Владимир Кутырев - Последнее целование. Человек как традиция Страница 34

Думается, что избежать потери антропологической идентичности и возвратиться к истокам и также другим, подпитывающим жизненные силы человечества ручьям и рекам бытия идя тем же самым метафизическим путем, но вспять, вряд ли возможно. «После Освенцима», чем для метафизики стал постмодернизм, это не получится. Если получится, то совсем немного, не в главном. Через позитивизм и постмодернизм метафизика окончательно трансформировалась в технологическую мыследеятельность. Начав с разоблачения мифов и недоверия к нашим чувствам, она завершается отрицанием предметной природы и телесного человека. Квалифицировав вторичные качества как ложные, нас обманывающие, метафизика, приближаясь к методологизму, отказывается и от первичных качеств – материя умирает, её место занимают, выдвигаясь по логике телескопического стержня, «вещи сознания», структуры, язык, текст, информация. Мета-физика превращается в мета-информатику. И теперь, собственно философскую, удерживающую человека в бытии картину мира даёт феноменология. Но не гуссерлевская: не трансцендентальная, не априорная, не аксиоматическая. А реалистическая, апостериорная, эмпирическая. Антропологическая! Когда в качестве масштаба и границ существования вещей как феноменов берется их соразмерность человеку, его телесно-духовному континууму. Когда вещи, данные людям, «вещи для нас» – это феномены, благодаря которым бесконечно возможный мир является Домом. Феноменальный мир – наша реализация возможного. Проникая в постчеловеческие слои бытия, мы должны иметь место, куда, сняв оковы деятельности, можно прийти, чтобы жить. Дом надо укреплять, ремонтировать, отстаивая от посягательств его разрушителей как извне, так и от внутренних жучков-точильщиков, практических и идейных. Становясь учением о Доме, философия совпадает с экологией при её сущностной мировоззренческой трактовке. Феноменология и фундаментальная экология, составляя содержание консервативного философствования, выражают одну и ту же направленность на сохранение бытия с человеческим лицом. Это смысловое ядро идеологии выживания, актуальное для всех, кто озабочен судьбами людей на Земле и способен видеть дальше е–2 – е-4.

Реализм с человеческим лицом есть, говоря категориально, феноменологический реализм. Или реалистическая феноменология. В русле консервативного философствования он/она предполагает приоритетность жизненного мира в сравнении с миром науки. Контекст познания рассматривается как часть контекста бытия целостного человека. Только такой тип взаимодействия миров дает нам надежду на выживание. Научные шовинисты считают мир, где, например, с горки катится ребенок (обыденную картину мира – ОКМ) переходным звеном к формированию научной картины мира (НКМ), которая есть или будет истинной, существующей «на самом деле», в то время как жизненный мир есть иллюзия, следствие «фолк-психологии», которую надо преодолеть. Но знают ли они, куда катятся сами и на чём хотят остановиться? На «теле весом 70 кг», «мешочке молекул», «кручении пространства» или «формуле», «цифрограмме»? Притом, что формул и цифрограмм может быть много. Что из их знания для нас следует и какая из даваемых разными науками картин мира наиболее научная, наиболее истинная? Ответа нет или он абсурдный, ведущий к самоотрицанию того, кто спрашивает. Плюрализм может быть только предварительной теоретической установкой. При действии всегда надо что-то выбирать, а значит, отдавать приоритет, соотнося его со временем и ситуацией.

Рассуждая в русле консервативной философской парадигмы, мы должны признать, что существовавшая несколько тысяч лет птолемеевская модель Вселенной в обстоятельствах жизни охотников, земледельцев и скотоводов была вполне истинной. Она сменилась моделью Коперника с развитием промышленности, путешествий и мореплавания. В свою очередь в микро и мега-реальностях модель Коперника «неверна» – теряет свое значение. Так же как модель Птолемея, что дружно признают современные физики. Само представление о размерах солнца и где оно кончается достаточно условно. Если объект освещен прямыми солнечными лучами, то его можно считать «находящимся на солнце». Загорая, мы, будучи на Земле, достигаем Солнца. Какие-то микробы и чья-то кожа при этом, сгорают, другие живут, не выходя на границы, где солнце начинается. Вопрос в степени удаленности от его геометрического центра, в температурной стойкости объекта. Эти соображения о феноменологической природе параметров той или иной формы бытия нужно учитывать, решая задачу нашего выживания.

