Рик Страссман - ДМТ — Молекула духа Страница 62

«Меня беспокоит то, куда я попаду. Со мной все будет в порядке?».

Она сдавленно вскрикнула, когда я вводил первую дозу в 0,3 мг./кг. Мы ожидали этого, поэтому ее муж, Лора и я быстро отреагировали, прижав руки к ее ногам и рукам. Она быстро успокоилась, и в течение всего утра она прорабатывала тему, возникшую во время ее первого приема максимальной дозы: страх смерти, связанный со страхом того, что она не сможет в полной мере прожить свою жизнь.

Как часто бывало с добровольцами, участвовавшими в изучении толерантности, Андреа почувствовала экстаз от избавления от беспокойства и смущения во время четвертой сессии.

Спустя восемнадцать минут после начала этой сессии она сказала:

Эта последняя сессия была настоящим подарком. Я была в такой тоске и боли после первых доз, особенно после третьей, и я подумала: о Боже, неужели после последней дозы это снова случится со мной? И я подумала: да, я сделаю это снова. Я просто не сдавалась. А потом все было просто.

Там было множество существ, которые говорили: окей, вспомни, когда ты была молодой и идеалистичной, ты хотела получить образование? Нет ничего, что помешает мне это сделать сейчас.

Когда мы созвонились на следующей неделе, она сказала: «я очень благодарна за этот опыт. Я действительно чуть было все не испортила. Этот опыт поменял мой взгляд на жизнь. Он снова помог мне сконцентрироваться на моем интересе к целительству. Я столько хотела сделать.

У меня не было ощущения того, что „все в порядке“. Я не видела белый свет во время сессий. Мне предстоит большая работа. Частью моей радости в конце было чувство того, что я чего-то достигла».

Андреа могла бы продолжить бороться с чувствами боли и страза, что еще сильнее ухудшило бы изначально сложную ситуацию. Мы знали, что ей будет трудно расслабиться после того, как она рассказала нам о том, что ее мать сравнивала ее проблемы со сном с атаками демонов. Но тем не менее, при нашей поддержке и при поддержке своего мужа, она прошла через свой страх и обнаружила грусть и смятение, лежавшие за ним. Столкнувшись лицом к лицу со своим беспокойством и страхами, отказавшись от сопротивления, она стала более ясно понимать, что она представляет из себя, что она хочет, и планировать достижение своих целей.

Некоторые из самых жутких сессий с ДМТ затрагивали вопросы жизни и смерти, что было связано с тем, что кровяное давление поднималось до опасно высокого уровня, или слишком низко опускалось. Кровяное давление Лукаса упало почти до шокирующего уровня, а давление Кевина поднялось пугающе высоко.

В свои пятьдесят шесть лет Лукас был одним из самых старших наших добровольцев. Он был писателем и антрепренером, жил в маленькой деревеньке в северной части Нью-Мехико. У себя в парнике он выращивал разнообразные экзотические растения, вызывающие измененные состояния сознания. Он был умным, бесстрашным и четко формулировал свои мысли.

Амбулаторная электрокардиограмма (ЭКГ) Лукаса не была стопроцентно нормальной. Его сердцебиение было достаточно медленным, и у него было то, что мы называем «синусовая аритмия». Это значит, что когда он вдыхал и выдыхал, его сердцебиение ускорялось и замедлялось сильнее, чем у многих людей. Я позвонил кардиологу, который описывал его ЭКГ, и он сказал мне, что раз у Лукаса нет признаков или симптомов болезни сердца, волноваться было не о чем. Это был «нормальный вариант».

Реакция Лукаса на минимальную дозу дала нам понять, что на следующий день у него будет очень значительная сессия. Как и Рекс, который потерял сознание, когда очутился в футуристическом пчелином улье (см. главу 14), Лукас рассказал о чувстве шатания и головокружения:

Казалось, что кровать слегка раскачивается. Как гамак, качающийся из стороны в сторону.

Та часть следующей сессии Лукаса с не-слепой максимальной дозой, во время которой он приблизился к посадочной площадке космической станции с множеством гуманоидных роботов, описана в главе 12. Давайте теперь рассмотрим более пугающие аспекты того утра.

Сразу же после инъекции Лукас побледнел и начал вздыхать. Он несколько раз согнул и разогнул ноги в коленях, потом посмотрел на Синди.

Иисус Христос! Я и не знал, что оно со мной сделает!

У него начались рвотные позывы. Я осмотрелся по сторонам. У нас не было «рвотного сосуда», в который он мог бы вырваться. Синди показала на халат, который лежал скомканным за моей спиной. Больше у нас ничего не было, и я протянул его ему. Он взял халат в руки и уставился на него в недоумении.

