Макс Неттлау - Очерки по истории анархических идей Страница 3

Такие действия меньшинства имеют место, главным образом, там, где нестерпимая нищета и угнетение доводят до отчаяния и вызывают бунты. Таковы бунты крестьян в большинстве европейских стран против крепостного права, а также политические восстания, местные гражданские войны из-за власти, вроде восстаний испанских федералистов и автономистов. Таковы и попытки Джерарда Уинстэнли и диггеров в Англии (1652 г.) отнять землю у земельной аристократии, либертарных анабаптистов в Антверпене, которым посвящена книга Георга Экгуда. В XVII веке некоторые религиозные секты отказались платить налоги и потребовали невмешательства в их религиозные дела. Среди этих сект наиболее замечательны квакеры, которые добились успеха ценой многих страданий и тяжелой борьбы.

В американских колониях, рядом с пуританской нетерпимостью, был дан высокий пример терпимости в те годы (1654-57), когда губернатором Род-Айленда был Роджер Вилльямс. Однако, именно там и в то время Вилльям Гаррис, проповедовавший, по-видимому, полное отрицание «всех земных властей», подвергся преследованию. Приблизительно около того же времени Плокбой в Голландии, а позднее, в 1695 г., Джон Беллерс в Англии, Роберт Уоллес (1761) в Шотландии, проповедовали конструктивный и экспериментальный социализм, т. е. социальные учреждения, основанные добровольными союзами.

Столетия прошли, прежде чем позднейшие средние века увидели в стороне от могущественных авторитарных организаций и от железной власти обычаев и законов постепенное развитие добровольных союзов. Некоторые из них были связаны с рыцарством и организациями менестрелей (бродячих певцов), имели в своих рядах и рыцарей, и ремесленников, связаны были с учеными гуманистами века Возрождения, с многочисленными артистами и искусными ремесленниками, с местными академиями во многих итальянских и других городах, с обществами, интересовавшимися, главным образом, естественной историей и научными исследованиями (таких обществ много было в Англии XVII века), с оккультными обществами, среди которых в ходу было много нелепых выдумок, но которые несмело еще стремились к человеческому братству.

В XVIII веке союзы соприкоснулись с гораздо более ясными либеральными целями франкмасонства, распространявшегося во всех странах с быстротой лесного пожара, и с иллюминатами, братством, имевшим весьма определенную задачу: борьбу с власть имущими. После всего этого, после усиленной подготовки умов свободомыслящими гуманистами и чрезвычайно либеральной пропагандой людей века Энциклопедистов, которые сами по себе уже представляли большую силу, как Вольтер и Руссо, Революция 1789 года, начавшаяся взятием Бастилии, была уже неизбежным результатом. Старой власти был брошен вызов, и она была сокрушена в значительной степени.

До этого предела дошло коллективное усилие, но помешать установлению новой власти оно было не в силах. Эта задача была еще недостаточно понята. Люди, определенно отвергшие принцип всякой власти, будь то король, поп, народный вождь или делегат, или хотя бы сам народ, пытающийся создать власть, такие люди слишком малочисленны, слишком редки, слишком мало сосредоточены на этой великой идее.

Результат ясен: им не удалось убедить народ, и революция приняла, поэтому, авторитарный характер и окончилась военной диктатурой, Наполеоновской империей, жестокой реакцией, периодом Реставрации 1815-1830 г. г., после которой только Июльской революции 1830 г. (замечу мимоходом, что сейчас никто, по-видимому, не спешит праздновать столетие этой революции) удалось отчасти ослабить рост новой власти, но только отчасти, не больше того.

Тем не менее, не лишены интереса воспоминания о людях либертарной мысли, живших в период от XVI до XVIII века, насколько их удалось обнаружить: ибо, как всегда, сторонники власти видели в них опасность для себя и обходили их молчанием или извращали их мнения. Авторы утопий почти все глубоко увязли в авторитарные нравы окружающей среды, и только Габриель Фуаньи в своей книге «Приключения Жака Садера, его путешествие и открытие Астральной Земли» (1676) описывает воображаемую страну без государства и законов, а население изображает двуполым (гермафродиты). В других книгах общественный строй без государства и законов изображался редко, например, в книге «Человек на луне» (1648) или в «Республике философов» (1768), также в «Мондо-Савио» (1562). Крестьяне Балтики в широко распространенной книге Фенелона «Приключения Телемаха», троглодиты в «Персидских письмах» (1721), маленькая республика Абеназара в немецких книгах Г. Ф. Ребмана (1794), все это ли-бертарные страницы, но книги в целом не блещут передовыми идеями. Исследования, а также и случайное чтение многих забытых книг несомненно умножит это число известных нам проблесков либертарной мысли в разных закоулках. Социальная критика была уже весьма зрелой в XVIII веке. Кроме того, свободная философская мысль и острое сознание необходимости разрушить старый строй заставляли стремиться к созданию нового человечества на совершенно новых началах.

