Ярослав Галан - С крестом или с ножом Страница 20

Шептицкий угрожает проклятием убийцам и в то же время не находит мужества сделать это, боясь полного одиночества. Он и так уже констатирует падение своего влияния и горько сетует в посланиях на духовенство, которое начинает бойкотировать созываемые им соборы.

Более того, в послании от 26 февраля 1943 года Шептицкий утверждает саботаж униатского духовенства, когда речь идет о борьбе с фашистскими убийцами. Взлелеянное им униатское духовенство не поняло нового маневра своего духовного владыки.

Это было начало конца Шептицкого. Им самим был вызван дух, которого он напрасно пытался загнать теперь под землю просьбами и угрозами.

Многие из его наперсников и доверенных лиц, воспитанных им, с каждым разом все более враждебным взглядом смотрели на своего немощного пастыря, который теперь, стоя одной ногой в могиле, пытался влиять на их политику, такую для них понятную, такую традиционную и выгодную.

Шептицкий смотрит в глаза своего преемника И. Слепого и ничего не может прочесть в них. Он с тревогой всматривается и в бывшего папского визитатора[10] униатских приходов в восточных епархиях Польши, а ныне епископа Луцкой епархии того же обряда, Николая Чарнецкого, но этот также умеет молчать.

Слухи о колебаниях Шептицкого доходят и до Ватикана.

Наступили исторические дни освобождения Львова. Шептицкий пристально и настороженно следит за всем, что происходит за стенами его дворца. Теперь у него есть возможность сделать сравнение, подумать и решить дальнейшую судьбу униатской церкви.

Его размышлений никто не тревожит: пустота, которая давно образовалась вокруг него, не мешает ему. Он досрочно сзывает архиепархиальиый собор и на нем осуждает кровавые дела бандеровской своры. Свою речь он заканчивает словами:

«Атмосфера весеннего дуновения, чувствуемая нами, разрешает уповать, что наш народ найдет в нынешних правителях края ту справедливость, которая граничит с любовью и на любовь опирается».

Это была лебединая песня митрополита Шептицкого. Видимо, в предсмертный час в нем вспыхнули те проблески сознания, то чувство ответственности, какое он несет перед украинским народом за содеянные им противонародные поступки. В последние дни он хотел искупить свою вину. Но его желаниям был положен конец. Он неожиданно умирает, и только будущее покажет, не предстала ли пред ним в минуту его таинственной смерти скорбная тень Ивана Наумовича…

Сегодня надо сказать, что предсмертные слова митрополита не дошли до сердец большинства униатского духовенства. Больше того, руководители этого духовенства не приняли никаких мер, чтоб распространить последнюю речь покойного митрополита. Также не вышло из шкафа митрополичьей канцелярии послание и нового митрополита на эту же тему.

Можно было ожидать, что руководители униатской церкви проявят хотя бы минимальное желание смыть свои тяжкие преступления перед народом и хоть теперь пойдут по стопам православных священников, которые в большинстве показали себя преданными сынами своей родины. Призывая верующих на священную борьбу с гитлеровскими захватчиками, жертвенно помогая Красной Армии, православные священники в преобладающем большинстве своем верно служили своим народам в священной войне против гитлеровских захватчиков.

Можно было ожидать подобных сдвигов и среди униатских священников. А как было в действительности? Было так, что представители Святоюрской горы пожертвовали сто тысяч рублей на… Красный Крест.

О том, что же творилось за Львовом, пусть скажет хроника того времени:

В селе Немилове Радеховского района дьякон Ст. Мельничук, бывший бандеровский станичный под кличкой «Свiтовий», скрывал гитлеровских парашютистов.

В Перемышльском районе в общежитии униатского монастыря обнаружены четыре винтовки, три ручных гранаты и боеприпасы.

В селах Виспа и Ходоровец Стрелецкого района Дрогобычской области в хранилищах под церквами нашли приют пятьдесят восемь вооруженных бандитов и склад литературы, поддельных документов и… бочка спирта.

В селе Соколове Ново-Милятинского района в хранилище под алтарем обнаружена тройка бандитов «СБ»;[11] при них были автоматы, винтовки, пистолеты и непременная водка, которой они развлекались в то время, когда их сообщник над их головами изображал, что служит литургию.

