Виталий Смирнов - Загадки колдунов и властителей Страница 45

Столь странное для "случайных" людей поведение, скрытность и нежелание распространяться о своих родственниках породили в свое время немало темных слухов о загадочном происхождении Шувалова-младшего. И у придворных сплетников были для этих слухов достаточно веские основания…

Род Шуваловых известен в Костромском уезде с XVI века. Отцом братьев Петра и Александра был Иван Максимович Шувалов, скончавшийся в 1736 году. Точно установлено, что Иван Иванович не был родным братом Петра и Александра, из этого некоторые историки сделали вывод, что у Максима Шувалова (отчество неизвестно) был еще один сын, тоже Иван. Ивана Максимовича-младшего стали соотносить с неким капитаном Иваном Шуваловым, который значится в списках раненых при штурме Очакова. Это единственное упоминание о нем. О поместьях Ивана Максимовича-младшего никаких сведений не обнаружено. Есть смутные сведения о том, что дед Ивана Ивановича владел поместьем где-то в Смоленской губернии, но в данном случае речь, судя по всему, идет о деде со стороны матери.

О матери Ивана Шувалова известно, что ее звали Татьяной и ее фамилия была Ратиславская. Ни отчества, ни сословия, ни годов ее жизни историкам обнаружить не удалось.

Утверждение, что Иван Иванович родился в Москве, восходит к публикации И.М. Снегирева в журнале Министерства народного просвещения за 1837 год. Откуда Снегирев взял эти сведения, неизвестно. Год рождения И.И. Шувалова (1727) определен по надгробному слову, произнесенному белорусским епископом Анастасием Братановским. Петр и Александр Шуваловы никогда не называли Ивана Ивановича кузеном. Поэтому мнение, будто он приходится им двоюродным братом, можно считать только предположением.

Загадочный пробел в генеалогии И.И. Шувалова после смерти Елизаветы Петровны доставил ему немало волнений.

Ранним утром 20 октября 1777 года дом обер-камергера двора Ивана Ивановича Шувалова посетил весьма странный человек, назвавшийся отставным бригадиром русской армии бароном Федором Фридриховичем Ашем. Визитер был немногословен и вручил хозяину пакет, заявив, что выполняет волю своего покойного отца Фридриха Юрьевича Аша.

В пакете оказалось письмо Фридриха Аша, адресованное Шувалову. Покойный барон обращался к нему как к персоне императорской фамилии — Ваше высочество. Барон писал, что Иван Иванович Шувалов не кто иной, как сын императрицы Анны Иоанновны и ее фаворита герцога Бирона. "По преемственной линии в правлении Всероссийской империей от государя царя Иоанна Алексеевича, по неимению от него наследников, Всевышний Творец предназначил Ваше высочество к принятию Всероссийской императорской короны, чего искренне желают все Ваши верноподданные, которые только известны высокой особе Вашей. Для восшествия Вашего высочества на императорский престол потребно будет освободить дворец от обретающихся ныне в нем императрицы и его высочества. К сей важной и секретнейшей экспедиции Вашему высочеству потребно таких подданных Ваших верных и надежных, которые справедливые причины имеют быть недовольными нынешним правлением. В числе таких известных мне многих персон находится и сын мой старший Федор, писатель сего моего концепта, и который сие Вашему высочеству в собственные руки честь иметь будет передать…"

Вероятно, дочитав это послание, Иван Иванович был близок к обмороку. Фактически ему предлагали возглавить государственный переворот. Отношения между Екатериной II и фаворитом покойной императрицы были далеко не безоблачными. А тут еще появляется какой-то барон, заявляющий о нем как о претенденте на русский трон!

Не долго раздумывая, Шувалов попросил Аша подождать в его доме, а сам поспешил во дворец, где обо всем доложил императрице. Обер-прокурор Вяземский получил приказ арестовать и допросить Федора Аша. На допросе барон подтвердил, что письмо написано им, а подписался под посланием его отец.

Покойный Фридрих Юрьевич Аш, выходец из Силезии, прибыл в Россию в 1706 году и поступил на военную службу. Занимал должности секретарей при штабах русских войск, действовавших в Северной Европе. В отставку вышел в чине подполковника и был определен секретарем при вдовствующей герцогине Курляндской Анне Иоанновне. Аш вел всю переписку герцогини и владел всей информацией, проходившей через ее секретариат. В 1724 году барон был отозван из Митавы в Петербург и назначен почт-директором столицы. Эту должность он занимал до 1764 года, пока ревизия не обнаружила в ведомстве, возглавляемом бароном, растраты огромных сумм. Фридрих Аш был уволен со службы, и на его имущество был наложен арест. Вместе с отставкой пропала надежда получить хорошее имение в России.