Наиболее свободным мыслителем был Дидро, хотя он и не сосредоточил свои анархические взгляды в одном определенном произведении чего никто еще не сделал (за исключением маленькой книжки Берка, 1756 г.) и, вероятно, не в силах был или не посмел сделать на континенте Европы. Дидро рассыпал свои мысли во многих своих писаниях, в одном из которых встречаются ставшие навсегда знаменитыми строки: «природа не создала ни слуги, ни господина я не хочу ни давать, ни получать законы». Дом Де-шан, бенедиктинский монах, в восемнадцатом веке пришел к анархическим взглядам в рукописи, выдержки из которой были напечатаны только в 1865 г., и этот случай еще не вполне исследован, насколько мне известно. Также Лессинг, немецкий классик, в своих последних произведениях, а особенно в диалоге «Эрнст и Фальк», выразил антигосударственные взгляды. Также философы Фихте, Краузе и Вильгельм фон Гумбольдт в своих «Мыслях о попытке определить границы действий государства» (1792), выдвинули теорию сужения сферы государственного управления до крайнего минимума (признанного необходимым), как это сделали также Томас Джефферсон, а позднее Джон Стюарт Милль, Герберт Спенсер и другие в XIX веке.

«Оправдание природного общества» (Лондон, 1756), написанное непостоянным Эдмундом Берком, остается неразрешенным вопросом. Каждая глава ее кажется современному читателю-анархисту порицанием старого общества и пламенным восхвалением свободного общества. Все это объясняется тем, что автор ясно видел, как народ всегда обманывали политически и стригли социально все привилегированные сословия. Но сам Берк, вскоре после того, указывал, что его очерк имел целью высмеять передовые идеи указанием на то, до каких крайностей и для «респектабельного» читателя нелепостей эти идеи доводят. Является ли это благовидной уловкой ренегата отвергнуть то, что он писал, когда мыслил честно, или же Берк говорит правду, и его «Оправдание» всегда было только насмешкой над всеми передовыми идеями и социальными чаяниями бедняков? Таким образом, влияние этой маленькой книжки (если она когда-либо имела его) было вскоре подорвано самим автором.

Много лет спустя, после того, как американская война и французская революция вызвали такое возбуждение передовой мысли в Англии, от Томаса Пейна до молодых поэтов Саути, Кольриджа и других, мечтавших о «Пантисократии», (Телемское Аббатство Рабле также, по-видимому, не было забыто в то время), «Оправдание» вновь стали читать, и политические и социалистические писания 70-х, 80-х и 90-х годов, хотя и демократически-авторитарные, по большой части, также, пожалуй, содержали проблески либертарной мысли. Следовало бы изучить эту литературу, ибо Вильям Годвин, родившийся в 1756 г., близко соприкасался с ней и она, вероятно, оставила след на его взглядах.

В то время, если не считать Дидро, не решившегося, к несчастью, высказаться за полную анархическую свободу против авторитарности Руссо и ограниченного либерализма Вольтера, не было никого, кто открыто исповедовал бы анархические идеи, вплоть до 1789 г., за исключением Сильвена Марешаля (1750-1803), парижского писателя и библиотекаря, который, начав с пасторалей и слегка эротической поэзии (1770), стал певцом золотого века пастушеской жизни в Аркадии и анархической патриархальности (1782-1784 г. г.). Но он был также наиболее агрессивным писателем против фикции Бога, за что и попал в тюрьму. В его «Современных апологетах» (1788) чувствуется приближение революции, и он выступает с почти неприкрытой защитой социальной генеральной стачки и полнейшего равенства. Революция застала его на самом крайнем левом крыле, но ни единого шага вперед: он был не менее авторитарен, чем все остальные, и не выступал в защиту подлинной свободы. Позднее, в манифесте Бабе-фа и других заговорщиков он написал знаменитую фразу: «исчезните, возмутительные различия между правящими и управляемыми», которую Буонарроти, авторитарный коммунист, отверг с таким негодованием в своей речи на суде по делу Бабефа, его собственному и других, когда дело шло об их жизни. Таким образом, бурные волны Французской Революции увлекли с собой Сильвена Марешаля, еще ранее бросившего вызов власти и потом вернувшегося к своему идеалу, когда прошла буря, хотя зарождавшееся могущество Бонапарта помешало развитию его таланта до полной зрелости, а ранняя смерть унесла его в 1803 г. Можно по справедливости сказать, что то, чего он не сделал, не сделал и никто другой, другими словами, ни один анархический голос не прозвучал во время Революции. Ни один такой голос не стал известен и, во всяком случае, не дошел до нас. Все было построено на авторитете, государственности, централизме, уравнительстве, и всякое требование автономии, федерации, дифференциации, простора и свободы считалось изменой патриотическому единству государства, принципам равенства и повиновения декретам патриотических Законодательных Собраний, их комиссиям и всем местным комитетам.