Ольга Орлик - «Гроза двенадцатого года...» Страница 15

Готовя переход армий в контрнаступление, Кутузов разрабатывал план нанесения главного удара, участия в наступлении группировок войск левого и правого флангов. Действия войск на широком фронте должны были выполнить основную задачу наступления — окружение и затем уничтожение наполеоновской армии.

В тарутинский период Кутузовым было много сделано для вооружения крестьянских партизанских отрядов, которые раньше обычно вооружались сами. Еще в своем первом обращении к жителям Смоленска Кутузов, приветствуя народную борьбу, призывал к вооружению собственными силами. Теперь он смог оказать помощь в вооружении отрядов народного сопротивления, наладить их взаимодействие с войсковыми частями.

Во время подготовки контрнаступления Кутузов прибег к особой форме ведения боевых действий. «Поелику ныне осеннее время наступает, — писал Кутузов, — чрез что движения большою армией делаются совершенно затруднительными, наиболее с многочисленною артиллериею, при ней находящеюся, то и решился я, избегая генерального боя, вести малую войну».[105] В понятие малая война Кутузов вкладывал весьма глубокое содержание. Оно предусматривало действия не только небольших войсковых отрядов и ополчения, но и народных партизанских отрядов. Ратники Московского, Смоленского, других ополчений и казачьи полки влились в армию, принимали участие в боевых действиях, в том числе в составе отрядов войсковых партизан. Они блокировали противника в Москве и прикрывали свою армию, готовившуюся к наступлению. Объединенные единым замыслом действия войск, ополчения, партизан приобрели стратегическое значение.

Организация войсковых партизанских отрядов началась еще во время соединения двух армий под Смоленском. Тогда объединенные Казанский драгунский, Ставропольский, Калмыцкий и три казачьих полка начали действовать в районе г. Духовщины. По оставлении Москвы им поручалось прикрытие петербургского направления. Кутузов предписал этому соединению не только занять дорогу на Тверь, но и вести наблюдение за французами на Ярославской и Владимирской дорогах. Его отдельные группы высылались к Рузе, Можайску, Гжатску.

Интересно отметить, что в этом партизанском соединении находился С. Г. Волконский. После ухода французов из Москвы он со своим летучим отрядом одним из первых вступил в Москву. Там подполковник Волконский был назначен командиром партизанского отряда, состоявшего из 300 человек. Он действовал в районе Духовщины и Смоленска.

Настоящей грозой для французов был отряд Дениса Давыдова. Этот отряд возник по инициативе самого Давыдова, подполковника Ахтырского гусарского полка. Вместе со своими гусарами он отступал в составе армии Багратиона к Бородину. Страстное желание принести Родине еще большую пользу в борьбе с захватчиками побудило Д. Давыдова «просить себе отдельный отряд». В этом намерении его укрепил М. Ф. Орлов, рассказавший после возвращения из Смоленска о беспорядках, плохой защите тылов во французской армии. Орлов был послан в Смоленск для выяснения судьбы попавшего в плен тяжело раненного генерала П. А. Тучкова.

Во время проезда по занятой наполеоновскими войсками территории он понял, насколько уязвимы французские продовольственные склады, охраняемые небольшими отрядами. В то же время он увидел, как трудно бороться без согласованного плана действий летучим крестьянским отрядам. По мнению Орлова, небольшие армейские отряды, направленные в тыл противника, могли бы нанести ему «большой урон», помочь действиям партизан.

Д. Давыдов был ярким, одаренным человеком.[106] Но его военная карьера складывалась не просто. За свои фрондирующие взгляды он еще в 1804 г. по личному распоряжению Александра I был исключен из гвардии и переведен в гусарский полк, стоявший в Киевской губернии. С большим трудом добился Д. Давыдов перевода в действующую армию, возможности участия в антинаполеоновских войнах, затем в войне со Швецией и в русско-турецкой войне. Храбрость и отвага, организаторский талант Давыдова особенно полно проявились во время Отечественной войны 1812 г. Он стал подлинным героем этой войны. Его бесстрашие, дерзость налетов на французов поражали современников. Не случайно многие деревенские избы украшали лубки с изображением Д. Давыдова. О нем слагались народные песни и поговорки. Девизом Давыдова было: «За тебя на чорта рад, наша матушка Россия!» Слава о нем разошлась и за пределы России. Так, в 1826 г. к нему обратился известный английский писатель В. Скотт, который тогда работал над книгой о Наполеоне, изучал события войны 1812 г. Он писал, что имя Давыдова нераздельно с освободительной борьбой его народа и что оно «останется запечатленным в веках на самых доблестных … страницах русской истории».[107]

