Джон Толкин - Приключения Тома Бомбадила и другие истории Страница 28

9. СИНЕГУБКИ

У Синегубок в глубинечерным-черна вода,звонит их колокол на дне,когда идешь туда.

Не ожидая там беды,ты в двери к ним стучишь,но только бульканье водытам нарушает тишь.

У речки ив плакучих ряд,и в гулкой тишиневороны черные сидяти каркают во сне.

Русалочьи Горы не всякий отыщет —там мглистые рощи во мраке долин,там ветер в безлиственных кронах не свищет —там ждут Синегубки, хозяйки глубин.

При свечке маленькой все днисидят они впотьмах,и золото свое онисчитают в погребах.

Струи холодные текутсо стен и с потолка,а Синегубки гостя ждут,следя исподтишка.

Подманят тихо, а потом,легонько теребя,вопьются крепко синим ртом —и высосут тебя.

Русалочьи Горы таятся во мраке,паучья ведет туда тонкая нить.Болота пройдешь и пройдешь буераки —найдешь Синегубок, чтоб их накормить!

10. ОЛИФАН

Я Олифан — меня не трожь!Не мышка я, не кошка!На башню я слегка похожи на гору немножко.

Передвигаю на ходусвои колонны-ноги —и если я куда иду,не стойте на дороге!

И никому не ведом весмоей огромной туши,и с головой накроют васмои большие уши.

Два желтых бивня я несу —они несут охрану:и потому никто в Лесуне страшен Олифану!

Я топаю средь бела дня,и про меня не лгут — нотому, кто не встречал меня,в меня поверить трудно!

Зато, кто увидал хоть раз,до смерти не забудет —и шуток, уверяю вас,шутить со мной не будет!

11. ХВОСТИТОКАЛОН

А вот перед вами Хвоститокалон!Хоть с виду не очень приветливый он,и гол, и угрюм, и печален — а все жна остров для высадки очень похож.Так спустим же сходни — давайте играть!А можно, наверное, позагорать!Сидят на нем чайки. О чем они стонут?Но будьте внимательны! Чайки не тонут!То чайки! Но если из вас кто-нибудьзахочет на острове том отдохнутьи, может быть, даже ему невзначайвзбредет на огне вскипятить себе чай —Ах! Лучше не надо! Ведь все неспроста!Хоть кожа его и прочна и толстаи с виду вам кажется, будто он спящ,но знайте — о олухи! — ОН НАСТОЯЩ!Укрыв под волнами огромный живот,он медленно-медленно морем ПЛЫВЕТ!И если потопать ему по спинеиль чайник поставить кипеть на огне —печально, движение сделав одно,незваных гостей он отправит на дно!

Немало чудовищ скрывают моря.Я вам рисковать не советую зря,поскольку Хвоститокалон-тугодумне жалует тех, кто теряет свой ум.Теперь он остался последним в роду —и встреча с ним в море приносит беду.И вы не сходите — даю вам совет! —на берег, которого в лоции нет,а лучше совет мой примите другой:не стоит из дому вообще ни ногой!

12. КОТ

Вот толстый котсопит и спит,лишь мышь в тишиу плит скрипит.А кот бредетв лесу сейчас,где яр пожарзвериных глаз,где дикий рык,пир страшных игр,налево — лев,направо — тигр.Игрива грива,пасть льва — страсть!Не дай вам богтуда попасть!И грозный тигртого, кто слаб,когтистой лапой —цап-царап!Они однив лучах луныдобычу бьют,сильны, вольны,но кот — и тот,о том, кем был,сопит и спит —а не забыл!

13. НЕВЕСТА ПРИЗРАКА

В горах далеких человекна валуне сидел —сидел, сидел за веком веки тени не имел.В ночи пронзительно кричапод полною луной,слетались совы, клюв точао камень неживой.

Явилась дева средь ночис венком на голове,струились лунные лучипо трепетной траве.И этот человек разбилзаклятие свое,и обнял деву, и обвил,и отнял тень ее.

