Дмитрий Чураков - Бунтующие пролетарии: рабочий протест в Советской России (1917-1930-е гг.) Страница 51

Центром рабочего протеста в феврале 1921 г., точно так же как и на протяжении всех лет военного коммунизма, становится Петроград. Начиная с января 1921 г. в городе усиливается кризис — топливный и продовольственный. В заводских цехах повсюду ощущается глухое недовольство, правда, некоторое время не перераставшее в серьезные вспышки протеста. Механизмом, взорвавшим хрупкое равновесие в городе, на этот раз стала, по всей видимости, спланированная акция правых социалистов, решивших использовать сезонные колебания настроений в рабочей среде. В начале 1921 г. меньшевиками совместно с другими социалистическими группами было сформировано т. н. Собрание представителей фабрик и заводов г. Петрограда — некий аналог движения уполномоченных фабрик и заводов первой половины 1918 г., однако гораздо менее популярное среди рабочих. Одним из своих решений СПФЗП наметило общее выступление рабочих на 12 февраля 1921 г., но в силу неготовности к этому строку политического воззвания к рабочим и жителям Петрограда начало выступления было отложено. Лишь 14 февраля документ удалось доработать и распространить по городу. В нем содержался призыв консолидировать все демократические силы для свержения существующей большевистской власти. Осуществить запланированное меньшевикам в полном объеме так и не удалось, но обстановка на предприятиях начала меняться. С подачи социалистической оппозиции 14–15 марта некоторые трудовые коллективы поддержали резолюции, содержащие отдельные политические требования. Первая из них была принята на заводе "Лесснер" по предложению меньшевика А. Каменского. Аналогичная резолюция на следующий день, 15 февраля, была одобрена рабочими завода "Нобель". Там инициатором ее принятия был другой член меньшевистской партии, Кузяков. Близкие по духу решения в те дни принимаются на заводах Кабельном и Дюмо. В течении двух недель беспорядки охватывают все крупнейшие предприятия города, но очень скоро выясняется, что в большинстве случаев рабочие не пожелали присоединяться к каким-либо политическим платформам, ограничившись экономическими и сугубо бытовыми требованиями.

Говоря о рабочих волнениях февраля 1921 г. в Петрограде, имеет смысл отдельно остановиться на взаимосвязи между ними и восстанием в военно-морской крепости Кронштадт — событием, которое по праву считается знаковым и переломным, с котором многие авторы связывают высшую точку массовых выступлений против политики военного коммунизма. В современной литературе нередко можно встретиться с попытками связать события вПетрограде и Кронштадте в единую цепь или вообще объединить. Слухи о событиях в Петрограде, часто преувеличенные, действительно стали катализатором обострения обстановки в Кронштадте, чем сыграли в судьбе морской крепости роковую роль. И все же переоценивать воздействие примера петроградских рабочих на моряков Кронштадта также не следует: в Кронштадте имелись свои, внутренние причины произошедшего здесь мощного взрыва недовольства политикой военного коммунизма, хотя причины эти и являлись абсолютно теми же, что и в Петрограде, и в Москве, и в остальных городах страны, истощенной многолетней братоубийственной войной: голод, чиновничий произвол, невыносимые условия жизни, отсутствие элементарных демократических свобод. Свою роль сыграло и ослабление власти в условиях жесткого политического кризиса: дискуссия о профсоюзах, как и опасался Ленин, быстро перекинулась на рабочие массы, проникла в армию и на флот, ее тон и содержание взбудоражили широкие массы матросов и красноармейцев Кронштадта ничуть не меньше, чем волнения на фабриках и заводах Петрограда.

Сам ход кронштадтского восстания хорошо отражен в публикациях последних лет, поэтому лишь коротко вспомним основную канву событий. На митинге матросов и жителей крепости 1 марта 1921 г. была принята резолюция, в которой звучали призывы перевыборов Советов на принципах тайного голосования, свободы слова "для рабочих, крестьян, анархистов и левых социалистических партий", снятия заградительных отрядов, "полного права крестьян над землей" и др. Ключевыми требованиями восстания становятся известные еще по Ижевску лозунги "За Советы без коммунистов" и "Власть советам, а не партиям". Повстанцы сформировали свой представительный орган — Военно-революционный комитет, в который вошли матросы и жители Кронштадта. Возглавил ВРК старший писарь линкора "Петропавловск" СМ. Петриченко. В состав ВРК входили беспартийные, меньшевики (В.А. Вальк), эсеры-максималисты (А.Н. Ламанов), кадеты (И.Е. Орешин), возможно, анархисты (некоторые участники событий тех лет считали анархистом П.М. Перепелкина). Был образован штаб обороны, в который вошли подполковники Е.Н. Соловьянов и Б.А. Арканников, другие офицеры "с дореволюционным стажем". Кроме того, для общего руководства боевыми действиями создается Военный совет, в который входили наиболее видные кронштадтские военные специалисты, такие как контр-адмирал С.Н. Дмитриев. Возглавил Военный совет генерал-майором царской армии А.Н. Козловский. Однако, достигнув первых успехов, лидеры мятежа действовали вяло, с оглядкой, похоже, ожидая поддержки из-за пределов России. Это способствовало разложению рядов восставших: только перебежчиков на советский берег в эти дни насчитывалось не менее 400 человек. Несколько фортов крепости вообще отказывались присоединиться к восстанию, их лояльность удалось обеспечить лишь специально присланными дружинами, верными Кронштадтскому ревкому.

