К барьеру! (запрещенная Дуэль) - К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №6 от 09.02.2010 Страница 26

При награждении 4 апреля 1964 г. впервые от Главкома ГСВГ И.И. Якубовского услышал оценку высшего политического руководства страны: отлично. Ответ официального Вашингтона - не что иное, как признание ГДР де-факто.

Целый год мы с Федором пребывали в эйфории. Пили водку с самим Пстыго. Не ожидая приглашения, проходили в президиумы. И наступил черед роковых наказаний (должно быть, за отступление от христианских заповедей). Так, весной 65-го Зиновьеву поручили перегнать из Союза для ВВС ННА новые МИГ-21. Дело обычное. Но в районе Берлина 2 аэродрома примерно одной длины и конфигурации: Темплин (наш) и Темпельхоф (Западный Берлин). Распустив группу (все сели дома), Федора угораздило приземлиться в Западном Берлине! И это при ясном небе! Неладное он почувствовал на пробеге. Наперерез ему выехал джип. Белая звезда военной полиции его спасла. Американцы! Не мешкая, он со стоянки, к изумлению наземного персонала, отрывает пустой МИГ, не пробежав и сотни метров. Так же с ходу плюхается в Темплине. Двигатели встали на полосе - кончилось горючее. Американцы, конечно, по радиоперехвату узнали, кто проверял у них боеготовность. Это мог сделать только ас Зиновьев! Посчитали за провокацию. Подняли скандал. Вот тогда герой группы, почетный гражданин ГДР и удостоился презрительного «говно-летчик» от того же Пстыго. Я же был наказан по-другому: вскоре судьба-рок забросила меня в вертеп ГРУ, но об этом отдельный рассказ...

1964 г. Восточная Германия. «Разбор полетов»

Официальная версия инцидентов: «навигационные ошибки» и «отказ приборов» – казалось бы, исключает всякий разговор о тактике как совокупности приемов. Однако два инцидента в течение трех недель позволяет говорить именно о заранее подготовленной, плановой акции, проведенной по единому замыслу. Сейчас понятно, что примитивизм составлял основу тактики - нарушители действовали весьма стереотипно: днем, примерно в одно время, одиночно, скоротечно и демонстративно. Только через 20 лет достоянием гласности стали данные, подтверждающие эту точку зрения. Английский журнал «Дифенс атташе» сообщил, что время полетов Т-39 и РБ-66, как и трагического южнокорейского Боинга над Камчаткой в ночь на 1 сентября 1983 г., было точно выверено с пролетом в западных районах разведывательного спутника «Феррет». Характерной особенностью орбиты этого ИСЗ являлось то, что он постоянно проходил над одним и тем же районом примерно в один и тот же момент по местному времени. Пилотируемые средства в этом случае выполняли роль «подсадных уток». Провоцируя активную работу электронных средств ПВО, они, что называется, «вызывали огонь на себя». Спутнику оставалось только фиксировать параметры их работы для последующего оснащения своих средств воздушного нападения, включая крылатые ракеты. Полученные таким образом разведданные весьма важны при подготовке воздушных операций типа «Буря в пустыне», когда цели войны могут быть достигнуты буквально за сутки и даже часы. Поскольку в сборе развединформации задействованы разнородные силы, то их подготовка проводится под непосредственным контролем высшего военного командования (Пентагон) и спецслужб (ЦРУ и АНБ) США.

Знало ли советское командование о готовящейся провокации - неизвестно, но тогда, в 1964 г., личный состав 16 воздушной армии ГСВГ был нацелен на выполнение «важного правительственного задания» под лозунгом «поймать и наказать!». Вопрос, как поймать?

Линия соприкосновения ГДР с ФРГ (только с 1972 г. официальная государственная граница) представляла собой сложной конфигурации структуру со множеством выступов, к тому же не признаваемую натовцами. Пересечение этих выступов любым летательным аппаратом со стороны Запада считалось нарушением «территориальной неприкосновенности» государства-участника Варшавского Договора. Выход транспортного самолета НАТО за пределы «трубы» воздушных коридоров, установленных Потсдамскими соглашениями - агрессивный акт. В любых погодных условиях дня и ночи летчики ГСВГ находились в наивысшей готовности для наказания «непрошеных гостей».

