Константин Крылов - Нет времени Страница 64

вполне адекватно смотрелись бы в любом тексте Давида Бурлюка, Елены Гуро, или кого-либо из эгофутуристов. А изумительная сцена снабжения Ланселота «оружием» —

БУРГОМИСТР: Медный подносик назначен щитом. Не беспокойтесь! Даже вещи в нашем городе послушны и дисциплинированы. Они будут выполнять свои обязанности вполне добросовестно. Рыцарских лат у нас на складе, к сожалению, не оказалось. Но копье есть. (Протягивает Ланцелоту лист бумаги). Это удостоверение дается вам в том, что копье действительно находится в ремонте, что подписью и приложением печати удостоверяется. Вы предъявите его во время боя господину дракону, и всё кончится отлично. Вот вам и всё. (Басом). Закрывай заседание, старая дура! (Тоненьким голосом). Да закрываю, закрываю, будь оно проклято. И чего это народ всё сердится, сердится, и сам не знает, чего сердится. (Поет). Раз, два, три, четыре, пять, вышел рыцарь погулять… (Басом). Закрывай, окаянная! (Тоненьким голосом). А я что делаю? (Поет). Вдруг дракончик вылетает, прямо в рыцаря стреляет… Пиф-паф, ой-ой-ой, объявляю заседаньице закрытым.

могла бы украсить какую-нибудь поэму позднего Кручёных, наподобие «Случая в нумерах» (особенно хорошо это видно при попытке читать данный текст как белый стих).

После гибели Дракона и захвата власти Бургомистр сразу же перестаёт «ломать ваньку». Однако любовь к искусству его не покидает. Напротив: Бургомистр, получив власть, устраивает для собственного увеселения настоящие театральные представления — одно из которых изображено в начале третьего действия пьесы.

Театральность происходящего (вплоть до технических деталей режиссёрской работы) здесь тщательно подчёркивается:

ГОРОЖАНЕ: (тихо). Раз, два, три. (Громко). Да здравствует победитель дракона! (Тихо). Раз, два, три. (Громко). Да здравствует наш повелитель! (Тихо). Раз, два, три. (Громко). До чего же мы довольны — это уму непостижимо! (Тихо). Раз, два, три. (Громко). Мы слышим его шаги!

Входит ГЕНРИХ: (Громко, но стройно). Ура! Ура! Ура!

1-Й ГОРОЖАНИН: О славный наш освободитель! Ровно год назад окаянный, антипатичный, нечуткий, противный сукин сын дракон был уничтожен вами.

ГОРОЖАНЕ:. Ура, ура, ура!

1-Й ГОРОЖАНИН: С тех пор мы живем очень хорошо. Мы…

ГЕНРИХ: Стойте, стойте, любезные. Сделайте ударение на «очень».

1-Й ГОРОЖАНИН: Слушаю-с. С тех пор мы живем о-очень хорошо.

ГЕНРИХ: Нет, нет, любезный. Не так. Не надо нажимать на «о». Получается какой-то двусмысленный завыв: «Оучень». Поднаприте-ка на «ч».

1-Й ГОРОЖАНИН: С тех пор мы живем очччень хорошо.

ГЕНРИХ: Во-во! Утверждаю этот вариант.

<…>

БУРГОМИСТР: (горожанам). Спасибо, господа. Я и так знаю все, что вы хотите сказать. Черт, непрошеная слеза. (Смахивает слезу). Но тут, понимаете, у нас в доме свадьба, а у меня остались еще кое-какие делишки. Ступайте, а потом приходите на свадьбу. Повеселимся. Кошмар окончился, и мы теперь живем! Верно?

ГОРОЖАНЕ: Ура! Ура! Ура!

БУРГОМИСТР: Во-во, именно. Рабство отошло в область преданий, и мы переродились. Вспомните, кем я был при проклятом драконе? Больным, сумасшедшим. А теперь? Здоров как огурчик.

Таким образом, Бургомистр просто сменил амплуа: из актёра-одиночки он становится сценаристом, режиссёром и главным героем собственного театра. При этом меняется эстетика: вместо мрачной абсурдистской клоунады на сцене ставится помпезное действо (хотя и не без макабрических ноток[218]), вполне соответствующее духу «соцреализма».

Итак, Бургомистр — это довольно злая пародия на футуриста, некогда наносившего «пощёчины общественному вкусу», а впоследствии занявшегося его формированием в интересах государства. Это, в общем, вполне соответствовало той идейной эволюции, которую прошли все отечественные футуристы: те, кто не бросил творчества вообще (как Кручёных) и не эмигрировал (как Шершеневич), стали вполне благополучными советскими «асеевыми», добросовестными помрежами Главного Режиссёра советского спектакля.

Вернёмся, однако, ко смысловым перекличкам между текстами пьесы Шварца и творения Кручёных. Несмотря на крайнюю невразумительность текста «оперы», там имеется несколько запоминающихся мест, которые обычно и цитируются. На них следует обратить особое внимание.