С тех пор ни солнце, ни лунаей свой не лили свет —без тени мается она,где дня и ночи нет,но раз в году у них пораявиться из темна:они танцуют до утравдвоем — а тень одна.

14. СОКРОВИЩА

Луна и солнце были юны,лучи их были словно струны —и пели боги на зарео золоте и серебре,и травы серебром искрились,и реки золотом струились.Еще ни гном и ни драконтравы не мял той испокон,и мир еще не ведал смрада,что шел из черной глотки ада.И жили эльфы на земле —и в кузницах своих во мглеволшебные заклятья пели,дабы добиться высшей цели,вплавляя лунные лучив короны, кольца и мечи.Но злое наступило время —и мир покинуло то племя.И песни эльфов не звучат:железом скованы — молчат.Враг, неприемлющий добро,все золото, и серебро,и драгоценные издельянадолго спрятал в подземельяи проклял их заклятьем зла —на земли эльфов мгла легла...

В пещере старый гном сидел —он плавить золото умел;ковал он до седьмого пота —согнула в рог его работа;и сотни отковав колец,он мнил купить себе венец,но кожа гнома пожелтела,и за работой то и делоиз-за давно ослабших глазронял во мраке он алмаз.И занят был он лишь собою,когда дракон, влеком алчбою,к нему явился на пороги гору беспощадно сжег;золою стали кости гномаво мраке выжженного дома.

В горе старик-дракон дремал,и глаз его во тьме был ал —но, золото обняв крылами,дракон скукожился с годами,покрылся пленкой алый глаз,и горн внутри почти погас;горя, алмазы и рубинывдавились в панциря пластины;он нюхал золото, лизал —и совершенно точно знал,где под его крылом местечколюбого малого колечка.И дни и ночи напролетон думал, как воров сожрет,как выпустит кишки любому, —и снова погружался в дрему.

Но старый дремлющий драконне услыхал кольчуги звони пробудился слишком поздно,когда к его берлоге грозноявился воин молодой,чтоб вызвать на жестокий бой;крыла драконовы усталии уступили хладной стали —и огнедышащий драконмечом булатным был сражен.

В своей блистающей коронеседой король сидел на троне;не ел, не пил, не пировал,но часто хаживал в подвал —в его сокровищнице темнойстоял резной сундук огромный,что был на семь замков закрыти чистым золотом набит.Давно его померкла слава,и правил он давно неправо;дворцы ветшали, но затосвое любил он золото.Беда пришла к его палатам —он был повержен супостатом,на трон его уселся враг,а кости бросили в овраг.

Лежат сокровища в пещере:там наглухо закрыты двери —никто вовеки не войдетпод этот мрачный древний свод.Теперь стада на мирных склонахпасутся среди трав зеленых,и жаворонок звенит с высот,и ветер с моря травы гнет.Покуда эльфы спят глубоко,покуда ждет земля — до срока,в который мгла сметется прочь,сокровищами правит Ночь.

15. КОЛОКОЛ МОРЯ

У моря гуляя, у самого краяувидел я раковину на песке —она то и дело тихонько гудела,как колокол моря на влажной руке.Прижав ее к уху, я слышал, как глухо,как будто бы в гавани тайной рожден,на отмели дальней бьет в бакен сигнальныйприбой — и доносит из-за моря звон.

Тягучие волны, безмолвия полны,пригнали ладью мне, пустую, как ночь.«К неведомым странам пора нам, пора нам!»Я прыгнул и крикнул: «Неси меня прочь!»

Какая-то сила меня уносилав глухие туманы и сумерки сна —туда, где за темным пространством огромнымлежала забытая всеми страна.И голосом ясным над рифом опаснымтот колокол моря без устали бил,и ночью беззвездной над мрачною безднойна зов этот дальний без думы я плыл.И вдруг белоснежным видением нежнымпредстал предо мною сияющий брег —блистали утесы, и пенные косы,и пляжи, каких я не видел вовек.И тек под рукою волшебной рекоюжемчужный песок, и подобьем огнягорели кораллы, сверкали опалы,и яхонтов грани слепили меня.