1964 г. СССР. Нота

11 марта 1964 г. заместитель министра иностранных дел В.С. Семенов вручил поверенному в делах США в СССР У.Дж. Стэсселу ноту протеста. В этом уникальном по тональности документе следует выделить два момента. Первый - об опасных агрессивных действиях американских военных властей против «территориальной неприкосновенности» страны-участницы Варшавского Договора. В условиях действовавшей официальной доктрины Хальштейна (правительство ФРГ представляет весь немецкий народ; разрыв дипломатических отношений со странами, признавшими ГДР) это положение приобретает принципиальное значение, а потому рассмотрим его подробнее.

Демаркация границы ГДР с ФРГ, как известно, явилась следствием согласованной между союзниками по антигитлеровской коалиции конфигурации линии соприкосновения оккупационных зон, зафиксированных Потсдамской конференцией (17.7-2.08.1945 г.). Решение проблем статуса как охраны и контроля, осложнялись по мере активизации странами-победительницами сепаратных политик в отношении Западной и Восточной Германии. После вступления в 1955 г. ФРГ в НАТО, а ГДР в ОВД охрана границы ГДР с ФРГ и Западным Берлином осуществлялась в соответствии с протоколом к Договору об отношениях между СССР и ГДР от 20.09.1955 г.

На официальном языке термин «территориальная неприкосновенность» предполагает:

1) защиту как синоним «сохранение в целостности» от некоего внешнего посягательства;

2) международно-правовое признание границы в качестве «государственной», то есть «линии и проходящей по ней вертикальной поверхности», определяющих пределы этого государства. А поскольку «государственная граница» устанавливается исключительно на основании договора между сопредельными суверенными государствами, то вопрос о госгранице между двумя немецкими государствами – участниками различных военно-политических блоков до подписания соответствующего соглашения в 1972 г. в международно-правовом отношении не вполне правомерен.

Поэтому, когда официальная пропаганда трубила о вкладе советских летчиков в дело «защиты воздушных рубежей социалистического лагеря», по существу речь шла не столько о пресечении агрессивного посягательства, сколько о военно-силовом сопровождении дипломатической борьбы за признание сложившихся послевоенных границ и закреплении статус-кво в Европе. В этом случае принятие руководством Соединенных Штатов ответственности за организацию «агрессивных деяний» создавал необходимые предпосылки для силового развития дипломатического давления с целью установления Советским Союзом геостратегических приоритетов в Центральной Европе. В дипломатии это называется прорывом.

Второй, не менее важный и интересный вопрос, связанный с юридически-правовыми аспектами, заключается в уровневой компетенции властей, принимавших решения и отдававших приказы на открытие огня вне национальной территории и в мирное время. На этот счет имеются авторитетные и неоспоримые свидетельства самих ответственных лиц, которые не скрывают, что подобные решения принимались региональным военным командованием ГСВГ на уровне Главкома и даже командующего 16 воздушной армии!

Заключим мысль цитатой из Ноты:

«...если в районе, за обеспечение безопасности которого несут ответственность советские ВВС, окажутся военные самолеты стран НАТО, то они при невыполнении приказа о посадке будут уничтожаться с применением всех необходимых средств обороны... Москва, 11 марта 1964 г.».

1964 г. США. Ответ на ноту

Около двух недель официальный Вашингтон хранил молчание, а непосредственные исполнители пребывали в неизвестности: наградят или накажут? Готовились к худшему. И вот в конце марта взрыв партийно-пропагандистской активности: выполнено важное задание партии и правительства по пресечению «коварных замыслов американской военщины». Митинги, встречи, поездки, корреспонденты. Что же произошло?

28 марта 1964 г. президент Джонсон на своей техасской ферме близ Джонсон-Сити на неожиданно собранной пресс-конференции объявил журналистам о решении администрации по поводу инцидента с американским разведывательным самолетом в Восточной Германии. Комментируя это заявление, центральные американские газеты писали о «здравом смысле», в основе которого взаимная договоренность: американская сторона приносит извинения и обещание «принять дополнительные меры с целью недопущения впредь инцидентов подобного рода», с советской - любезное решение освободить трех летчиков, сбитых над Восточной Германией. (Смещение акцентов в данном случае не имеет значения. В американской редакции сначала «освобождение» (по-нашему - «выдворение»), затем - меры).

Сейчас можно только предполагать об эмоциях, царивших в стане Джонсона, и выражениях в адрес Хрущева, русских и доморощенных головотяпов. Возможно, когда-нибудь мир узнает о них в каком-нибудь политическом сериале под титрами «Тайны техасского ранчо». А пока заглянем в «Правду» от 30 марта 1964 г.