Усадьба в Австрии (Силезия тогда входила в состав Австрийской империи), пожалованная Ашу вместе с баронством императором Францем I, находилась в полном запустении, и семья барона быстро обеднела.

Сын старшего барона Федор Фридрихович окончил Шляхетский кадетский корпус и служил в русской армии, откуда вследствие ряда служебных неприятностей был уволен в 1766 году, после чего тридцативосьмилетний бригадир осел в Петербурге…

На допросах Федор Аш заявлял о своей преданности "претенденту" Ивану Ивановичу Шувалову и утверждал: если бы тот приказал ему собрать военных и совершить дворцовый переворот, то он сделал бы это, не колеблясь. Впрочем, никаких реальных следов военного заговора следствие не обнаружило.

Дело рассматривала комиссия из трех сенаторов, которая предложила: отставного бригадира Аша, "как впавшего по безумству в преступление", заключить в Динамюндскую крепость близ Риги. Крепостное начальство получило строжайший приказ никого к узнику не допускать и никаким его речам не верить.

Федор Аш провел в крепости 19 лет. Заключение не сломило его. Иногда он подходил к окну и выкрикивал сквозь решетку: "Виват, великий государь и настоящий император Иоанн Иоаннович!"

Освобожден Аш был уже при Павле I. Генерал-прокурор уговорил барона принять присягу на верность императору Павлу. Ему вернули шпагу и разрешили жить в своем петербургском доме под надзором специально приставленного к нему офицера, но продержался барон на свободе не более месяца.

Однажды, когда мимо дома проходил артиллерийский взвод, он открыл форточку и стал выкрикивать: "Его императорское величество — незаконный государь! Престол принадлежит не ему!" После этого он отдал надзирающему офицеру шпагу и изъявил желание отправиться обратно в крепость. Дело Аша вновь слушала сенатская комиссия и постановила поместить его в арестантский корпус суздальского Спасо-Евфимиева монастыря.

Его освободили лишь в 1808 году благодаря неоднократным обращениям Владимирского губернатора И.М. Долгорукого, который смог убедить сенат, что восьмидесятилетний барон более не опасен для властей.

Некоторые исследователи склонны рассматривать этот, по словам самого Шувалова, "куриоз" как сумасбродную выходку обиженных властью баронов Ашей. Другие усматривают в действиях барона некую неумную и неудачную австрийскую интригу.

Но так ли уж невероятно утверждение Ашей, что Иван Иванович Шувалов — сын Анны Иоанновны и Бирона?

Отношения между Анной Иоанновной и ее любовниками были столь сложными и запутанными, что сегодня разобраться в них почти невозможно и уверенно утверждать ничего нельзя.

Иоганн Эрнст Бирон был человеком незнатного, если не сказать темного, происхождения. Уже будучи герцогом в зените своего фаворитизма, он пытался поднять документы о курляндских дворянах Биронах, известных с XVI века; но курляндское рыцарство сочло, что он не представил достаточных доказательств своей причастности к этому роду. Известно, что некоторое время Иоганн Эрнст учился в Кенигсбергском университете, откуда был изгнан за какую-то скандальную историю и даже сидел в тюрьме за драку. В общество вдовствующей герцогини Анны его ввел ее тогдашний любовник, русский резидент в Курляндии П.М. Бестужев, в 1718 году. Ходили слухи, что от Бестужева Анна Иоанновна родила дочь. Говорили и о сыне Анны Иоанновны от другого ее фаворита, Карла Левенвольде.

В первый раз при митавском дворе Бирон пробыл недолго: его изгнали за попытку оклеветать Бестужева перед Анной Иоанновной. Второй раз Бирон появился при дворе герцогини во время отсутствия Бестужева в 1724 году. Вел он себя на этот раз осмотрительней, всячески демонстрировал свое раскаяние, и когда русский резидент вернулся в Митаву, он выяснил: место в сердце Анны занято новым фаворитом. 1727 год, год рождения И.И. Шувалова, как раз совпадает с наименее изученным митавским периодом отношений между Анной Иоанновной и Бироном.

Достоверно известно, что у Анны Иоанновны были дети от Бирона. Воспитывались они в семье Бирона вместе с его законными детьми. Их сын очень неплохо пожил за счет русской казны, путешествовал по Европе, кутил и даже угодил в Бастилию за подделку векселей. Там, где был один сын, мог быть и второй. А как поступать с внебрачными детьми, петербургский придворный свет знал преотлично — ребенка отдают в приличную семью, подкрепляя "дар" деньгами, деревенькой или чином для официального отца. Таким образом, предположения великосветских сплетников о происхождении Ивана Ивановича Шувалова нельзя считать абсолютно безосновательными. Если же эти предположения верны, то произошло чудо — сын искупил грехи отца перед Россией.