Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №50 от 11.12.2012 Страница 18

Кое-кто, пожалуй, возразит, что первый вопрос ясен давно. Поскольку русская армия с поля боя отступила к Москве, а французская армия в Москву вступила, следовательно, поле боя осталось за Наполеоном, а это важнейший формальный признак при определении победителя в случае каких-либо неясностей.

А как в таком случае понимать слова Наполеона, сказанные им при подведении итогов жизни, когда, в общем-то, люди склонны в наибольшей степени проявлять объективность: «Из пятидесяти сражений мною данных, в битве под Москвой высказано наиболее доблести и одержан наименьший успех». «Русские стяжали право быть непобедимыми». То есть сам Наполеон не сомневался, что победы он не одержал, хотя поражения тоже не потерпел.

А как оценил результаты битвы его противник? Есть рапорт М.И. Кутузова в Петербург: «После столь кровопролитного, хотя и победоносного с нашей стороны, от 26-го числа августа, сражения, должен был я оставить позицию при Бородине…».

Письмо Кутузова жене от 29 августа (10 сентября) 1812 г.: «Я, слава богу, здоров, мой друг, и не побит, а выиграл баталию над Бонапартием».

Если мы пройдёмся по биографии М.И.Кутузова, то обнаружим – склонности к хвастливой лжи у него не было. Он абсолютно был уверен, что одержал победу, а критерии победы ему, матёрому профессионалу, разумеется, были известны.

Наполеон же был не только полководцем, но и политиком, а это предполагает умение утаивать правду, врать, пафосно вещать о своих успехах… Допустим, Наполеон потерпел под Бородином поражение, но имея возможность замутить истину – воспользуется он такой возможностью?

Начнём разбираться сами, как призывал Тацит, «без гнева и пристрастия». Может ли кто-нибудь ответить на простой вопрос: где находился Наполеон, где находилась его армия на следующий день после битвы, т.е. 8 сентября? Найти об этом сведения крайне трудно. В самых капитальных исторических трудах рассказывается только о том, что происходило в этот день с русской армией, о наполеоновской армии до вступления её в Москву пишут мало и неясно.

Но вот у Гарнича Н.Ф. в монографии «1812 год» читаем:

«Будучи принуждён отступить двенадцать вёрст, не останавливаясь, − пишет Кер-Портер о Наполеоне, − он требует себе право на успех дня».

Отступил?! Может, это злопыхатель сочинил? Вот ещё цитата оттуда же:

«В официальных известиях из армии, изданных штабом Кутузова на следующий день после Бородинского сражения, было напечатано: «Отбитый по всем пунктам он (неприятель – Н.Г.) отступил в начале ночи, и мы остались хозяевами поля боя. На следующий день генерал Платов был послан для его преследования и нагнал его арьергард в 11 верстах от деревни Бородино».

Комментирую. Во все времена, когда пехота идёт своими ногами, нормальный суточный переход − 20-25 км. Форсированный марш – 30 км. 11 вёрст – почти 12 км. Хвост наполеоновской армии находился в половине суточного перехода на запад от места битвы. Где же в таком случае находилась голова, т.е. авангард армии? Как минимум, ещё километров на 10 далее на запад. То есть на следующий день после Бородинской битвы русская разведка обнаружила вражескую армию поспешно уходящей на запад. В то время как русская армия стояла на тех позициях, которые занимала перед битвой. Этот факт отметил также Вальтер Скотт в своём исследовании «Жизнь Наполеона». А у В. Скотта была информация, несомненно, из первых рук.

Это факт меняет всю картину. Наполеоновская армия, очевидно, чтобы избежать полного разгрома, поспешно покинула поле боя и ушла в направлении откуда заявилась. Русская армия осталась на позициях, занимаемых до битвы. Следовательно, она победила. Но победившая армия вовсе не обязана идти догонять врага, если она пошла на восток, то это право победителя – идти с поля победы туда, куда представляется рациональным. Дальнейшее понятно. Наполеон узнал о странном манёвре противника, повернул армию назад, снова занял поле боя и объявил, что он и есть победитель. Как политик он поступил правильно, но ведь историки должны искать истину, а не повторять официальную ложь.

На западе ещё в XIX в. Сложился культ Наполеона, как великого человека, его деяния прославлялись и приукрашивались, а отечественные историки, по преимуществу западники, даже в советский период любили делать реверансы в западном направлении.

Есть ещё одно соображение, косвенно свидетельствующее, что 8 сентября наполеоновская армия находилась далеко от места боя. Зададимся вопросом: каким образом русская армия без помех ушла с поля битвы, не подвергшись уничтожению? Поясняю. Воюющая армия имеет два основных порядка: походный и боевой. В боевом порядке она мало годится для серьёзных переходов, в походном порядке – мало годится для боя.

