Виталий Смирнов - Загадки колдунов и властителей Страница 44

Наиболее интересны произведения, в которых приключения барона пытались использовать в политических целях. Первым из таких произведений следует считать "Путевые чудесные приключения барона Мюнхгаузена" на русском языке, вышедшие в Лондоне в 1860 году в издательстве некого Николаса Трюбнера. Официально считалось, что Трюбнер был издателем, специализирующемся на выпуске научных трудов. Однако попутно он широко издавал революционную литературу на русском языке, предназначенную для тайного ввоза в Российскую империю. С 1855 по 1864 год он издал свыше сорока книг на русском языке, в том числе "Полярную звезду", 15 книг Герцена, стихи Огарева, "Путешествие из Петербурга в Москву" А.Н. Радищева, знаменитый сборник стихов "Русская потаенная литература XIX столетия". Его книжный магазин в Лондоне был своего рода явочной квартирой для Герцена и приезжавших в Англию русских революционеров.

В течение долгих лет апологеты Герцена и Огарева писали о Трюбнере как о бессребреннике бескорыстном друге русских революционных демократов. Ныне подобная точка зрения вызывает большие сомнения. Современные исследования английских историков Д. Прайса и Д. Натта установили, что издательская деятельность Трюбнера щедро финансировалась британским правительством. Британское правительство рассматривало выпуск революционной литературы на русском языке как важную задачу в борьбе с Российской империей, в свете обострения русско-британских отношений в период между Крымской войной и польским восстанием. Фактически это означает, что Трюбнер был агентом британского правительства.

В исполнении Трюбнера приключения барона Мюнхгаузена представляли собой маленький томик форматом 0x6 сантиметров (обычный размер для литературы, предназначенной к тайному провозу через границу) с иллюстрациями художника Кроуквила. Что же касается текста книги, то он следует сюжетной канве традиционного Мюнхгаузена, но повсюду безвестный пропагандист вплетает в ткань повествования добавления, цель которых — обличать русское самодержавие и православную церковь. Под его пером барон превращается в раннего народовольца по убеждениям. Текст дополняет предисловие, обращенное к "русским детям" — грубая, вульгарная агитка, направленная против веры в Бога как таковой.

С "революционным" Мюнхгаузеном перекликается "мюнхгаузиада", созданная в Германии в 1943 году. В это время вермахт терпел поражения на всех фронтах, и тогда министр пропаганды Геббельс выдал огромную субсидию на постановку "фильма всех времен и народов" — боевика "Барон Мюнхгаузен". Основной целью этой фантастически дорогой по тем временам картины было продемонстрировать всему миру, что даже во время войны Германия может позволить себе такую роскошь. Был быстро написан абсолютно фантасмагорический сценарий, в котором храбрый немецкий офицер, ариец и сверхчеловек, становится фаворитом императрицы и вершит всеми делами русского государства. Фильм был поставлен режиссером И. Баки, а главную роль исполнил довольно известный актер Ханс Альберст.

Вообще в XX столетии образ бессмертного барона стал приобретать черты, ранее ему никогда не свойственные. В многочисленных "мюнхгаузиадах" барон превращается то в певца "возвышенного обмана", то в личность, находящуюся в трагическом разладе с окружающей действительностью, то в романтического героя, то в клоуна. Среди подобных произведений следует отметить талантливую пьесу "Красный кабачок", написанную в 1911 году русским драматургом Юрием Дмитриевичем Беляевым специально для Александровского театра, представляющую собой тонкую стилизацию под XVIII век.

В пьесе Беляева барон Мюнхгаузен не просто фантазер, а идейный лгун, апостол лжи, считающий, что люди не достойны правды и мир питается ложью и основан на ней. Барон превращается в почти демоническую фигуру, прославляющую и одновременно проклинающую ложь.

Итак, мы видим, что образ барона Мюнхгаузена уже двести лет пользуется особой симпатией литераторов. Кем только не был барон за эти годы!

Он действовал на суше и на море, и даже в космосе (Станислав Лем. Звездные дневники Йона Тихого). Он был лихим кавалеристом, выпивохой и фантазером, был бессовестным и беспардонным вралем, был и несчастным разочарованным романтиком. По воле авторов он менял национальности, имена и политические убеждения — от революционера-демократа до национал-социалиста. Можно предположить, что чудесные приключения барона Мюнхгаузена далеки от завершения. Люди искусства еще не раз будут возвращаться к этому необыкновенно привлекательному, многогранному образу, ибо, нравится нам это или нет, ложь, выдумка, фантазия будут существовать, пока есть человечество. Барон вправе воскликнуть, как восклицает он в своем прощальном монологе в пьесе Беляева: "Я барон Карл Фридрих Иероним Мюнхгаузен. Я тот, которого так любят дети, кого зовут взрослые, тешатся над его рассказами и… гонят прочь. Старый враль! Старый враль! Ах, это надоедливое карканье говорящих ворон. Но ложь моя царствует на свете! Ложь, выдумка, фантазия… Они управляют миром! Жизнь есть ложь, и ложь есть жизнь. Нет ничего правдивее лжи. Попробуйте солгать — завтра это будет открытие, доктрина, факультет".

