Леон Ванье - Гомеопатические конституции. Диагностика и терапия Страница 3

В качестве подчиненного Карбоник «упорен» и даже «упрям», но он всегда «честен» и «предан». Его дело для него всегда его дело: он должен его делать и он его делает без лишнего ворчания, порой даже часами не произнося ни слова. Со стороны кажется будто он при этом в дурном настроении, тогда как он просто приспосабливается к тому, чтобы делать свое дело хорошо. Ему можно сделать все те замечания, какие считаешь подходящими к случаю при одном лишь условии, что все они должны быть «справедливыми», и тогда Карбоник их учтет, вдобавок еще оценивая ту методическую организацию, какая ведет это замечание…

В качестве начальника Карбоник внушает к себе уважение своим упорным трудом, надежностью своих решений и уравновешенностью своего рассуждения. Во всех занимаемых им ситуациях он в высокой степени обладает «чувством ответственности», он любит затруднительные положения, разъяснением (освещением) которых он занимается охотно. Но он ненавидит бесполезные осложнения, дружеские или иные компромиссы. А в целом его характер заставляет одновременно его уважать и побаиваться его.

У Карбоника друзей мало. А между тем много людей к нему привязаны и поминутно выражают ему свое уважение и почтение. Он пугает «необузданностью своей энергии», «суровостью своих утверждений», «грубой откровенностью», с которой он обычно выражает свои чувства. Говорит он мало. И никогда не говорит о том, чего не знает, так как борется с бесполезными и ненадежными словами. Не придавая цены разглагольствованиям или сентиментальным уверениям, он судит о других по их поступкам. Не очень-то приятный в своем функционировании, так как обладает лишь небольшой фантазией, он с трудом переносит то, что нарушает его обычный порядок. Не очень-то блестящий по своему языку (устному или письменному) Карбоник не охотно проходил бы незамеченным, если бы солидность его суждения, подкрепленная непреклонностью всей его физической и моральной Статикой, не доставляла бы так часто его современникам ту безопасность и надежность, в которой они нуждаются.

Его естественная холодность проистекает отнюдь не от сердечной сухости. Он «чувствует», но «не выражает этого». Когда что-нибудь производит на него впечатление, он не реагирует на это внешним образом: он овладевает своими эмоциями в равной мере из гордости и ради того, чтобы сохранить все свое самообладание, позволяющее ему управлять поступками, необходимыми для выправления или покровительства. Суровый с самим собой, он не любит, чтобы его жалели. И сам никогда не жалеет других, даже в том случае, когда глубоко разделяет их страдания и горести. Доброе слово не имеет для него никакой ценности; для него «все в действующей воле», в реализующем действии. Он не переносит того, чтобы вокруг него были несчастные, но вместо того, чтобы расточать утешения заинтересованным лицам, он (с энергичной и резкой отповедью) их «встряхивает», одновременно оказывая им действенную помощь во всех их усилиях.

Дети любят Карбоника скорее уж ради тех объяснений, какие он им дает, и той безопасностью и надежностью, какие он вносит в их игры или повседневные дела, чем ради того удовольствия, какое они могут испытать в его компании, так как он совершенно лишен фантазии. Но с возрастом они оценивают прямоту его характера и все больше и больше испытывают к нему, благодаря за то упорядоченное направление, какое его рассудительный ум умеет им сообщать.

Часто непризнанный, не очень любимый, но всегда уважаемый, Карбоник является той «силой», какая проявляется лишь тогда, когда ее призывают. Приведенный в порядок и рассудительный строитель, конструктор, он олицетворяет «творящий порядок» и в своей более высокой функции это не только тот, кто знает (посвященный), но также и тот, кто указует священные вещи (ерофант — связанный фантаст в смысле хранитель священного и вымышленного — М.Д.).

Фосфорическая Констититуция

Фосфорик — это существо «хрупкое» и «тонкое», «высокое» и «стройное», с «гибкой» и «элегантной» походкой, с «грациозными» жестами — обычно гармоничными. Его «выразительная» поза всегда отражает те чувства, какие его воодушевляют, но его естественная «изысканность» умеет исправлять и смягчать буйность его впечатлений.

Это существо экзальтированное, отражающее и ужасно вибрирующее, натура чувствительная и деликатная, с быстрыми вспышками энтузиазма и с быстрыми порывами разочарования; такое существо, чье очарование привлекает, захватывает и трогает.