Например, очень известная сцена «победы над Солнцем»:

(Входят несущие Солнце — сбились так, что солнца не видно):

МНОГИЕ: — Мы вырвали солнце со свежими корнями

Они пропахли арифметикой жирные

Вот оно смотрите

Как ни странно, тема «арифметики» применительно к Дракону-Солнцу постоянно и сознательно педалируется. Собственно говоря, если мир Ланцелота — это мир символический (см. Третий эпизод), то мир Дракона — это мир чистой аритмологии, голого счёта. Изучая текст пьесы, можно заметить, что для описаний Дракона (его внешности, свойств, действий) постоянно используются числительные. Это не случайность: числительные практически «зарезервированы» за Драконом и его слугами.[219]

Исключение составляют исторические даты, которые упоминает Шарлемань — однако, это единственное (и весьма красноречивое) исключение только подтверждает правило: Дракон и его присные датами как раз не пользуются, а историю откровенно не любят. Их стихия — не время, а пространство с его направлениями, а также находящиеся в этом пространстве исчисляемые предметы.

Несколько показательных мест, выбранных из текста пьесы:

ЛАНЦЕЛОТ: Сколько у него голов?

КОТ: Три.

ЛАНЦЕЛОТ: Порядочно. А лап?

КОТ: Четыре.

ЛАНЦЕЛОТ: Ну, это терпимо. С когтями?

КОТ: Да. Пять когтей на каждой лапе.

<…>

КОТ: У него три башки. Он их меняет, когда пожелает.

<…>

ДРАКОН: Я уничтожил: восемьсот девять рыцарей, девятьсот пять людей неизвестного звания, одного пьяного старика, двух сумасшедших, двух женщин — мать и тетку девушек, избранных мной, — и одного мальчика двенадцати лет — брата такой же девушки. Кроме того, мною было уничтожено шесть армий и пять мятежных толп.

<…>

ДРАКОН: <…> я тут не так давно разработал очень любопытный удар лапой эн в икс направлении. Сейчас попробуем его на теле. <…> Зачем, зачем я ударил его второй левой лапой? Второй правой надо было.

<…>

ГОРОЖАНЕ: (тихо). Раз, два, три. (Громко). Да здравствует победитель дракона! (Тихо). Раз, два, три. (Громко). Да здравствует наш повелитель! (Тихо). Раз, два, три. (Громко). До чего же мы довольны — это уму непостижимо! (Тихо). Раз, два, три. (Громко). Мы слышим его шаги!

<…>

БУРГОМИСТР: Ну, сыночек, ну, мой крошечный, а теперь поговорим о наших делишках. За тобой должок, мое солнышко!

ГЕНРИХ: Какой, папочка?

БУРГОМИСТР: Ты подкупил трех моих лакеев, чтобы они следили за мной, читали мои бумаги и так далее. Верно?

ГЕНРИХ: Ну что ты, папочка!

БУРГОМИСТР: Погоди, сынок, не перебивай. Я прибавил им пятьсот талеров из личных своих средств, чтобы они передавали тебе только то, что я разрешу. Следовательно, ты должен мне пятьсот талеров, мальчугашка.

ГЕНРИХ: Нет, папа. Узнав об этом, я прибавил им шестьсот.

БУРГОМИСТР: А я, догадавшись, тысячу, поросеночек! Следовательно, сальдо получается в мою пользу.

Но, конечно, настоящим пиршеством числительных является знаменитая сцена боя Ланцелота с Драконом. Собственно говоря, это настоящая аритмомахия: слуги дракона пытаются замаскировать реальные (и символические) потери своего сюзерена арифметическими манипуляциями.

МАЛЬЧИК: Ну, мамочка, ну смотри, ну честное слово, его кто-то лупит по шее.

1-Й ГОРОЖАНИН: У него три шеи, мальчик.

МАЛЬЧИК: Ну вот, видите, а теперь его гонят в три шеи.

1-Й ГОРОЖАНИН: Это обман зрения, мальчик!

МАЛЬЧИК: Вот я и говорю, что обман. <…>

Голова Дракона с грохотом валится на площадь.

БУРГОМИСТР: Коммюнике! Полжизни за коммюнике!

ГЕНРИХ: Слушайте коммюнике городского самоуправления. Обессиленный Ланцелот потерял всё и частично захвачен в плен.

МАЛЬЧИК: Как частично?

ГЕНРИХ: А так. Это — военная тайна. Остальные его части беспорядочно сопротивляются. Между прочим, господин дракон освободил от военной службы по болезни одну свою голову, с зачислением её в резерв первой очереди.

МАЛЬЧИК: А всё-таки я не понимаю…

1-Й ГОРОЖАНИН: Ну чего тут не понимать? Зубы у тебя падали?

МАЛЬЧИК: Падали.

1-Й ГОРОЖАНИН: Ну вот. А ты живешь себе.

МАЛЬЧИК: Но голова у меня никогда не падала.

1-Й ГОРОЖАНИН: Мало ли что!

ГЕНРИХ: Слушайте обзор происходящих событий. Заглавие: почему два, в сущности, больше, чем три? Две головы сидят на двух шеях. Получается четыре. Так. А кроме того, сидят они несокрушимо.

Вторая голова Дракона с грохотом валится на площадь