И так далее, и так далее, вплоть до обновленного старательного распространения в церквах брошюры таинственного автора О. Й. С…

Перед многими духовными лицами история поставила фатальный вопрос: камо грядеши?

Наше Советское государство вписало в свой основной закон незыблемые и нерушимые слова о свободе совести. Оно не вмешивается в личную жизнь советского гражданина, не препятствует ему иметь свои религиозные убеждения. Но нельзя спокойно смотреть, как служители униатской церкви используют свободу вероисповедания для того, чтобы вести преступную деятельность против украинского народа, когда-то на пользу фашистской Германии, сегодня — во славу и на благо англосаксонских империалистов.

Перед прислужниками богов свастики и. петлюровского трезубца лежит один путь — путь измены народу, путь преступлений, убийств, чудовищного коварства, лжи и обмана. Этот путь неминуемо приведет их к гибели. Народ беспощаден к своим смертельным врагам, в какие бы одежды они ни рядились. Если гестаповский убийца надевает на себя вместо коричневого мундира черную рясу — он не перестает быть фашистским убийцей.

Эти враги украинского народа, одетые в рясы униатских священников, являются организаторами банд украинско-немецких националистов и агентами международной реакции. Они вредят народу в его святой созидательной работе. Они являются виновниками многих преступлений, которые украинско-немецкие Националисты свершили и свершают над населением западных областей Украины.

Кровавая деятельность этих преступников должна быть решительно пресечена. Доколе же эти агенты фашизма, прикрываясь рясой и саном священнослужителя, будут творить свое черное дело против народа? Доколе они будут чинить преступления и коварные козни на освобожденной от гитлеровских разбойников свободной советской украинской земле, орошенной священной кровью лучших детей Украины, России, Белоруссии всех советских народов?

Украинский народ в дружбе со всеми братскими народами добился победы над своим ненавистным врагом — гитлеровской Германией. Испытав поражение, лукавый краг пробует теперь лепетать лицемерные слова, но этим словам никто не поверит. Эта маска будет сорвана. Н+++аш народ обмануть нельзя.

1945

Апостол предательства

«Мы видим распятым на кресте все, чем мы владеем». Такими словами встретил примас-кардинал Венгрии Миндсенти аграрную реформу и закон о национализации тяжелой промышленности в Венгрии.

В декабре 1945 года, когда уже окончательно назрел вопрос о провозглашении Венгрии республикой, кардинал обращается к правительству с письмом, написанным в тоне ультиматума.

«Мне стало известно, что национальное собрание в ближайшем будущем намеревается поставить на повестку дня конституционные реформы и закон о провозглашении республики. Если это соответствует действительности, то я, пользуясь государственным правом венгерских кардиналов, которое существовало на протяжении девятисот лет, выражаю свой протест».

Таким властным тоном разговаривали когда-то только абсолютные монархи со своими министрами. В 1945 году католический кардинал Йожеф Миндсенти намеревался разговаривать именно так с народным правительством. Что это — зазнайство? мания величия?

Ни то, ни другое. Кардинал Миндсенти, примас Венгрии, архиепископ Эстергомский и прочая и прочая, говорил здесь не только от своего собственного имени, от имени «обиженного» реформой владельца восьмиста двадцати пяти тысяч хольдов земли. Его устами говорила вчерашняя Венгрия, Венгрия знатных и необузданных феодалов, привыкших на костях и крови венгерского и других народов строить свою сомнительную славу и свое несомненное богатство.

В начале 1945 года Советская Армия освобождает Венгрию, и власть в этой стране переходит в руки народа.

Реакция неистовствует, она пускается на авантюристические махинации, надеясь, что с помощью англосаксонских протекционистов ей удастся восстановить феодально-буржуазный строй. Однако все ее соглашения заканчиваются, как правило, на скамье подсудимых. Подняться выше этой скамьи реакционным деятелям никак не удавалось: пробужденный к жизни венгерский народ сметал их со своего пути.

Тогда на первом плане появляется Миндсенти. Чего не сделали гражданские диверсанты, то, как полагали недобитые реакционеры, сделает диверсант в епископской митре, которого поддерживают Ватикан, католическая церковь и вековые традиционные суеверия, которые словом помогут кардиналу овладеть настроениями и мыслями масс, а потом толкнуть эти массы против народного строя, против победившей народной демократии. Это была спекуляция большого масштаба.