Игорь Лебедев - Шут и Иов Страница 21

Историки уже давно отметили, что отбор, произведенный кардиналом Феше, какой-то странный. Личный врач Наполеона, бывший с ним на Эльбе и в период „Ста дней“ — Форо де Борегар вызывался ехать, но ему под благовидным предлогом отказали. А приехали на Св. Елену 30-летний врач Антомарки, никогда не имевший никаких до этого дел с Бонапартом; Антонио Буонавита, больной 75-летний старик, почти всю жизнь проведший священником в Мексике, и полуграмотный Анджело Виньяги.

Такие странности, между прочим, Б. Вейдер и Д. Хэпгуд объясняют тем, что кардинал и мать были уверены, что Наполеона уже нет на острове, так как „оба они находились под влиянием немецкой ясновидящей“. Тем временем Антомарки обращался к „Императору“ на „вы“, без привычного „Ваше Величество“, чем шокировал оставшихся приближенных (по разным, естественно, причинам). Но Робо не расстраивался и продолжал работать в саду, где в 12 часов плотно завтракал, выпивая по-крестьянски бутылку вина. И продолжал забавляться.

Виньяги оказался одного роста с „Императором“, и тот заставлял его одеваться в такую же одежду и усаживал Виньяги у окна. Когда офицер приближался к дому, ему было приказано внезапно поворачиваться лицом к англичанину, чтобы тот увидел, как над ним потешаются. Вскоре поле таинственного появления „торговца Ревара“ в Вероне, в марте 1819 г. в Эк-Ля-Шанель союзные монархи единодушно проголосовали за пожизненное изгнание Наполеона, т. е. „вечное поселение“ среди океана. И именно Александр I редактировал резолюцию с подтверждением пожизненной ссылки, он был и „душой“ этого решения. Наполеон должен был исчезнуть, формально умереть на острове. Как уже выше говорилось, „процесс пошел“, и стремительно с 18 сентября 1820 г.

„Императора“ как бы поджаривают на медленном огне, но огонь разгорался, дозы увеличивались, Робо стал заговариваться. Окружающие „скромно“ упоминают в своих записках, что „Его Величество“ иногда говорит чепуху».

Дело надо было скорее завершать: в конце концов, ему дали под видом лекарства уже знакомую хлористую ртуть. Но, если английские врачи прописывали своим пациентам (которых, разумеется, не травили почти постоянно в течение 8 месяцев) 2 кристалла, а немцы 1, то здесь бедный «император» получил все 10 кристаллов. Надо сказать, синдром хронического (а не моментального) отравления мышьяком был идентифицирован лишь в 1930 г. в одной из работ в Германии. По подсчетам Б. Вейдера, всего за 8 месяцев «Император» получил около 30 (!) порций.

До своей смерти «Император» все время толстел (настоящий Наполеон до своего отъезда тоже от бездействия и малых доз), а тучность — один из симптомов постепенного мышьячного отравления. В то время как от рака (официальный диагноз) человек, как известно, худеет. Причём если одновременно применять каломель (раствор хлористом ртути), а ее «Императору» давали, то при вскрытии и вовсе будет невозможно обнаружить следы мышьяка. Идеальное преступление.

5 мая 1821 г. в 5 часов 49 минут тот, кто считался покорителем Европы и Египта, закончил свой земной путь[45]. У постели умирающего, помимо Монтолона, Маршана, Бертрана, стоял и прослуживший «императору» 18 месяцев Антомарки. Он предложил исследовать мозг, но англичане «почему-то» живо запротестовали.

Тело покойного одели в форму егерей императорской гвардии: белую рубашку с кисейным белым галстуком, поверх него черный шелковый воротник, белые шелковые чулки, белое трико, такого же цвета сюртук, зеленый мундир с красными обшлагами, украшенный орденом Почетного легиона. И, что важно, в форме егеря гвардии его видели сотни англичан перед отплытием на Св. Елену в 1815 г., что и было описано во всех европейских газетах.

Почему Наполеон неожиданно выбрал из всего многообразия форм французской армии мундир, цвет, доминирующий в мундирах русской армии? Не обращался ли он сразу с этим к Александру с немой просьбой спасти его, выказав милость, и дать ему возможность незаметно жить около своего сына? Во всяком случае, до 1823 г. Ревер из Вероны жил тихо, незаметно, дела торгового реально не вел, а деньги имел.

Но наступает август этого года. В далеком от Италии Петербурге 16 числа Александр I подписывает тайный до времени манифест о Николае как наследнике[46], и приводит в действие маховик событий, сообщает о будущей судьбе юному Николаю, выбирает Таганрог. В это время исчезает из Вероны Бонапарт. 23 августа, по поздним показаниям Петруччи, компаньона Ревера, последний получает некое послание, которое его приводит в сильное возбуждение. Он быстро готовится к отъезду. Ревер вручает Петруччи пергаментный пакет с сургучной печатью и говорит: «Если через 3 месяца я не вернусь, отвези это письмо королю Франции. Он вознаградит вас за эту услугу».

