Игорь Пыхалов - СССР без Сталина: Путь к катастрофе Страница 45

«Нам нет нужды ни очернять, ни обелять Сталина. Нам просто нужно знать о нём всю историческую правду

…

…мне кажется, что было бы правильным выделить на XXIII съезде партии комиссию из партийных деятелей и коммунистов-историков, которая последовательно и объективно изучила бы все основные факты деятельности Сталина во все её периоды и в определённый срок представила бы на рассмотрение Пленума ЦК свои предварительные выводы».[323]

Но была и третья группа «заинтересованных», самая сплочённая и самая авторитетная — высший слой («сливки общества»!) научно-технической и творческой интеллигенции. У неё был свой взгляд на «историческую правду»: абсолютное неприятие Сталина.

14 февраля 1966 года 25 деятелей науки, литературы и искусства направили в адрес Л.И. Брежнева письмо следующего содержания:

«Глубокоуважаемый Леонид Ильич!

В последнее время в некоторых выступлениях и в статьях в нашей печати проявляются тенденции, направленные, по сути дела, на частичную или косвенную реабилитацию Сталина.

Мы не знаем, насколько такие тенденции, учащающиеся по мере приближения XXIII съезда, имеют под собой твёрдую почву. Но даже если речь идёт только о частичном пересмотре решений XX и XXII съездов, это вызывает глубокое беспокойство. Мы считаем своим долгом довести до Вашего сведения наше мнение по этому вопросу.

Нам до сего времени не стало известно ни одного факта, ни одного аргумента, позволяющих думать, что осуждение культа личности было в чём-то неправильным. Напротив, трудно сомневаться, что значительная часть разительных, поистине страшных фактов о преступлениях Сталина, подтверждающих абсолютную правильность решений обоих съездов, ещё не предано гласности.

Дело в другом. Мы считаем, что любая попытка обелить Сталина, таит в себе опасность серьёзных расхождений внутри советского общества. На Сталине лежит ответственность не только за гибель бесчисленных невинных людей, за нашу неподготовленность к войне, за отход от ленинских норм в партийной и государственной жизни. Своими преступлениями и неправыми делами он так извратил идею коммунизма, что народ это никогда не простит. Наш народ не поймёт и не примет отхода — хотя бы и частичного — отрешений о культе личности. Вычеркнуть эти решения из его сознания и памяти не может никто.

Любая попытка сделать это поведёт только к замешательству, к разброду в самых широких кругах. Мы убеждены, например, что реабилитация Сталина вызвала бы большое волнение среди интеллигенции и серьёзно осложнила бы настроения в среде нашей молодёжи. Как и вся советская общественность, мы обеспокоены за молодёжь. Никакие разъяснения или статьи не заставят людей вновь поверить в Сталина; наоборот, они только создадут сумятицу и раздражение. Учитывая сложное экономическое и политическое положение нашей страны, идти на всё это явно опасно. Не менее серьёзной представляется нам и другая опасность. Вопрос о реабилитации Сталина не только внутриполитический, но и международный вопрос. Какой-либо шаг в направлении к его реабилитации безусловно создал бы угрозу нового раскола в рядах мирового коммунистического движения, на этот раз между нами и компартиями Запада. С их стороны такой шаг был бы расценен прежде всего как наша капитуляция перед китайцами, на что коммунисты Запада ни в коем случае не пойдут.

Этот фактор исключительного значения, списывать его со счетов мы также не можем. В дни, когда нам, с одной стороны, грозят активизирующиеся американские империалисты, а с другой — руководители КПК, идти на риск разрыва или хотя бы осложнений с братскими партиями на Западе было бы предельно неразумно.

Чтобы не задерживать Вашего внимания, мы ограничиваемся одним лишь упоминанием о наиболее существенных аргументах, говорящих против какой-либо реабилитации Сталина, прежде всего, об опасности двух расколов. Мы не говорим уже о том, что любой отход от решений XX съезда настолько осложнил бы международные контакты деятелей нашей культуры, в частности, в области борьбы за мир и международное сотрудничество, что под угрозой оказались бы все достигнутые результаты.

