Сергей Ижевский - Удивительный мир жуков Страница 15

Образ жизни. Весенний лёт жуков начинается с апреля, как только солнце хорошенько прогреет стволы. Для заселения они предпочитают деревья с толстой корой. Но за отсутствием таковых селятся и на молодых деревьях, вплоть до жердняка. Иногда типограф заселяет и пни. Чего он никогда не делает, так это не нападает на сухостойные деревья.

Забота о судьбе будущего потомства возложена у этого вида не только на самок, как то принято у большинства насекомых, но в значительной степени и на самцов. Во время разлёта из мест зимовки именно самцы выбирают кормовые деревья, на которые совершают первоначальные, «пионерные» атаки. При этом определяется пригодность материала для заселения и последующего развития в нем жучиного потомства. Следует напомнить, что в этот период самцам еще неведомо, кто станет матерью их детей.

Итак, выбрав подходящее дерево, самец прогрызает в его коре своими крепкими жвалами входное отверстие и устраивает под корой неправильной формы полость — брачную камеру. В ней свободно может поместиться несколько жуков. Как только камера устроена, в нее последовательно пробираются две-три, реже четыре самки. После спаривания каждая из них начинает прогрызать свой маточный ход. Теперь самец не нужен; все заботы о будущих детях ложатся на «плечи» самки.

Дело в том, что у короедов взрослые особи и личинки живут в разных мирах. Жуки наслаждаются вольной лесной жизнью, перелетают с дерева на дерево, подгрызают молодые почки или свежую кожицу на побегах. А личинкам природа предназначила иную участь: всю жизнь проводят они в темных тоннелях, которые сами же неутомимо выгрызают в коре или древесине. Но как попадают они туда? Конечно же не сами. Об этом и заботятся взрослые жуки — их родители.

Структура и рисунок маточного хода у каждого из короедов свои. Ход нашего героя ни с каким иным не спутаешь. Впервые научное описание этого жука сделал создатель современной системы животного и растительного мира Карл Линней. В своей «Системе природы» он назвал его Dermestes typographus. В последующем жук получил другое родовое название, но видовое сохранилось — уж очень точно оно было подобрано. Действительно, если аккуратно снять с дерева большой кусок коры, под которой развивалась колония короеда, то на нем можно увидеть четкие, строго повторяющиеся по структуре узоры. Словно типографская машина отпечатала их с единой матрицы. Эта «типографская машина» — не что иное, как сами жуки и их личинки. Чтобы понять, как работает эта «машина», стоит прибегнуть к аналогии.

Представим себе шахтера, который мощным отбойным молотком в узком штреке разрушает находящийся перед ним угольный пласт. Что произойдет, если он не будет периодически отгребать добытый уголь назад? Довольно скоро шахтера полностью завалит им же добытый уголь. Чтобы этого не случилось, шахтер отгребает его назад, а уж там уголь грузят на транспортер или на тачку и удаляют из забоя.

Точно так же поступает и самка короеда. Только все ей приходится делать самой. Вот она хорошо поработала, нагрызла кучку древесных опилок и отгребает их всеми шестью ногами назад. Теперь-то ей и нужна тачка. Если жук проделывает ход вверх от брачной камеры, то опилки сами могут просыпаться вниз — их стоит лишь слегка подтолкнуть к входному отверстию. Здесь вроде бы можно обойтись и без тачки. Но вот когда ход прогрызается вниз по стволу, здесь без тачки никак. Наполнив ее опилками, жук, пятясь, быстро поднимается по маточному ходу вверх. Достигнув входного отверстия, но не вылезая из него, он высыпает наружу опилки из тачки. Освободившись от груза, короед вновь устремляется в «забой», чтобы продолжить свой нелегкий труд. Именно благодаря такому замечательному устройству, какое представляет собой тачка, короеды могут легко строить ходы с несколькими маточными каналами, направленными в разные стороны.

На стоящем дереве от брачной камеры у типографа обычно отходят три, иногда два или четыре маточных хода: один (первый) направлен вверх — как раз против входного отверстия, два других вниз — по бокам от него. Алина маточного хода, прокладываемого самкой, может варьировать в зависимости от плотности поселения жуков на стволе в пределах от 8 до 15 см при постоянной ширине 2–3 мм. При заселении лежащего дерева на верхней его стороне маточные ходы могут быть направлены в разные стороны. На боковой стороне ось входного канала всегда направлена вниз, а маточные ходы располагаются по сторонам вдоль волокон дерева. По расположению ходов всегда можно сделать верное заключение о том, когда дерево было заселено вредителем: до или после рубки.

