Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №5 от 21.09.2010 Страница 13

Уму непостижимо, как удалось! Пуля вошла под правый глаз и вышла пониже левого уха, речевой аппарат был разрушен, способность говорить утрачена. Потеряв сознание в момент ранения и очнувшись лишь спустя какое-то время, он не мог сразу собрать оставшихся на поле боя бойцов, и фланги противника сомкнулись за участком боя, откуда раздавались только беспорядочные выстрелы. Все оказались в окружении. Потеряй отец сознание надолго, могли бы и не выйти. Сильный человек был мой отец, сын кузнеца!

А вы, «демократы», всё рассказываете нам, как  много советских бойцов сдавалось в плен, так много, что немецкое командование не знало, что с ними и делать (документальный телефильм «Иосиф Сталин»). А кто воевал – воевали «вопреки» или под дулами расстрельных заградотрядов.

Не отдаёте вы себе отчёта в том, что творите, стараясь доказать, как не любил народ Советскую власть, не хотел её защищать, сдавался.

Прав тогда Сталин, говоря: у нас нет пленных, у нас есть предатели?

Я, конечно, так не думаю. Воинские судьбы неисповедимы! Не все, далеко не все оказавшиеся в плену были антисоветчиками и предателями.

Одни сдавались, другие поджигали танки своими телами.

Победили фашизм те, кто не сдался, кто сражался до конца, не щадя жизни!

Им и слава!

А побед «вопреки» не бывает! «Вопреки» бывают только революции и гражданские войны.

Орден Отечественной войны и следует избрать символом Победы, и 9 Мая раздавать ленточку от этого ордена.

Не было в истории моего Отечества более Великой войны и более Великой Победы!

А ещё лучше раздавать 9 мая ленточку от первых выпусков ордена, когда он был ещё не на штифте, а на подвеске. 1941-1943 гг. были самым тяжёлым, самым кровопролитным периодом войны, когда исход боя часто зависел не от полководческого мастерства, а от стойкости и мужества солдата.

Это очень красивая ленточка, муаровая, бордового цвета. Не поскупитесь, господа!

Да вот только …

Стараясь уяснить самой себе смысл раздачи Георгиевской ленты, я натолкнулась в Интернете на снимок: какой-то отморозок привязал Георгиевскую ленту к белым тапочкам, а ещё кто-то (не лучше!) использовал в оформлении, стыдно сказать, передвижных туалетов. Стоит ли создавать символы высокого человеческого духа в стране, где не осталось ничего святого?

Умудрились же в одном старинном русском городе вручить в День Победы ветеранам Отечественной войны рекламку бюро ритуальных услуг! А потом говорят «не хотели»! Пусть не врут! Даже дети понимают, что можно, а чего нельзя!

А «демократический» суд их оправдал!

Сами, сами вы, господа «демократы», виноваты в том, что Великая Отечественная война советского народа против германского фашизма утратила в глазах всего мира свой подлинный освободительный исторический смысл и Великая Победа обесценилась.

История не только не сослагательна, но ещё и непредсказуема в реальных последствиях своего реального хода.

Думали ли вы, «демократы», начиная кампанию по огульному осуждению коммунистов и Советского Союза, что пройдёт всего каких-то 15 лет – исторически ничтожный срок! – и вам придётся горько пожалеть о содеянном. Брошенное в мир лживое слово, как родовое проклятие, падёт уже и на ваши головы: оккупанты! И к вам теперь моральный и материальный счёт!

Провинились вы перед Россией, господа «демократы»! Украли Великую Победу у советского народа!

Святой Георгий и Георгиевская ленточка в день капитуляции фашистской Германии перед Советским Союзом – как поношенный кафтан с царского плеча!

А.К. МОЖЕЕВА

P.S. И не делайте, господин президент, из своего сайта в Интернете капкан на «совков»!

Недавно нам рассказали, как обратился к Вам некий господин Калашников (надо думать, не изобретатель знаменитого «калашникова», а просто его однофамилец?) и чуть не угодил в преступники по закону об экстремизме за «нелицеприятные высказывания».

Будьте великодушны!

Тем временем по телеканалу «Столица» идёт концерт в честь ветеранов Великой  Отечественной войны. Юрий Михайлович организовал!

Весь задник сцены, от кулисы до кулисы, занимает огромное полотнище с изображением Георгия Победоносца. Телевизионщики стараются, как-то так его высвечивают, что оно как бы осеняет своим ореолом и сцену, и зал. И на телеэкране простирается от рамки до рамки.

