Евгений Додолев - The Взгляд Страница 12

Была провокация против режиссера. Телевизионщикам исподволь внушали: не стоит работать над чем-либо, кроме «Красной гвоздики», приехали-де снимать фестиваль – не суйтесь не в свое дело.

Была загвоздка с отправкой компромат-кассеты. вывезти ее должен был человек «незасвеченный». Все кончилось хорошо – удалось купить билет прямо в аэропорту, куда он приехал инкогнито. А Любимов отвлекал в это время слежку на себя.

Позднее появилась статья в «Правде», где сердито повествовалось о «хулиганстве» телерепортеров.

– В этом случае, увы, «Правду» нужно, наверное, взять в двойные кавычки. Материал «Пена на берегу» на девять десятых – неправда, – говорил Любимов. – Корреспондент газеты, судя по всему, в Сочи не был. Это подтверждают и кооператоры, у которых, «по статье», он брал интервью, – они его не видели. Скорее всего, это какая-то заказная статья. Думаю, что сочинского горисполкома. А поскольку Сочи соединен с Москвой «вертушками», вполне вероятно, что они имеют очень высокие выходы. С «Правдой» тяжело спорить. Сначала мы хотели подать в суд, потом решили просто сказать с экрана, что это ложь. И газета на этом успокоилась. Некоторые лжефакты из той статьи опровергались не раз: например, что я влезал на эстраду и призывал свергать местную власть или что-то еще в этом роде. Интересно, что в один день с выходом статьи с Казанкова сняли выговор, который ему влепило бюро горкома. Предполагаю, на него имеют виды, прочат какую-то большую карьеру, вот и постарались отмыть. Главная цель статьи достигнута – на нас бросили тень.

Подобных эпизодов в его творческой биографии уже тогда былонемало, но во время нашей беседы Александр всем своим ироничным видом давал понять, что совсем не они его занимают:

– Телевидение. Что есть наше ТВ? Даже газеты, контролируемые аппаратом, все же имеют свои редакции и являются чьим-либо органом – ЦК или ВЦСПС, АПН или ВЛКСМ. Почему телевидение – орган… – Саша не по-экранному растерянно задумался, – как у них «там» говорят, Кремля, что ли? Огромное количество программ, и все в одном подчинении. Это неправильно, у нас все-таки плюрализм провозглашен. Я – за общественное телевидение. За то, чтобы опираться на собственные профессионализм, ответственность и компетентность. Действительно, существуют полярные по взглядам «Наш современник» и «Огонек», «Молодая гвардия» и «Юность», а телевидение – одно. Вот «Взгляд» и «До и после полуночи». Вы в восторге от этих программ? Секрет популярности в том, что другие работают еще хуже. Быть популярным на нашем телевидении не так сложно, большого ума не надо. Вспомните всеми руганную, но в то же время неутомимо популярную «Утреннюю почту». (Напоминаю: это 1989 год! – Е.Д .). Нужно создать конкуренцию между каналами, дать им экономическую и юридическую независимость. Телевизионщики должны видеть заработанные ими деньги. К слову, «Взгляд» очень прибылен. Он каждую неделю приносит валюту. Его покупают Япония, Западная Европа и так далее. Но – на что идут вырученные деньги? Вот этого не знают даже удачники ЦТ. Хорошо – на одноразовые шприцы. А может – на покупку резиновых дубинок или спецгазов? Вот вам и госбюджетная организация с обезличенными финансами.

Интересно работало с тогдашними сюжетами «Взгляда» западное телевидение:

– Они просто переводят всю программу, – усмехается завсегдатай передачи Владимир Цветов. – Вырезают то, что им неинтересно. Что неинтересно? То, что им непонятно. Но разрешения не спрашивают. Есть главное управление внешних сношений, которое «продает» наше ТВ (еще раз: это 1989 год! – Е.Д .).. «Взглядом» распоряжаются бесцеремонно. Непосредственные производители товара продать ничего не могут. Датчане, например, хотели купить сюжет с парнем-афганцем, утверждавшим, что в 78-м году Апрельской революции не было. Они позвонили на ТВ, узнали цену… Дорого. Помочь им тот же Любимов не смог.

– Сюжет был в феврале, – вспоминает Александр. – Фарид говорил о правительственном перевороте в Афганистане, о том, что страна не была готова к революционным изменениям. Шум поднялся жуткий, программу видели в Кабуле. Увы, всюду есть люди, которые не понимают, что может существовать и другая точка зрения. Самое неприятное то, что афганское посольство пыталось его отправить домой, где – с его слов, конечно, – смельчака ждала тюрьма, а может, и расстрел. У него отобрали паспорт, и он скрывался у меня. Несколько недель не выходил из квартиры. Свою жену, русскую, кстати, и ребенка отправил из Москвы – мальчика, рассказывал, пытались выкрасть. Мы два месяца сражались, чтобы ему наконец дали ВИD на жительство. Звонили в ЦК партии, в отдел Среднего Востока и коллегию МИД, в ОВИР, в Верховный Совет, еще куда-то. Бовин подключился, Бурлацкий, председатель комиссии по правам человека, написал письмо в Верховный Совет. Все входят в положение, понимают, что парню надо помочь, но все равно вопрос очень долго решался. Не думаю, что он кем-то специально тормозился, просто такова система. Очень трудно разделить некомпетентность, нежелание работать и злой умысел. Последствия? Афганское посольство на нас обиделось.