Обычно «рослый» и «стройный», Фосфорик не отличается гармоничностью Карбоника. Его конечности длинны и тонки, туловище вытянуто, грудная клетка узкая, а между тем от всего сочетания (ансамбля) его личности исходит впечатление очарования и элегантности, связанное с его различными позами, всегда «грациозными». У Фосфорика нет стойкой Статики, всегда одной и той же. Обычно небрежная и беспомощная, она варьирует в соответствии с теми чувствами, какие его волнуют, она всегда «выразительная» и естественно «вариабельная».

Фосфорик всегда «рослый». Фосфоричный ребенок растет быстро и часто обнаруживает приступы лихорадки — той, которую называют лихорадкой роста — те лихорадочные приступы, которые являются проявлениями наследственно переданных туберкулезных токсинов. В одной из своих статей, опубликованной в 1930 году др. Андрэ Жакалэн высказывает мнение, что морфологический тип Индивидов, рожденных от туберкулезных родителей, обнаруживает своеобразную Конституцию, так называемую длинную или микропланхическую. то и есть та самая Конституция, какую мы описываем, начиная с 1912 г. под названием Фосфорической Конституции. Кости Фосфорика так и тянутся в длину, причем нередко у него даже отмечается болезненность эпифизов.

«Гибкость является существенной характеристикой Фосфорика. Фосфорик никогда не держится прямо перед собеседником. Всегда две заботы определяют его позы: первая — это удерживать свой остов в состоянии устойчивого равновесия, минимально возможно утомительном для субъекта, так как он испытывает страх перед всяким бесполезным усилием; вторая — выявление своей «эстетики», одновременно выявляя тот интерес, какой он вносит в разговор с собеседником.

Вот две излюбленные фосфориком позы: одна нога слегка выдвинута вперед, туловище слегка наклонено в одну сторону, кисти рук упираются в бедра или скрещены на спине; субъект держится в приятной и грациозной позиции, так как никогда не следует забывать о том, что Фосфорик до крайней степени простирает заботу о своей эстетике и о ее оформлении. Конечности у Фосфорика обычно бывают развиты мало, если только субъект не занимается специальной спортивной тренировкой, что все же представляет собой исключительный пример. Вообще же его сухожилия плотны, связки тонки, конечности веретенообразны по форме.

Лицо Фосфорика обычно вытянуто, но всегда грациозно, с тонкими и подвижными чертами. Если открыть рот субъекта, можно убедиться в том, что «на всем протяжении зубных аркад верхние зубы отмечают полный контакт с нижними», аналогичное расположение отмечается и у Карбоника, но «небесный свод Фосфорика стрельчатый», такая его конфигурация может усиливаться еще больше и доходить до истинной атрезии (полости) верхней челюсти.

Зубы у Фосфорика всегда «очень желтого цвета» (с этим трудно согласиться, нередко у Фосфорика зубы белого цвета со слегка синеватым оттенком — М.Д.); они «длиннее» зубов Карбоника; средние резцы обнаруживают, что у них поперечный размер явно меньше продольного». Морены несколько уменьшаются от первого к третьему. Их корни слегка дивергируют, но чаще оказываются «параллельными» одни другим.

Если предложить Фосфорику занять ту позу, какая была выше описана для Карбоника (поза форсированной экстензии с напряжением всех мышц плеча, надплечья и предплечья, а также кисти), можно немедленно убедиться в том, что в таком положении гиперакстензии верхних конечностей «предплечье всегда образует с плечом одну прямую». Обе оси — плеча и предплечья — оказываются точно в одной плоскости и продолжают одна другую с абсолютной прямотой.

Напоминаем о том, что у Карбоника предплечье лишь почти представляет собой продолжение плеча; а у Фосфорика прямолинейность верхней конечности при ее форсированном разгибании оказывается полной. Однако, как бы ни напрягал Фосфорик свои мышцы, ему никогда не удается поставить предплечье и плечо в такое положение тупого угла, открытого в разгибательную сторону, какое является совершенно обычным для Флуорика.

Если внимательно рассмотреть позы Фосфорика, можно будет убедиться в том, что никогда мышцы бедер и голеней не находятся в состоянии такого сокращения, как у Карбоника, о котором уже было сказано, что он всегда держит себя натянуто и совершенно прямо. Такая поза для Фосфорика ненавистна, так как в ней он прежде всего теряет устойчивость; а с другой стороны для поддержания такой позы ему потребовалось бы все время держать свои мышцы в состоянии сокращения, а он привык все время опираться только на одну ногу, более или менее сгибая другую и слегка выдвигая ее вперед или назад. Если предложить такому субъекту стать совершенно прямо, окажется, что у него «бедро и голень точно образуют одну прямую линию», не обнаруживая той деформации (угол, слегка открытый в разгибательную сторону — М.Д.), какая столь типична для Фосфорика.