Алексей Щеглов - Языческая заря Страница 2

В нем будет представлен пёстрый конгломерат сил. Закономерно присутствие в этом конгломерате и значительной части язычества, которое при всей своей неоднородности, является нонконформистским и оппозиционным по отношению к либерально-космополитическому миропорядку и системе ценностей.

Позиционирование язычества в антимондиалистской нише уже начало обозначаться. Социально-политическая ситуация подобное позиционирование предопределяющая — одна из причин развития неоязычества не только в России, но и на просторах Евразии, в том числе в мусульманских и полумусульманских регионах. По крайней мере, в тех из них, что достаточно модернизированы и секуляризованы. И там, где традиционность подрывалась противоречивой советской модернизацией. И там, за пределами бывшего СССР, где традиционный ислам уже не может более претендовать на единоличную духовную монополию. Поэтому ослабление духовного влияния мировых религий — так же одна из причин усиления язычества.

Вообще, изучение язычества, как общественного явления — требует междисциплинарного синтеза познавательных возможностей целого комплекса социально-гуманитарных дисциплин: психологии, эстетики, философии, социологии, культурологии и т. д.

В целом, можно смело утверждать, что развитие язычества — объективный общемировой процесс. Он многофакторно детерминирован настолько, насколько о неизбежности и детерминации уместно говорить применительно к социально-культурной сфере. Его не остановить ни замалчиванием, ни окриками. Свободолюбивые народы хотят сохранить особость и жить неповторимой национальной жизнью. Этому духовному запросу национальных душ и стихий призвано отвечать язычество.

В силу вышеназванных и некоторых других причин, в современной России для развития языческого движения и культуры сложились благоприятные условия. А славянорусское язычество вполне может стать ведущей силой общеевропейского и мирового ренессанса исконных этнорелигий.

Этнополитические проблемы

У России и русского народа остается слишком мало времени, чтобы сохранить субъективность на очередном витке мирового политического процесса.

Русский этнос для логики мировой экономики, стирающей национальные, религиозные и культурные различия, оказался избыточен и, в конечном счете, не нужен. Перенаселенная Европа, в которой усиленно навязываемая общеевропейская идентичность всё более вытесняет все остальные, может позволить себе вымирать. Мы со своей плотностью населения — нет. Население мира неизбежно стабилизируется в последней четверти нынешнего века, но эта стабилизация, если реализуются нынешние демографические тренды, грозит произойти без русского этноса[2]. Поэтому наша основная проблема — это не относительная экономическая отсталость, что вполне преходяще, а распространённость такой системы ценностей, при которой возможно только дальнейшее суженное воспроизводство населения (СКР меньше 2,1) и деградация поселенческой структуры.

В этой связи не стоит бояться умеренной иммиграции. Она только замедляет старение и убыль населения, убавляя в чистоте, но не в количестве. «Затерялась русь в мордве и чуди», хуже далее не будет. В случае закрепления положительных тенденций в экономике уже через несколько лет потребуется десять-пятнадцать миллионов дополнительных рабочих рук, которые можно взять только на стороне. Без этого экономический рост невозможен. Востребованный на внутреннем рынке «ВАЗ-2106» теперь сходит с конвейера в Ижевске благодаря использованию дешёвой китайской рабсилы. Нехватка квалифицированных кадров уже сейчас сдерживает развитие экономики в Санкт-Петербурге и некоторых других регионах. Пересыхающий ручей русской иммиграции из стран порубежья явно недостаточен для пополнения мелеющего русского моря.

Иммиграция инородцев — неизбежное зло, с которым из соображений государственной целесообразности придётся смириться. Инородческая экспансия раздражает, но ничего — почва перемелет. Многие неприметные народцы, некогда расселившиеся или жившие исконно среди нас, ныне заканчивают свое существование. Некоторые из них практически превратились в субэтносы русского народа, другие прозябают в реликтовом состоянии. Те, кто пришёл сейчас рано или поздно повторят ту же траекторию.