В свою очередь советские власти предприняли для ликвидации восстания самые энергичные меры. Военными действиями против восставших руководили главком С.С. Каменев, командующий Западным фронтом М. Тухачевский и лично председатель РВСР Троцкий. На борьбу с мятежом было мобилизовано 300 делегатов X съезда РКП (б), проходившего в эти дни, среди них были К.Е. Ворошилов, А.С. Бубнов, А.А. Фадеев, И. Конев и др. Внутри крепости активизировалась подрывная деятельность большевистского подполья, объединявшего более трехсот коммунистов, комсомольцев и беспартийных. Его задачи упрощались благодаря сочувствию немалого числа рабочих, красноармейцев и старослужащих матросов, прошедших школу двух революций, Февральской и Октябрьской, и поэтому не спешивших присоединяться к "третьей". 7 марта 1921 г. начался артиллерийский обстрел Кронштадта и его фортов. Первый штурм крепости с материка восставшими был отбит. В ночь на 17 марта началось решающее наступление по льду залива. К утру 18 марта — празднику Парижской коммуны — восстание было ликвидировано. Около 7—10 тыс. матросов успели перебраться в Финляндию, среди них почти все члены ВРК и штаба обороны, в том числе и Петриченко. Потери штурмовавших крепость составили 527 убитыми и 3285 ранеными, кронштадтцев — около 1 тыс. убитыми и 2 тыс. ранеными.

Наконец, завершая разговор о кронштадтских событиях, а заодно о рабочем протесте времен Гражданской войны и военного коммунизма в целом, остается выяснить, какое же влияние оказало Кронштадтское восстание на забастовочное движение в Петрограде. Как петроградские рабочие отнеслись к происходящему на острове Котлин в Балтийском море, где располагалась мятежная военно-морская база? На этот счет в историографии существует сразу три основные точки зрения. Первая из них берет начало в большевистских агитках марта 1921 г. Придерживающиеся ее историки, в первую очередь советские, пишут о всеобщем осуждении петроградскими рабочими мятежников. Согласно другой историографической традиции, также восходящей к 1921 г., но уже к работам авторов антибольшевистской эмиграции, Кронштадтское народное восстание оказало глубокое воздействие на питерский рабочий класс, способствовало возникновению в городе революционной ситуации, и только массовые репрессии со стороны большевиков позволили предотвратить всеобщий взрыв. Эта точка зрения, пройдя определенную эволюцию в работах эмигрантских и западных историков, получила прописку и в современной российской историографии, причем очень быстро завоевав в ней доминирующие позиции. Нетрудно увидеть идеологическую заданность и предвзятость и одного и другого подхода.

Лишь в самое последнее время начала формироваться новая, объективистская историографическая традиция освещения самого кронштадтского восстания и сопутствующих ему событий, представленная прежде всего работами С.В. Ярова. Прежде всего Яров, а также другие историки-объективисты отмечают чрезвычайную неоднородность взглядов рабочих Петрограда в марте 1921 г. Безусловно, определенные симпатии к восставшим у некоторой части петроградских рабочих существовали, но они были очень аморфны, неустойчивы, имели очень небольшое распространение. Благодаря грамотно построенной пропаганде большевикам удалось добиться того, что кронштадтцев осуждало гораздо больше рабочих, чем сочувствовало им. Главной козырной каргой большевистской пропаганды становится усиленный акцент на руководящей роли в Кронштадтском восстании царских офицеров, в особенности генерала Козловского. О том, что во главе восставших находится царский генерал, в те дни говорилось не только в правительственной прессе, но и в свободно циркулировавших по городу слухах, отражая недоверие петроградских рабочих к восстанию. Однако преобладающим настроением рабочих города по отношению к Кронштадту было все же не осуждение, как о том писала советская историографии, а индифферентность, апатия, равнодушие. В чем же причина этого явления?