Хммм?

«Попробуй это», предложил я.

Он попытался вырваться в халат, но у него ничего не получилось.

Иисус Христос!

Когда он пытался вырваться в халат, он начал соскальзывать с кровати головой вперед по направлению к ногам Синди. Я встал, подошел к Синди и помог ей опять уложить его на кровать. Он снова прижимал халат к лицу.

Через пять минут его кровяное давление упало со 108/71 до 81/55, а пульс с 92 до 45. Он был бледным; на самом деле, его лицо даже позеленело. Лукас держался за голову и дрожал, у него начинался шок.

Две минуты спустя его пульс был 47, а давление — 87/49.

Мы попробовали поменять положение его кровати — поднять его ноги и опустить голову, для того, чтобы усилить приток крови к мозгу. Мы так волновались, что с трудом поворачивали рычаги. Надо ли вызвать бригаду скорой помощи из кардиологии? Найти лекарство, которое повысит его давление? ДМТ вызывает такое сильное повышение кровяного давления, что я боялся, что если его кровообращение придет в норму, а мы введем ему большую дозу адреналина, чтобы вывести его из шока, это сможет привести к апоплексическому удару от слишком высокого кровяного давления.

Я сказал: «с тобой все в порядке. Сделай глубокий вдох, сконцентрируйся на дыхании».

Он выглядел озадаченным и больным.

Основные показатели его организма пришли в норму в течение следующих двух минут. Через 12 минут его кровяное давление было 102/78, а пульс — 73.

Через 15 минут он начал описывать свой визит на космическую станцию. Он объяснил, что произошло, когда он открыл глаза, и это объяснило его ужас:

Я посмотрел на Синди, и ее лицо было раскрашено, как у клоуна. Это было не смешно. В этом было что-то злобное. Я тебя совсем не знаю, Синди, но ты кажешься приятным человеком. Это было вещество. И я мельком видел тебя, Рик — твое лицо выглядело так, будто было сделано из нержавеющей стали, на нем были искусственные выступы и шишки. Лицо Синди уже было достаточно страшным. Я не мог смотреть на тебя. Это бы навсегда испортило твой врачебный такт.

Он начал расслабляться, и перешел к взволнованному рассказу о своем путешествии в открытом космосе. Мне было трудно слушать его внимательно, потому что я думал о том, насколько близко мы подошли к катастрофе.

Его грузовик сломался по пути домой. За ним заехала его жена, и по пути домой она описывала ему жуткие воспоминания об инцесте, который она пережила в детстве. Эти воспоминания всплыли во время сеансов психоанализа. Когда они вернулись домой, их ждали два сообщения: одно было о том, что их друг пустил себе пулю в лоб, а другое о том, что еще один их друг умирал от быстро прогрессирующего рака.

Когда мы созвонились на следующий день, он спросил: «что настоящее? А что — нет? Такое ощущение, будто в пруд бросили не камешек, а валун, и поток распространился повсюду. Человек, покончивший с собой, сделал это примерно в то время, когда я принял ДМТ. Это заставляет меня верить в определенную синхронность».

Я не мог не сказать ему: «я думаю, что самым безопасным будет воздержаться от дальнейших исследований. Ты замечательный человек, который очень помог бы проведению исследования, но я не хотел бы нанести вред твоему здоровью».

Лукас слабо запротестовал, но он все понял. Чуть позже на той неделе я доехал до его дома и провел с ним день. Это было первым и последним посещением добровольца на дому в рамках проекта по ДМТ. Мы обсудили его сессию, то, что произошло и то, что он думал по этому поводу. К концу дня он более или менее взял себя в руки. Через несколько дней он уже чувствовал себя достаточно хорошо, и вернулся к нормальной жизни. Он был почти на каждой из встреч, проводимых после исследования в течение нескольких следующих лет, и начал положительно оценивать свой опыт под ДМТ.

Кевину было тридцать девять лет. Он был женат на Саре, чей рассказ мы прочитали в главе 14. Он был очень серьезным, а в его работе математика была определенная предсказуемость, которая ему очень подходила. Они принимал психоделики около двухсот раз, и нашел их «полезными для эмоционального и духовного роста».

Кевин был высоким и дородным мужчиной, одним из тех людей, чьи тела выполняют определенную защитную функцию в контактах с окружающим миром. У него было сухое чувство юмора и искорка в глазах, но я боялся того, что он подавлял большое количество энергии. Одним из способов, помогавших ему дать выход этой энергии, было то, что он был гипер-логичным и очень разговорчивым.