Алексей Щеглов - Языческая заря Страница 3

Расовые отличия — вектора развития человеческой природы. Выступать против них всё равно, что протестовать против различия дня и ночи или пробовать отменять самого себя. Дьявол аномалии и дегенерации часто прячется в мелочах. Но принципы отбора и евгеники встроены в механизмы восприятия и воспроизводства. По одёжке встречают. Паралингвистические каналы — важный источник информации. При визуальном контакте 70% информации о человеке закладывается в первые 2 минуты общения. Мозг считывает и перерабатывает информацию в автоматическом режиме. Выбор на уровне популяции осуществляется в значительной мере бессознательно. И если тянет на дегенерацию, лучше сначала обратить внимание на собственные проблемы.

Красивое и безобразное, как полагал Кант, постигаются без посредства понятия. Ребёнок по мере взросления, инкорпорирует и впитывает не только социальный габитус ближайшего или референтного окружения[3]. Он, смотрясь в зеркало и глядя на ближайших членов семьи и рода. воспринимает и усваивает на бессознательном уровне, как гештальт, и свои собственные и их внешние данные (экзис). Хотя, конечно, дальнейший выбор социального окружения может носить и протестный, и какой угодно другой характер; он опосредуется и определяется многими обстоятельствами и факторами. Тем не менее, механизм импринтинга необходим для совершенствования адаптации и общественной социализации. Поэтому социальность и расовость не существуют друг без друга. А не замечать или преувеличивать различия — это две стороны одной медали.

Возможно, существуют общечеловеческие эстетические принципы, но в то же время, безусловно, что они проявляются конкретно-исторически и зависят от норм культуры. У любых сообществ, от примитивных до высокоразвитых, имеются свои собственные идеалы красоты, гармонии и совершенства. Среднестатистически любой нормальный человек, исключая особо озлобленных, попадая в инорасовую и иноэтническую обстановку, начинает вскорости испытывать дискомфорт и ностальгию по привычным пейзажам и лицам. Иногда понимание этого приходит слишком поздно, людям свойственно переоценивать степень своей субъективной свободы. Но «родину не унесёшь с собой на подошве сапог» (Вольтер). Поэтому вопрос лишь в том, на какой величины пьедестал возводить объективно существующие расовые идеалы и ценности.

А то, что индивидуумы и группы воспринимают мир через призму расово-эстетических стереотипов, подтверждается данными, предоставляемыми динамично развивающейся в последние годы антропоэстетикой.

Еще в XIX в. Ч.Дарвин указывал на важность предпочтения индивидуумами различных типов внешности для полового подбора в ходе формирования больших рас. Современные исследования приводят к закономерному выводу, что на индивидуальном и групповом уровне имеются внутренние эталоны, с которыми сопоставляется всё воспринимаемое[4]. А важнейшие этнодифференцирующие и этноконсолидирующие признаки — одновременно признаки этно-расовые (форма лица, пигментация, наличие-отсутствие эпикантуса и т. д.).

Проведённые в последние годы антропоэстетические исследования позволили точно зафиксировать наличное состояние русских групповых предпочтений:

«1. В пределах выборок русских рассматриваемых областей вектор мужского идеального типа имеет чётко выраженный центростремительный характер.

2. Мужской идеальный морфотип в группах русских отражает характерный для данных групп морфологический вариант, воспринимаемый их членами как наиболее привлекательный.

3. Во всех русских группах вне связи с географической дифференциацией отмечаются относительно близкие варианты эстетически предпочитаемой красоты, выраженные в суммарных показателях антропологической аутоидентификации.

4. В целом, все русские группы образуют общий графический кластер, относительно однородный по параметрам антропоэстетики.»[5]

Из приведённых фактов, с известной мерой допущения следует, что:

1. Русские имеют собственные, отличные от других народов и только им присущие идеалы красоты. Эти идеалы вписываются в общеевропейское множество, но образуют в рамках него обособленную подгруппу.

2. Для такого большого пространства расселения и численности, русские достаточно гомогенны с расовой точки зрения.