В бесконечной Вселенной и при постулировании множества возможных миров выбор «истинного» определяется ценностно. Для людей «лучшим из миров» является тот, где они способны жить, поддерживая свою идентичность, то есть феноменологический. «Внутреннее обустройство» жизненного мира также обуславливается природой человека. Когда Эйнштейна спросили, всё ли можно описать методами науки, то он ответил, что можно, но не имеет смысла. «Это было бы изображением неадекватными средствами, как если бы изложить какую-либо симфонию Бетховена в виде кривой, выражающей давление воздуха»[58]. Феноменологический реализм как философия бытия с человеческим лицом считает приоритетным звуковое восприятие сочинений Л. Бетховена, хотя признает возможность их кодирования в виде графика, набора цифр, перевода в цвета и т. д. Границей манипуляции формами реальности является сохранение тождественности человека как целостного телесно-духовного существа.

Будучи философией Бытия, защищая его, консервативная философия не рассматривает развитие метафизики как «историю нескольких плохих идей», которые надо отбросить. Всё имеет основания в характере обстоятельств. Стремясь к преодолению транс-агрессии трансгуманизма, а если шире – инонизма, она не уходит от проблем современности, новых и новейших способов деятельности. Напротив, консервативная философия хочет и идет им навстречу, чтобы опираться на них. В таком качестве её можно определить как явление археоавангарда. Из достижений технонауки берутся идеи, дающие теоретическое основание на существование человека и его мира: бифуркации, плюрализма, мультикультурализма, гипертекста, нелинейности процессов, множественности или даже бесконечности миров и уровней реальности, вечного возвращения и т. д. Обосновывается «право» на антропоцентристское воплот/щ/ение Возможностей Абсолюта. Другие идеи и виды деятельности, бросающие вызов идентичности людского рода, требуют жить по логике сопротивления. Отвечая на вызов идеологов и творцов «конца света» (зря, что ли, его начали отмечать), консервативная философия выживания должна исходить не из универсального эволюционизма, прогрессизма и трансгрессии, возгоняющих наше сущее в нечто иное или к какой-то абстрактной точке, а из установки на коэволюцию его разных субстратных форм. Это есть концепт полионтизма. Концепт полионтизма – это Единство во множестве, предполагающее синергийное существование миров «неслиянно и нераздельно», как в Троице, однако, не ограничиваемое базисным тринитарным минимумом бинарного мышления. С точки зрения генезиса ему соответствует не потенциалистский креационизм в виде возникновения из ничто, а принцип феноменологической манифестации бесконечно-вечного. В консервативно-полионтической редакции Книги Бытия сказано: «В Начале было Всё. И Всё было у Бога, и Всем был Бог».

И будет. Если люди захотят сопротивляться. Девиз философии сопротивления: на Бога надейся, а сам не плошай!

Глава III. Жизнь под знаком «транс»: сумерки полов[59]

1. Источник жизни и высшая ценность духа

Жизнь как пламя. Ей все время нужен новый материал. Способность размножаться, воспроизводить себе подобные существа взамен сгоревших при обмене веществ. Она является основным признаком отличия живого от неживого. Примитивные организмы могут производить идентичное потомство простым делением (бинарное, множественное, фрагментацией, спорами, почкованием – клонированием), у высших обязательно взаимодействие разных по наследственным и морфофизиологическим характеристикам особей. У них образуется пол, благодаря чему генетические изменения из обусловленных случайными мутациями, превращаются в постоянный механизм отбора полезных свойств, «встроенный» в эволюцию биоты. Возникновение полового деления и есть граница между низшей и высшей формами жизни на Земле. Это была подлинно сексуальная революция. В рамках развития и совершенствования живого она по своему значению сравнима с появлением органических существ вообще.

Половая стратегия жизни предполагает, что субстратное разделение особей сопровождается обратной тягой к единству, влечением к образованию нового целого и тем самым восстановлению онтологической тождественности вида. Поляризованность субстрата компенсируется энергией соединения. Кроме наследственных биологических выгод возникновение полов увеличивает эффективность взаимодействия с внешней средой. Оно целесообразно поведенчески, когда к особи предъявляются противонаправленные требования: быть спокойной, например, при рождении и воспитании потомства или быть агрессивной, продолжая защищать свою территорию; охотиться ради собственного выживания или кормить детенышей; быть ориентированной вовне или вовнутрь. Одновременное действие по разным векторам или всех по одному дисфункционально, сужает возможности видового прогресса. Деление, возникновение двоицы (полов) решает эту задачу, дает более адекватную структуру ответа на вызов сталкивающихся друг с другом сил и обстоятельств. Разделение функций «по полам» первый шаг к сложности, одновременно овладения ею и получению эмерджентного выигрыша. На этот путь тем или иным образом встали все высшие существа. Диалектика пола является выражением общего нарастания сложности развития живого. В мифах и философии древних она обычно распространялась на мироздание в целом. Соединение и разделение, любовь и вражда рассматриваются как силы, пронизывающие любое сущее. Космос живой, имеет края и полюсы, а значит «пол», в силу чего он намаг/н/ичен, напряжен и представляется как Активная Мировая Душа, Абсолютный Дух, БОГ.