Юрий Михайлович сидит в первом ряду и подпевает и артистам на сцене, и залу. Поёт Юрий Михайлович хорошо! Голос у него сильный, не теряется на общем фоне, и поёт он вдохновенно. «Москва! Златые купола!»

Нас уверяют, что не поднимались советские воины в атаку с именем Сталина. Чего не знаю, того не знаю. На фронте не была.

Зато знаю: со стягами с изображением Георгия Победоносца точно в атаку советские воины не ходили! И про златые купола не пели. А пели про тёмную ночь, про поленья, на которых смола, как слеза… И, конечно же, про валенки!

Валенки, валенки-и!

Ах, да не подшиты,

Стареньки!

Не фальсифицируйте историю, господа!

РЕКВИЕМ ПО ЗАВОДУ

Неужели предками греков были древние греки, а итальянцев - древние римляне? Неужели мы - потомки тех, кто совершил Октябрьскую революцию и победил фашизм? Неужели и сами мы были когда-то гражданами Великой страны? Неужели эти развалины для кого-то были родным домом?

Завод умирал тяжело. Не самый большой завод в небольшом городе - потеря вроде и невелика. Производство сложное, кадры квалифицированные, так что бывшие заводчане поначалу без работы не остались: и те, кто сам увольнялся, и кого сокращали. Сократить старались пенсионеров, но смены им не было. Молодежь на завод шла неохотно и долго не задерживалась - здесь мало платили, а иного интереса недоставало. Завод быстро постарел. По утрам через проходную шли лысые, седые, уставшие от болезней заводчане. Они разбредались по территории завода и терялись в глубине пустующих цехов. Там еще теплилась жизнь.

Когда-то на заводе делали сложные измерительные приборы для большой страны. В этих приборах нуждались. Их планировали. За ними стояли в очереди. Заводское конструкторское бюро едва успевало контролировать их производство и разрабатывать новые. Когда же все изменилось? Может быть, тогда, когда страну разделили границы?

Когда страну изрезали границы, и новоиспеченные народовладельцы уже важно демонстрировали друг другу эти вторичные признаки государственной зрелости, на заводе все еще жили по старинке: еще поступали отовсюду заказы, еще предлагали делать новые приборы, еще строились привычные планы на будущее. Казалось: разве политические игры могут разрушить многолетние деловые и дружеские отношения? Оказалось, смогли. Не сразу, конечно... Пограничным промыслом кормилось все больше людей: кто-то стоял на страже, кто-то писал законы, кто-то давал разрешения, кто-то знал, как их получать, кто-то возил товары... И кто-то это направлял в своих интересах. «Забугорные» приборы легко преодолевали новые границы, а навстречу им уплывали новые разработки и разработчики. Приборы стало выгодней не производить, а продавать. Но Завод производил. Из упрямства и по привычке. Один бывший заводчанин, ставший продавцом, сетовал: «Я по капле выдавливаю из себя инженера». А что же, своих разработок, таких, чтоб всех за пояс, у Завода не оказалось?

Таких разработок у Завода не оказалось. Созданный «на вырост» при Заводе научно-исследовательский институт по сути так и остался конструкторским бюро, способным лишь добротно переплавлять чужие разработки в серийную продукцию. Былое свободное всесоюзное перетекание мысли оказалось сломано, а в маленьком городке не хватило собственной учености. Не было той критической массы мысли, которая обеспечивает незатухающую цепную реакцию идей. Это касалось не только изобретательности, но и умения ею распорядиться. Институт был «пожарной командой» при производстве. А там проблем становилось все больше - слишком слабой была научная проработка.

Чем только работникам НИИ не приходилось заниматься: работали в цехах, строили дома, копали траншеи, собирали помидоры - вот только научных результатов с них никто не спрашивал. Вспоминают случай. Подметали как-то инженеры из НИИ тротуар перед местным вытрезвителем. Мимо проходил старик. Посмотрел он на то, как взрослые мужики пыль метут, покачал головой и горько так произнёс: «Отож, сынки, надо было учиться!..»

Надо было учиться. И учились. Брали в производство новые разработки - осваивали, учились, молодые специалисты приносили новые знания из вузов - учились у них, в библиотеку приходили «валютные» специальные журналы - переводили, патенты изучали, на выставки ездили, подсматривали удачные решения в приборах конкурентов. Даже курсы повышения квалификации бывали. Но забылись курсы, перестали поступать разработки, иссяк приток вузовской молодежи, перестали ездить на выставки и подписываться на «валютные» технические журналы...