалу, в котором оба пожарных признавались, что их слова грубо искажены и никаких взрывов не было.

Что-то тут не так. Ни одна газета не станет печатать опровержение на самом видном месте — это же чистой воды самоубийство! Скорее его засунут в самый низ последней страницы и наберут микроскопическим шрифтом. Чтобы вынудить газетчиков пойти на такое, на них нужно очень сильно надавить. Двум даже очень возмущённым пожарным это совершенно не под силу. А уж как надо надавить на все остальные издания, чтобы они не бросились перепечатывать сенсационный материал! Этого я вообще не мог себе представить.

Конечно, жёлтая газетёнка могла сознательно переврать слова пожарных. Но тогда нелепость этого материала можно было бы развенчать очень легко. Действительно, хранить взрывчатку во Всемирном торговом центре — это всё равно что превращать Лувр в стартовую позицию для баллистических ракет с ядерными боеголовками. Нормальному человеку, даже американцу, это в голову не придёт.

Но на прессу грубо надавили, причём, судя по всему, с самых верхних этажей власти. Это могло значить только одно: взрывы действительно были, значит, была и взрывчатка. Значит, у террористов всё-таки были помощники на земле, причём с достаточно широкими возможностями, которые протащили в башни приличное количество взрывчатки и установили там радиомаяки.

Почему же власти скрывают их наличие, представляя теракт как действия маленькой группы арабских фанатиков?

Первое объяснение, которое приходит на ум: спецслужбы не хотят признаваться в таком крупном поражении. Потому что теракт столь грандиозных масштабов — это провал гигантского размера. И если атаку самолётов скрыть нельзя, то уж наличие сообщников на земле, действовавших умело и эффективно, можно попытаться замолчать.