Поэтому самые тупые полководцы того времени знали, что, соприкасаясь с врагом, свёртываться в походный порядок нельзя – будешь немедленно уничтожен. В походном порядке держать армию можно, если противник находится минимум в 1-2 переходах.

Между тем русская  армия покинула поле битвы совершенно беспрепятственно. Одно из двух: или Наполеон был совершенным идиотом и не уничтожил вражескую армию на марше, либо он в момент ухода вражеской армии находился далеко от Бородина. Какой вариант ответа выберут ярые поклонники великого корсиканца?

И ещё одна косвенная улика. Когда описывают следование наполеоновской армии после битвы вслед за русской к Москве, главным образом фигурируют Мюрат и его конница. Причём идёт она за русскими довольно мирно, ни одного серьёзного столкновения. Не то, что в 1805 г., когда русские шли на Ульм на соединение с австрийцами. Тогда Наполеон подождал, пока русская армия окажется в одном переходе от цели, разгромил австрийцев и попытался тут же прихлопнуть и русскую армию. Блестящим отступлением Кутузов тогда спас армию, он стремительно уходил, оставляя заслоны для задержки наступающего врага.

У Мюрата, повторяю, была кавалерия. Её дневной переход в 2-3 раза больше, нежели у пехоты. Если кавалерия шла впритык за русской армией и не вступала в бой, следовательно, она была оторвана от своей пехоты, которая отставала на 1-2 перехода и не смогла бы вовремя прийти на помощь Мюрату, если бы он ввязался в серьезный бой. Перед самой Москвой Мюрат даже заключил временное перемирие с Милорадовичем, позволяя русской армии без помех уйти из Москвы. Такое решение Мюрата объясняют его личным благородством и уверенностью, что захват Москвы означает окончание войны. Но ведь Мюрат давно знал Наполеона и его принцип: занятие городов – второстепенное дело, надо разгромить живую силу врага. Какое может быть благородство при решении стратегических задач?!

Каким образом между русской армией и армией Наполеона возник «люфт» в 1-2 перехода, если бы она провела ночь после Бородинской битвы в своём лагере?

Итак, Наполеон отступил, почти бежал с поля битвы на запад, откуда пришёл. Почему он это сделал? Почему Кутузов его не преследовал, а, напротив, двинул армию в сторону Москвы? На эти вопросы чёткие ответы отсутствуют. Попробуем дать.

Для этого следует разобраться с цифрами потерь обеих армий на Бородинском поле. У разных авторов в различных изданиях они сильно разнятся. В моих школьных учебниках сообщалось, что потери Наполеона составили 58 тыс. чел. Потери русской армии оценивались в 38,5 тыс. чел. или 45 тыс. чел., или о них умалчивали. А вот Тарле в своем знаменитом труде утверждает, что русская армия потеряла 58 тыс. чел., что составило почти половину её численности. Кутузова, по словам Тарле, ошеломила эта цифра и заставила отказаться от продолжения боя и отступать на восток для накопления сил. Что касается Наполеона, то он потерял «более 50 тыс. солдат и офицеров». Цифра расплывчатая. Уже упомянутый Н.Ф. Гарнич сообщает: «В Бородинском сражении армия Наполеона потеряла около 60 тыс. солдат убитыми и ранеными (44 процента всей армии, причём 58,3 процента общего числа кавалерии). В числе потерь у французов было 1800 офицеров и 47 генералов.

Русская армия потеряла под Бородином 38500 убитыми, ранеными и пропавшими без вести. В том числе выбыли из строя 23 генерала».

Гарнич делает ссылку на официальный отчёт фельдмаршала императору. Не видно мотивов, по которым Кутузов стал бы занижать свои потери. Наполеоновских потерь он, естественно, не знал, но в письме предположил: «…потеря неприятеля, судя по упорным его атакам на укреплённую нашу позицию, должна нашу весьма превосходить».

Итак, по русской армии есть три цифры потерь: 38,5 тыс. чел., 44-45 тыс. чел., 58 тыс. чел. Первая цифра основана на документах, откуда взялись две другие, мне неизвестно.

Относительно потерь наполеоновской армии фигурируют цифры: 60 тыс. чел., 58 тыс. чел., более 50 тыс. чел., 28 тыс. чел. К последней цифре добавлена фантастическая подробность: 20 тыс. – убитые, 8 тыс. – раненые. В официальном сообщении от Наполеона Сенату про битву называются цифры: 6567 убитые, 21 519 раненые. Получается 28 086 чел. (Троицкий Н.А, 1812. Великий год России. – М., Омега, 2007. С.209). Этот же автор, кстати, утверждает, что русская армия при Бородино потеряла 44,5 тыс. чел. (с. 292). Происхождение этой цифры он не сообщает.