Но тут у подножья заметил я с дрожью,как вход в подземелья глухие зиял;и свет помутился, я прочь устремился,и волосы ветер мои развевал.

Сбегали каскады ко мне водопада —напившись, я думал, что тяжесть стряхну;идя вдоль потока, взбираясь высоко,попал я в прекрасную вечно страну.И там без испугу пустился по лугу,где каждый цветочек сиял, как звезда;там свежи и юны, как полные луны,дремали кувшинки на глади пруда;там ивы склоненны, и ольхи там соннынад зеркалом вод несказанная тишь;лишь ирис ночами колышет мечами,и острыми копьями водит камыш.

И слышал весь день я какого-то пеньядалекое эхо; как тени, легки,проворны и ловки, сновали полевки,и зайцы скакали; из нор барсукитаращили глазки; какие-то пляскии музыку слышал я — звон в голове,неведомый ропот и легонький топот,как будто бы кто-то плясал на траве.Но песни смолкали, шаги затихали,лишь я приближался — и так всякий раз:ни здравственной речи, ни дружеской встречи —звучал только музыки ласковый глас.

Наряд себе новый я сшил тростниковый,зеленую мантию гордо надел —с жезлом и державой я встал величавыйи оком хозяина луг оглядел.Увенчан короной, с гирляндой зеленой,я крикнул в пространство: «Откройся же мне!Молчишь почему ты? И служишь кому ты?Не я ли король в этой дивной стране?!И грозен к тому ж я — со мною оружье:мне ирис дал меч, а тростник — булаву!Так внемли же зову — скажи мне хоть слово!Лицо мне открой и явись наяву!»

Вдруг ветер могучий затмил небо тучей —я рухнул на землю и, словно слепой,пополз еле-еле — без мысли, без цели,пока не очнулся в чащобе лесной.Мрачна и молчаща угрюмая чаща:там каждое дерево было нагим;в ума помраченьи я был в заточеньи,и ухали совы по дуплам своим.Мучение это, без лучика света,на год растянулось и на день; жукидеревья точили, соседями былимоими грибы да еще пауки.

Однажды мглу эту пробил лучик света —и тут я увидел, что весь в седине.«Я отдан был горю, но нужно мне к морю!Дорога отсюда неведома мне».И веткой терновой от ветра льдяногопытался укрыться я — темень и вой;несли меня ноги во мгле без дороги,летучею мышью тень шла надо мной.В шипах весь и в ранах я брел в этих странах,и годы свои я тащил за спиной —и вдруг, утомленный, я ветер соленыйвдохнул, и запахло вдруг тиной морской.

И слышал я в шхерах и мрачных пещерахкакие-то стоны и вой иногда,и чайки кричали, и волны ворчали,и глотки пещер заливала вода.Внезапной зимою, окутанный мглою,я к краю земли свои годы понес —туда, где свистели глухие метели,где ждали меня только мрак и мороз.

У брега морского в ладью свою сновая сел — и она понесла меня прочь;и тихо шли мимо суда-пилигримы,лишь чаячий крик оглашал эту ночь.И в гавани темной армадой огромнойбезмолвно застыли большие суда:не двигаясь боле, стоят на приколе —отсюда они не уйдут никогда.

Лишь вихря стенанья и темные зданья,лишь ливень струился потоками слез;сошел я с дороги и сел на пороге,и сбросил все то, что с собою принес.Лежат на ладони забывший о звонетот колокол моря да горстка песка —не слышу я снова далекого зова,и берег я тот позабыл на века.В обрывках одежды без всякой надеждыпо улицам темным я тихо бреду —о море горюя, с собой говорю я,а встречные только молчат на ходу.

16. ПОСЛЕДНИЙ КОРАБЛЬ