3. Векторы русских расовых предпочтений стремятся к некому, пока что ещё не выделенному в ходе исследований ядру, которое, возможно, связано с их расовым кодом . В данном контексте это понятия вводится по аналогии с термином «этнический код» в конструктивистской этнологии, но носит более примордиалистский характер. Примордиалистский и конструктивистский подходы отнюдь не противоречат друг другу. Возможно их плодотворное совмещение. Конструирование всегда происходит на основе изначальной, пусть и искажаемой в сознании реальности, которая объективно существовала заранее, так же как и язык, на котором она описывается. Возникающее в процессе конструирования новое примыкает к старому, а кажущиеся прерывы постепенности — лишь маскировка сложности переходов состояний. Таким образом, расовый код — это, прежде всего, внутренний экзис группы, определяющий набор имплицитных групповых диспозиций, влияющих на этологию и сценарии её действия как популяции. Разработка этого понятия связана с дальнейшими антропоэстетическими и этологическими исследованиями.

4. Суррогаты, навязываемые рекламой, закономерно вызывают эстетическое отторжение, и пока что не повлияли на характер антропоэстетического восприятия и оценок населения.

Века засилья христианского эстетического ряда, также не повлияли на наши представления о человеческой красоте. В то время как, например, у татар, под воздействием ислама, вектор предпочтений меньше связан с их собственным своеобразием и тяготеет к арабскому ареалу.

Таким образом, существуют отдельные русские расовые идеалы. Уже украинские предпочтения — это юг, пусть и не самый дальний. Наши идеалы, зафиксированные в культуре, носят в значительной мере североевропейский нордический характер. Это коррелирует с данными геногеографии о североевропейском ядре формирования русского мира. «Ядро русского генофонда находится на северо-западе русского этнического ареала»[6] и связано с колонизацией Русской равнины северными славянскими племенами.

Существует несколько типов русской красоты, отражающих реальное морфологическое своеобразие русских групп. И искусство, может рассчитывать на подлинно национальный успех, только когда оно имеет расово-эстетическую форму. В частности поэтому, был так популярен близкий к русскому расовому идеалу образ, созданный в своё время в кинематографе артистом Столяровым.

В ходе антропоэстетических исследований в Вологодской области женщины, отвечая на вопрос о предпочитаемом цвете волос у мужчин, так и обозначали его как «русский». Подтвердилось и то, что «девичья краса — русая коса», а не какая-либо ещё. Русый и русский — это пересекающиеся понятия. И в известном смысле мы останемся русскими до тех пор, покуда русые оттенки останутся основным цветом народа.

Расовые различия влияют на особенности иммунного статуса, темперамента, образа мышления (из-за различий в архитектонике и волновой активности мозга) и действия. Мир расцвечен и воспринимается расово (эффект Тиндаля и др.). И тот, кто хочет уничтожить расовые различия, по сути, хочет уничтожить восприятие и другие атрибуты материи и сознания как таковые.

Однако ортодоксальный расизм нужно отправить на свалку истории. Даже людоедский национал-социализм в спорных случаях исходил из целесообразности, а не из формальных правил. Расизм язычества должен быть гибким и эволюционным. Флуктуации уровня пигментации и изменения в морфологии происходили и ранее. Современные расы возникли исторически и продолжают видоизменяться (Бунак). Идёт дальнейшее накопление отличий и специализация в рамках больших расовых стволов. Все находится в процессе бесконечного изменения, приспособления и совершенствования.

В целях нациестроительства допустимо использовать материал и не вполне соответствующий норме, тем паче, что индивидуальная фенотипическая изменчивость имеет широкую вариативность. Индивидуальная классификация уже на уровне рас второго порядка, таит в себе слишком большую вероятность ошибки. У нынешнего русского расизма, если он хочет оставаться связанным со сциентистской реальностью, отсутствуют выверенные критерии и методики индивидуальной классификации. В отечественной антропологии данной проблематикой никто всерьёз не занимался со времён Ярхо, который не оставил после себя научной школы. Поэтому неразумно и вредно сходу отталкивать того, кто готов помочь пройти твоему народу дальше.