Мы не могли не написать о том, что думаем. Совершенно ясно, что решение ЦК КПСС по этому вопросу не может рассматриваться как обычное решение, принимаемое по ходу работы. В том или ином случае оно будет иметь историческое значение для судеб нашей страны. Мы надеемся, что это будет учтено».[324]

Свои подписи под обращением поставили:

академики Л.А. Арцимович, П.Л. Капица, М.А. Леонтович, И.М. Майский, А.Д. Сахаров, С.Д. Сказкин, И.Е. Тамм;

писатели В.П. Катаев, В.П. Некрасов, К.Г. Паустовский, С.Н. Ростовский (Эрнст Генри), Б.А. Слуцкий, В.Ф. Тендряков, К.И. Чуковский;

режиссёры О.Н. Ефремов, М.И. Ромм, М.М. Хуциев, Г.А. Товстоногов;

художники П.Д. Корин, Б.М. Неменский, Ю.И. Пименов, С.А. Чуйков;

артисты М.М. Плисецкая, А.А. Попов, И.М. Смоктуновский.

Месяц спустя, 25 марта 1966 года, в Президиум ЦК КПСС было направлено ещё одно письмо:

Уважаемые товарищи!

Нам стало известно о письме 25-ти видных деятелей советской науки, литературы и искусства, высказывающихся против происходящих в последнее время попыток частичной или косвенной реабилитации Сталина.

Считаем своим долгом сказать, что мы разделяем точку зрения, выраженную в этом письме.

Мы также убеждены, что реабилитация Сталина в какой бы то ни было форме явилась бы бедствием для нашей страны и для всего дела коммунизма. XX и XXII съезды партии навсегда вошли в историю — не только нашу, но и мировую — как съезды, безоговорочно осудившие чуждый духу коммунизма культ личности. Политическая и моральная сила нашего народа выявилась в той принципиальной решительности, с какой это было сделано. Не случайно решения съездов нашли такую горячую поддержку у советских людей и были одобрены абсолютным большинством компартий мира. Идти назад, отменить хотя бы часть сказанного и постановленного, перерешить вопрос хотя бы наполовину, с оговорками, это нанесло бы тяжёлый удар по авторитету КПСС и у нас, и за рубежом. Ничего не выиграв, мы бы многое потеряли.

Те из нас, кто по поручению партии и правительства поддерживают контакты с зарубежными сторонниками мира и Советского Союза, знают по опыту, какое огромное значение имеет вопрос о культе личности для всех наших друзей за рубежом. Сделать шаг назад к Сталину значило бы разоружить нас при дальнейшем проведении этой работы.

Как и 25 деятелей интеллигенции, подписавших письмо от 14 февраля, мы надеемся, что пересмотра решений XX и XXII съездов по вопросу о культе личности не произойдёт».[325]

Письмо подписали:

академики Академии наук СССР А. Колмогоров, Е. Астауров, А. Алиханов, И. Кнунянц;

академики Академии медицинских наук СССР П. Здрадовский, В. Жданов;

писатели: С. Смирнов, И. Эренбург, В. Дудинцев;

артист И. Ильинский;

режиссёр Г. Чухрай;

композитор В. Мурадели;

«старый большевик-историк», член партии с 1904 года И. Никифоров.

Что ж, давайте проанализируем тексты этих посланий. Сразу бросается в глаза, что авторы писем, мягко говоря, не дружат с логикой: «Нам до сего времени не стало известно ни одного факта, ни одного аргумента, позволяющих думать, что осуждение культа личности было в чём-то неправильным». Удивительное дело. Наши интеллигенты так любят велеречиво рассуждать о презумпции невиновности, о том, что именно обвиняющая сторона обязана доказывать свою позицию. Однако когда надо обличить ненавистный «культ личности», тут и презумпция невиновности побоку. Вспоминается знаменитое сахаровское «Докажите, что я не прав!», брошенное им на съезде народных депутатов СССР двадцать с лишним лет спустя.[326]

Ну, режиссёрам, художникам, артистам это ещё простительно. Что с них возьмёшь? Как справедливо отметил писатель Владимир Войнович: «Наша интеллигенция, во всяком случае, творческая, довольно глупа» .[327] Но ведь среди подписантов немало именитых академиков. Элементарная научная добросовестность требует сначала собрать факты, и лишь затем на их основе делать выводы. Здесь же прямо наоборот: «трудно сомневаться, что значительная часть разительных, поистине страшных фактов о преступлениях Сталина, подтверждающих абсолютную правильность решений обоих съездов, ещё не предана гласности». То есть, первична внутренняя убеждённость учёных мужей в злокозненности Сталина, а факты потом найдутся. А если не найдутся, то тем хуже для фактов.

Воистину прав был Козьма Прутков: «Специалист подобен флюсу, его полнота односторонняя». Именно такими «специалистами» и предстают подписанты. Стоит им выйти за рамки своей профессии, как «интеллектуальная элита нации» демонстрирует потрясающее убожество мыслей и суждений, безапелляционно рассуждая о вещах, в которых некомпетентна.