Передовая Россия высоко чтила Д. Давыдова. Иным было отношение к нему Александра I и его клевретов. Так, у героя Отечественной войны в 1814 г. отбирают присвоенное ему за заслуги в военных операциях генеральское звание. Потом его возвращают, ссылаясь будто бы на некоторую канцелярскую неувязку … Прослужив после окончания войны 1812 г. еще несколько лет в армии, Давыдов затем вышел в отставку. Теперь его московский дом на Пречистенке (ул. Кропоткинская, д. 17), известный ныне как Дом Дениса Давыдова, становится местом создания им трудов об Отечественной войне, местом встреч выдающихся людей того времени. В послевоенные годы Д. Давыдов написал «Военные записки», центральное место в них занимает «Дневник партизанских действий 1812 года». В своих трудах он выступил не только как офицер — участник войны 1812 г., но и как теоретик партизанского движения.

Имя Дениса Давыдова вдохновляло на новые героические подвиги солдат, офицеров, народных партизан в Отечественную войну 1812 г. Оно стало символом бесстрашия во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.

Возвращаясь к партизанской деятельности Д. Давыдова в 1812 г., заметим, что уже в начальный период Отечественной войны он со всей пылкостью своей натуры доказывал П. И. Багратиону целесообразность создания разных войсковых партизанских отрядов, в том числе небольших, для их действия на все более удлинявшихся коммуникациях наполеоновской армии. Накануне Бородинского сражения главнокомандующий не хотел отделять от армии значительные силы и дал согласие (в ответ на ходатайство Багратиона) на формирование отряда в 200 человек. Большую часть отряда составляли казаки А. А. Карпова. Прощаясь с Д. Давыдовым, товарищи по полку желали ему успеха в задуманном, но «все понимали, что жить посреди неприятельских войск и заведений с горстью казаков — нелегкое дело…».[108]

После Бородинской битвы отряд Давыдова двинулся в тыл врага. По мере удаления от расположения русских войск Давыдов все больше уверялся в необходимости помощи крестьянским партизанам со стороны армейских партизанских отрядов. Он видел повсеместно «общее и добровольное ополчение поселян». «В каждом селении, — писал впоследствии Д. Давыдов в своих „Военных записках“, — ворота была заперты; при них стояли стар и млад с вилами, кольями, топорами и некоторые из них с огнестрельным оружием». Сначала крестьяне настороженно отнеслись к появлению в тылу французской армии, хотя и говоривших по-русски, отряда людей, одетых в военную форму. Тогда, замечал позднее Давыдов, «я надел мужичий кафтан, стал отпускать бороду, вместо ордена св. Анны повесил образ св. Николая и заговорил с ними языком народным».

Отряд Давыдова начал действовать в районе Медыни, затем в Юхновском уезде, у Царева-Займища. В первых же стычках он добился успеха: разгромил несколько отрядов французов, захватил обоз с боеприпасами. Горькая весть о занятии Москвы французами еще больше сплотила отряд, укрепила его связь с местным населением, охваченным общим стремлением отомстить врагу, добиться его поражения. Так, на проводы отряда Давыдова, уходившего из г. Юхнова в новый рейд по тылам неприятеля, вышли все его жители. Ими же пополнился отряд Давыдова, к которому присоединялись и крестьяне окрестных деревень. Хорошо зная местность, расположение отдельных французских частей, они выполняли важную роль проводников, разведчиков, помогали отряду осуществлять стремительные налеты на неприятеля.

Вскоре отряд Давыдова был укреплен конниками-башкирами из 1-го Бугского и Тептярского полков, которые много раз участвовали в боевых действиях. В «Военных записках» Д. Давыдов писал: «Сердце радовалось при обзоре вытягивавшихся полков моих».[109] Теперь можно было думать и о более крупных операциях. В середине сентября Д. Давыдов совершил нападение на транспорт у Вязьмы. «Успех превзошел мои ожидания», — писал он. В плен были взяты 276 французов и захвачено 20 провиантских и 12 артиллерийских повозок. Слух об отряде Давыдова распространился по всей округе. Французский губернатор Вязьмы решил истребить партизан. Для этого был сформирован двухтысячный карательный отряд. Его начальнику был дан приказ доставить Давыдова живым или мертвым.