Кто были родители Ивана Ивановича Шувалова, основателя первого в России Московского университета и Академии художеств? Как ни удивительно, но историки до сих пор не могут уверенно ответить на этот вопрос!

Многие считали и считают фаворита императрицы Елизаветы Петровны Ивана Ивановича Шувалова двоюродным братом двух известных елизаветинских вельмож — Петра и Александра Шуваловых. Тем более что в окружение императрицы его ввела Мавра Егоровна — жена Петра Ивановича и любимая фрейлина Елизаветы. Царица благосклонно отнеслась к красивому, образованному дворянину, а позже по-настоящему увлеклась им, и осенью 1749 года начался их роман, "случай", как говорили в тот галантный век.

Это необычайно повысило возможности и влияние шуваловского клана при дворе. Благодаря возвышению Ивана Ивановича Шуваловы-старшие достигли вершин власти. Но, делая немало для государства, они не забывали и собственных выгод. При них, по словам историка, "неправосудие чинилось с наглостью, законы стали презираться, и мздоимствы стали явные". Но сам фаворит поведением разительно отличался от своих родственников. Он никогда не злоупотреблял доверием стареющей императрицы и не использовал близость к ней для личного возвышения и обогащения. Казалось бы, "случай" принес ему немало титулов и славы. Он был "генерал-адъютантом, от армии генералом-поручиком, действительным камергером, орденов Белого Орла, Святого Александра Невского и Святой Анны кавалером, Московского университета куратором, Академии художеств главным директором и основателем, Лондонского королевского собрания и Мадридской королевской Академии художеств членом". Звучит громко, но при ближайшем рассмотрении все эти титулы носили скорее не властный, а более парадный, почетный характер.

Отказавшись от предлагаемых ему императрицей графского титула, важных должностей, значительных денежных и земельных пожалований, Шувалов сосредоточился на сфере внешней политики, способствуя сближению России и Франции. Философ и меланхолик, он, не уставая, повторял свою любимую поговорку: "Потихоньку, мало-помалу". Своей чуткостью, вниманием, добротой и щедростью он очаровал многих выдающихся современников — Ломоносова, Сумарокова, Вольтера, Дидро, Гельвеция. Иван Иванович пригласил в Россию многих талантливых скульпторов, художников, архитекторов и основал в 1755 году Московский университет, а в 1757-м — Академию художеств.

После смерти Елизаветы Петровны Иван Иванович удивил петербургский свет неслыханным бескорыстием: вернул воцарившемуся Петру III миллион рублей, подаренный ему императрицей в последние годы жизни. Удалившись от активной государственной деятельности, он получил в свое управление военно-учебные заведения.

С приходом к власти недолюбливавшей его Екатерины II Иван Иванович уехал за границу, где провел 14 лет, живя в Берлине, Вене, Париже, Риме. За рубежом он приобрел множество произведений искусства, которые потом передал Академии художеств и Эрмитажу. Екатерина II изменила свое неблагоприятное мнение о нем, и в 1777 году он вернулся в Россию, где прожил еще двадцать лет, пользуясь благородной славой мецената.

Столь странное для "случайных" людей поведение, скрытность и нежелание распространяться о своих родственниках породили в свое время немало темных слухов о загадочном происхождении Шувалова-младшего. И у придворных сплетников были для этих слухов достаточно веские основания…

Род Шуваловых известен в Костромском уезде с XVI века. Отцом братьев Петра и Александра был Иван Максимович Шувалов, скончавшийся в 1736 году. Точно установлено, что Иван Иванович не был родным братом Петра и Александра, из этого некоторые историки сделали вывод, что у Максима Шувалова (отчество неизвестно) был еще один сын, тоже Иван. Ивана Максимовича-младшего стали соотносить с неким капитаном Иваном Шуваловым, который значится в списках раненых при штурме Очакова. Это единственное упоминание о нем. О поместьях Ивана Максимовича-младшего никаких сведений не обнаружено. Есть смутные сведения о том, что дед Ивана Ивановича владел поместьем где-то в Смоленской губернии, но в данном случае речь, судя по всему, идет о деде со стороны матери.