Самый крупный из нерусских народов страны — татары. С конца XIX в. они в Москве мели улицы. Жизнь в большом городе разрушила их кланы и патриархальные семьи. Сейчас татары закончились, перешли в другие ниши, и не только в столице, а везде за пределами мест компактного проживания, быстро ассимилируются. Теперь взялись за метлы узбеки. Свято место пусто не бывает. Всё равно кому-то надо этим заниматься. Но и их, как один из народов России, ждёт та же траектория, их убыль через некоторое время пойдёт быстрее, чем у русских.

Другое дело, что государственные институты обязаны грамотно проводить переселенческую политику, не допускать компактного скопления прибывающих и образования ими враждебных анклавов (как в Австралии), контролировать и при необходимости разрушать этнические сети поддержки и хищнические паразитарные сообщества. В этом случае ассимиляция быстро проделает свою работу. Пригодится и советский опыт модернизации, в ходе которой эффективно перебрасывались в нужных направлениях демографические ресурсы. Но пока что в центре страны любая долговременная этничность возможна лишь на русской основе.

Различия в динамике численности большинства народов страны определяются, прежде всего, различиями в уровне рождаемости. Но у тех из них, что позже вступили в период демографического перехода, процент снижения величины СКР идёт относительно быстрее, чем у русских и других этносов с постпереходной структурой воспроизводства. В обозримой перспективе основные социальные показатели у всех народов России будут иметь примерно одинаковую величину.

Надо быть оптимистами. Мы не малочисленный народ, а русский язык имеет статус государственного. Исторически неизбежно, что русские будут в дальнейшем, в значительной степени воспроизводится за счёт всех остальных, ассимилируя всё, что только возможно. А доступ к высокой культуре и попадание в элиту возможен только через русскую дверь. У нас есть ещё потенциал расширения и время его задействовать.

К тому же. скорое истощение ресурсов в других регионах мира, подтолкнёт к тому, что будут осваиваться и демографически пополняться почти все регионы России, как сырьевые, так и больше завязанные на переработку. И по мере угасания потенциала народов национальных окраин, разумное внешнее заимствование станет мощным потенциалом поддержания численности населения, в противовес нарастающей убыли в остальном мире.

И тогда грядущая русская нация, которая сформируется на гораздо более разнообразной, чем сейчас, полиэтнической основе, вполне сможет испытать в середине XXII века «триумф выжившего» (Канетти).

Расовая составляющая

Язычество является движением крови и почвы. Поэтому уместно в рамках языческой идеологии заимствовать и развивать расово-антропологические и биополитические идеи. Под расизмом следует понимать, прежде всего, стремление отстаивать расовую идентичность в быстро меняющемся современном мире.

Расизм — это естественное врождённое свойство любого социума. Люди живут в группах и борются друг с другом в группах. Эти группы формируются, в том числе, по расовому и национальному признаку. Расовое и национальное ни в коей мере не тождественные, но часто значительно пересекающиеся понятия. Бороться с расизмом бесполезно. Он неустраним. Утверждать обратное — значит настаивать на химерических принципах построения социальности и культуры. Расизм имманентен человеческой жизни; он всегда инстинктивен, хотя и не всегда духовен.

В спокойной политической ситуации он может присутствовать в мултирасовых обществах в латентном виде, проявляясь эпизодически лишь в периоды обострения. В современных демократиях, сплочённых на основе уважения прав человека, толерантности и общности гражданства, истории и культуры, расовый конфликт, скорее всего, переадресован на более позднее время. Поэтому в обязанность национально-правового государства, в противоположность государству либерально-космополитическому, входит мониторинг расовой обстановки и интересов тех этносов, благодаря деятельности которых оно в своё время сформировалось и продолжает существовать. Терпимость и гостеприимство имеют пределы и не должны оборачиваться против тех, кто их проявляет. Быть расистом — это так же стремиться обезопасить будущее своих детей и своего народа, от возможного проявления насилия со стороны инорасовых групп. Умеренный расизм необходим, по-человечески нормально и правильно осознавать собственную национальную и расовую исключительность и своеобразие. Триада Гегеля «общее-единичное-особенное» действует и в национально-расовой сфере.