Маточный ход делается самкой с единственной целью — отложить в нем яйца, из которых затем появятся личинки. Проделывая ход, самка периодически налево и направо довольно густо устраивает яйцевые ямочки и откладывает в каждую по яйцу.

После того как самка закончит строительство всего хода, из отложенных яиц выходят личинки. Они абсолютно белые и безногие, с бурой небольшой головкой. Выйдя из яйца, личинки тотчас начинают проделывать свои индивидуальные личиночные ходы. Направлены они под прямым углом к маточному. Личиночные ходы не особенно длинные, но они сильно расширяются — ведь личинки по мере питания увеличиваются в размере. При этом на внутренней стороне коры и на стволе и вырисовывается четкий «типографский» рисунок.

Каждый личиночный ход оканчиваются куколочной колыбелькой. Она целиком помещается в толще коры.

Развитие потомства продолжается 60–70 дней. Молодые жуки, вылупившиеся из куколок, некоторое время продолжают находиться здесь же под корой и, совершая так называемое дополнительное питание, выгрызают глубоко задевающие заболонь ветвистые каналы неправильной формы. И уже с первой декады июня начинают вылетать из своих «забоев» навстречу солнцу, давая начало второму, летнему поколению.

А что же родители? Их жизнь закончилась? Отнюдь. Короед — не подёнка. Его жизнь не так уж и коротка. Успешно заселив одно дерево, родители оставляют его и спустя некоторое время направляются на другие. Последовательно они способны заселить и два, и три, и даже четыре дерева, давая начало так называемым сестринским поколениям. Количество же основных поколений зависит главным образом от погоды. Если на севере ареала и в горах типограф развивается лишь в одном поколении, то в равнинных районах Европы, где значительно теплее, успевает развиться два последовательных основных поколения, а в жаркое лето и три.

Зимовать у типографа могут и жуки, и куколки, и личинки. Закончившие пол корой развитие молодые жуки зимуют в лесной подстилке вокруг своего кормового дерева. Те из них, которые недопитались, остаются зимовать под корой в местах своего развития. Здесь же остаются на зимовку личинки и куколки. Но судьба их почти всегда плачевна: они не выдерживают сильных зимних холодов и погибают. В отличие от взрослых жуков, которые успешно переносят температуру около минус 30 °C, личинки и куколки способны выдерживать охлаждение лишь до минус 13 °C и минус 17 °C соответственно. Выжить они могут лишь в мягкие зимы. Именно после таких зим численность выходящих из мест зимовки короедов особенно велика.

В жизни типографа большую роль играют запахи. Именно обоняние позволяет ему легко ориентироваться в лесу, находить половых партнеров, пригодные для заселения и питания деревья. Ученые потратили много усилий, чтобы расшифровать механизмы восприятия короедами запахов и химическую природу веществ, на которые они ориентируются.

У большинства насекомых самки, готовые к спариванию, источают призывный запах. Это так называемый половой феромон. У многих видов уже расшифрована химическая структура половых феромонов, что позволило синтезировать их и использовать в ловушках для привлечения насекомых.

У типографа дело обстоит иначе. Призывный знак дает не самка, а самец. Именно самцы в момент вбуравливания в отобранный ими ствол выделяют феромон, неодолимо влекущий к нему самок. Основные компоненты этого феромона расшифрованы: это (S) — цис-вербенол и 2-метил-3-бутен-2-ол. Неповторимый аромат достигается добавлением еще одного компонента — ипсдиенола. Вот такой «букет» запахов и привлекает самок типографа в места, подготовленные их супругами.

Создав столь тонкий механизм химической связи, природа этим не ограничилась. Ведь призывный аромат воспринимает не одна самка и не две, а все, находящиеся в округе. Бедный самец! Ведь если в приготовленный им «дом» слетятся не две-три, а множество самок, благополучие его потомства будет поставлено под угрозу. Чтобы этого не произошло, природой создан дополнительный механизм «торможения». После того как самки проникнут в галерею и плотность заселения данного участка поверхности коры достигнет оптимума, самцы начинают выделять новый феромон, который составляют два совершенно иных химических соединения: вербенол и ипсенол. Эти компоненты как бы тушат предыдущий призывный запах, играя, в отличие от него, отпугивающую роль. Таким образом, этот антиагрегационный феромон имеет регулирующее значение, указывая другим стремящимся сюда самкам, что «квартира» перенаселена и следует поискать другое благоприятное дерево и «холостого» самца.