Но вскоре из Парижа приехали соответствующие люди, ликвидировали лавку и заплатили за письмо (а точнее, за молчание) 100 000 золотых. Петруччи молчал 30 лет, и лишь после восшествия на престол Франции императора Наполеона III под присягой рассказал все веронским властям, он был уверен, что его хозяином был сам Бонапарт. Развязка наступила 4 сентября 1823 г. в Вене, в Шенбруннском дворце. В это время там находился больной скарлатиной сын Бонапарта. Под таким неотразимым предлогом заманили императора в место обитания «Его Апостолического Величества» австрийского монарха Франца — место, по эзотерическим канонам, как уже говорилось выше, особое.

Только весной 1956 г. появилось странное (вне описанного контекста) официальное английское заявление, что в Соединенном Королевстве сохранилась часть кишечника Наполеона, и что он продырявлен. «Странно» это сообщение тем, что никаких частей кишечника, как и вообще чего-либо на Св. Елене у человека, умершего там, никто не изымал.

В Вене царствовал как раз тот император, который сменил отравленного императора Леопольда в 1792 г.; последний описан нами в связи с кончиной, смертью специфической, Моцарта. В принципе, все союзные монархи жаждали смерти своего страшного соперника — англичане (вспомним врача О'Мира) и французы (Монтолон) и приступили первые к этому. Но столь ценная жертва была у них похищена другими — Францем и Александром (после по эзотерическим каналам Карл X узнает об этом и смирится, но Монтолону его «служба» успехов в карьере уже не принесет).

Англичане получат доказательство смерти великого узника, а в «посвященных кругах Европы» будут знать, что человек с Корсики принесен в жертву «маат» од Большой Хеб-сед императора Франца — 30-летие правления[47]. Но душой этого был Александр, который преподнес своему «августейшему брату» такой подарок — «космического» жертвенного быка Аписа, который должен был обладать 23-мя характерными признаками. 1823 г. давал удивительное совпадение по многим пунктам. «Отстоявшего в загоне быка до срока» закололи кинжалом. «Кинжалом бы твоим Буонапарте» отомстить тем, как бы говорил Пушкин в своей 10-й главе «Евгения Онегина», кто теперь угрожает и ему. Но на этом дело не кончилось. Долг платежом красен.

Упомянув ехидно о службе в «егерском полку с 1815 по 1823 г.» Белкина, Пушкин приводит еще одну конкретную дату. В чистовике «Письма» в Предисловии к «Повестям» говорится, что «Иван Петрович осенью 1828 г. занемог простудной лихорадкою, обратившеюся в горячку, и умер, несмотря на неусыпные старания уездного нашего лекаря, человека весьма искусного, особенно в лечении закоренелых болезней, как то мозолей и тому подобное. Он скончался на моих руках на 30 году от рождения…».

Но вот в черновике Пушкин еще более заостряет сарказм — Белкин у него умирает 16 ноября 1828 г. Почему такая точность? Иронизируя над мнимой смертью Александра «от горячки» 19 ноября, Пушкин берет старый прием переворачивания 9 в 6, и 6 в 9. Но почему 1828?

19 ноября 1828 г. в Вене таинственно умер Ф. Шуберт 36 лет. В 1933 г. в Германии вышла книга Элли Цизе, посвященная расследованию странной кончины композитора. За 3 дня до смерти Шуберт обедал в ресторане и заказал себе рыбу. После первого куска, он отложил рыбу и сказал, что она ему противна: он чувствует, как будто принял яд. Элли Цизе скрупулёзно по-немецки доказала в своей книге, что Шуберт был отравлен, но на вопрос «почему?», по существу, ответа не дала.

Шуберт — был «маленький долг» Франца ушедшему, но живому Александру[48], но главное, в другом. Зачем царю понадобилась такая игра под другого? На поверхности проблемы ответы ясны. Только в одиночку (т. е. без участия «братских эзотерических сил») изъять Наполеона и ликвидировать было трудно, к тому же его личность была слишком ценна, чтобы она не участвовала как жертва в самой большой мистерии, а наступавшей в царствие Франца. К тому же именно в Вене жил его любимый сын. Но, преподнеся «своему августейшему брату» столь ценный подарок, Александр получил то, что хотел. Тело не было выдано (а они требовали) ни представителям французского посольства в Вене, ни родственникам Наполеона. Александр искал не смерти Бонапарта как таковой (она была и так неизбежна), а смерти под своим контролем.