Любой материал «Взгляда» пропускался в эфир только после просмотра. Это целый ритуал. Их спрашивали – зачем вы даете этот сюжет? Они объясняли. На просмотре «афганского» материал был Борис Пядышев, член коллегии МИД СССР, главный редактор журнала «Международная жизнь». Он, понимая слово плюрализм без кавычек, был готов его прокомментировать. Непросто пробивался сюжет о трагических событиях в Тбилиси. Тогда, после Пленума ЦК партии, «Взгляд» готовил сильную программу. К этому времени уже был до определенного уровня разработан материал о Тбилиси, и на 28 апреля ставилась «Хроника события». Самый сильный сюжет. Тут руководство ТВ начало гадать, куда пойдет дальше генеральный курс. Что делать? Во «Взгляде» же твердо сказали, что без этого материала не выйдут. Дело дошло до взаимоультиматомов. Сами «взглядовцы» вспоминать об этом не любят. Хотя шел разговор о забастовке. Или эфир с тбилисской хроникой, или – передача не выйдет вообще. Но подробности остались за кадром…

– Зачем об этом? – искренне удивляется Любимов. – Думаю, не стоит. Если я даже назову фамилию запретителя, ничего не изменится, но отношения испортятся. С людьми из инстанций у нас установился нормальный контакт – мы к ним привыкли, они к нам… Телевидение должно перестать быть «органом Кремля», по крайней мере таким его до сих пор считают, особенно на периферии. Ведь борьба идет главным образом вокруг одного вопроса – насколько ТВ влияет на общественное мнение. Я считаю: мы не столько формируем, сколько отражаем общественное мнение. Стремимся выразить чаяния людей, раскрыть чужую боль.

А вокруг тезиса об управляемом общественном мнении борьба продолжается. Начальство говорит им – вы раскалываете народ. Это не так. Более того, любой материал по острой проблеме, выданный в эфир, всегда выпускает пар. Хороший пример – передача с Ельциным.

– Из него сделали «жертву несправедливости», – говорит Любимов. – Только он заговорил о пайках, а ему с высоких трибун: «Нож в спину партии!» Хотелось показать, что это за человек, ведь такой ажиотаж вокруг… С эфиром были определенные сложности – шли согласования на очень высоком уровне. Страна недоедает, а кого-то больше волнует, как справиться с Борисом Николаевичем. Ему создали имидж борца за права человека. Мне нравится позиция Ленина: коммунисты должны получать все в последнюю очередь. В партию не должны вступать за пайки, машины, дачи и квартиры улучшенной планировки. Раскалывается из-за острых сюжетов не народ, но система тоталитаризма.

Ведущим «Взгляда» приходилось сталкиваться и с элементарными уголовными провокациями.

Однажды встретил Любимова с перебинтованной головой. На вопросы он отвечал шуточками типа: «Вы же знаете, мы головами стены прошибаем», а потом раскололся:

– Ждали меня у подъезда трое. Сказали, что они из общества «Память». Впрочем, они могли сказать все, что угодно. Ведь, как утверждают функционеры «Памяти», многие организации, совершающие акты насилия, прикрываются их именем. Меня спас милицейский патруль, проезжавший мимо. Те трое удрали… После одной из передач было нападение на Диму Захарова. Он спасся бегством, закрывшись в лифте. Приходилось ли мне обращаться в милицию? Да, там сказали: «Ждите, пока что-нибудь случится». Удается оставаться спокойным, хотя телефонные звонки утомляют. Знающие люди советуют не волноваться: «Тебя сначала попытаются купить. А уж если откажешься…» Судя по всему, меня преследуют малопрофессиональные люди: уже не хулиганы, но еще не мафия.

На вопрос, всегда ли он объективен, часто ли идет на уступки, Любимов ответил несколько раздосадовано и абсолютно категорично:

– Любая программа – это компромисс. К примеру, в мае (это 1989 год! – Е.Д. ) не пустили в эфир сюжет о заводе, который с 72-го года занимается производством скульптуры Ленина высотой 28 метров. Брежнев сказал: «И я такую же хочу», увидев американскую Статую Свободы. «Только чтоб это был Ленин и стоял во Владивостоке». Нам все-таки удалось «выдать» этот сюжет 16 июня, после того, как у нас на руках оказался козырь – местная газета с напечатанным официальным решением отказаться от спесивой монументомании.