Сергей Кара-Мурза - Кто такие русские Страница 46

Русофобия создавала общий духовный климат того времени. Она подтачивала государство и омрачала ощущение права русского народа на существование. Кстати, эта русофобия не утихла даже после Великой Отечественной войны, когда наш народ представлял собой «нацию инвалидов и вдов». Вот что пишет, в эмиграции, любимая нашими демократами писательница Н. Берберова в 1947 г. Керенскому: «Для меня сейчас «русский народ» это масса, которая через 10 лет будет иметь столько-то солдат, а через 20 — столько-то для борьбы с Европой и Америкой… Что такое «его достояние»? Цепь безумств, жестокостей и мерзостей… Одно утешение: что будущая война будет первая за много десятилетий необходимая и нужная». Как они ждали, чтобы начавшаяся холодная война переросла в горячую!

Во время перестройки и в начале 90-х годов советские люди полной мерой хлебнули этнической ненависти к «совку», за которой скрывалась классическая русофобия.

Русофобия сегодня

Русофобия как на Западе, так и у наших западников, стала нарастать в годы перестройки и бурно выплеснулась после краха СССР.

Оболочка СССР служила нам защитой, ибо злобные выпады в его адрес воспринимались как идеологическая пропаганда и вредили репутации прессы. Сейчас эта защита снята, и каждый находит повод лягнуть русских. Левые шипят, что мы испоганили социализм. Правые ненавидят нас потому, что мы никак до конца не сдадимся Западу. В СМИ — подсознательное желание уязвить, сказать что-то неприятное. В фильмах Голливуда русские представлены так мерзко, как нам и в голову никогда не приходило представить даже фашистов. С начала 90-х годов образ России — сплошная чернуха: мафия, проституция, пьяный Ельцин, коррумпированные чиновники, забитые покорные рабочие.

Хотя средний европеец сознательной русофобии не проявляет, его отношение к русским, по сравнению с СССР, заметно ухудшилось — европеец уважает силу и плохо относится к бедным. Но средний европеец мало что решает, а их СМИ, как и «оранжевые» СМИ в России, раскручивают кампанию против русских как якобы националистов и ксенофобов. Видный английский либеральный философ Дж. Грей пишет: «Враждебность Запада по отношению к русскому национализму имеет долгую историю, в свете которой советский коммунизм воспринимается многими в Восточной и Западной Европе как тирания Московии, выступающая под новым флагом, как выражение деспотической по своей природе культуры русских».

Русофобия создает черный образ не только русских, но и всей связки «Россия — русские». Порочной и беззаконной объявляется историческая Россия в целом.

«Архитектор перестройки» А.Н. Яковлев, ратуя перед выборами в июне 1996 г. за Ельцина, объяснял: «Впервые за тысячелетие взялись за демократические преобразования. Ломаются вековые привычки, поползла земная твердь». Так он признал: объект уничтожения — не коммунизм, рушат тысячелетнюю Россию. Это — новое нашествие хазар и тевтонов. Они не просто грабят, но и ломают наши вековые привычки, из-под ног выбивают земную твердь.

Главные обвинения русских мало изменились со времен Ливонской войны. Это большая многосторонняя идеология. Упомянем лишь несколько моментов. Первым делом, поминалась наша «рабская душа». Главный социолог перестройки Т.И. Заславская называла советского человека «лукавый раб». По западной прессе гулял афоризм нашего историка Арона Гуревича: «В глубине души каждого русского пульсирует ментальность раба». Красиво сказано, хотя по смыслу дрянь. Миф о рабской душе был нужен, чтобы ударить по государству как важному символу русского национального сознания. При Горбачеве это была важная часть русофобии.

А.С. Панарин объясняет это так: «Почему объектом агрессии выступает в первую очередь русский народ? Здесь мы видим превращение идеологических и политических категорий в расово-антропологические. Как возникла новая логическая цепочка либеральной пропаганды: от антикоммунизма — к критике государственного начала вообще, а от нее — к «антропологической» критике русского народа, к расистской русофобии? Русский народ в самом деле является одним из самых государственнических в мире. Причем данная черта является не просто одной из его характеристик, отражающих ситуацию де-факто, но принадлежит к его сакральной антропологии как народа-богоносца, затрагивает ядро его ценностной системы».

Объект издевательств — русский тип хозяйства, хоть в царской России, хоть в СССР. А ведь хозяйство связывает людей в народ. Модный во время перестройки экономист В. Найшуль даже написал статью под названием «Ни в одной православной стране нет нормальной экономики». Нелепое утверждение. Православные страны есть, иным по полторы тысячи лет — почему же их экономика ненормальна?

Русофобам-экономистам лозунг дал А.Н. Яковлев: «Частная собственность — материя и дух цивилизации. На Руси никогда не было нормальной частной собственности… На Руси никогда не было частной собственности, и поэтому здесь всегда правили люди, а не законы. Частная собственность — первооснова автономии личности».

Какая глупость! Откуда в США берутся законы — их не люди сочиняют, а Святой дух в Конгресс подбрасывает? В России не было частной собственности, значит, и автономных личностей не было — мол, не было для них на Руси первоосновы. Как мы могли не видеть тупости этой русофобии?

В последнее время активно создают образ «русского фашизма». Это — сильное оружие психологической войны, инструмент «сатанизации» русских. Клеймо фашиста — «черная метка», оно ставит народ вне закона. На Западе сильна ксенофобия, скинхедов полно, не сравнить с нами, но никакой отморозок не осмелится сказать «английский фашизм». Да и про Россию никому не позволят сказать, например, «татарский фашизм» или «еврейский». Узаконена только русофобия.

На это нам нельзя обижаться или сердиться. Это не ссора, а особый тип войны, и эмоции в ней только мешают.

Черный миф о России: Иван Грозный

С XVI века на Западе создавался черный миф об Иване Грозном, фигура которого должна была символизировать российское государство вообще, на все времена. Через нашу западническую элиту этот миф усиленно внедрялся и в сознание самих русских. Он четыре века работал и работает сегодня на создание у русских комплекса вины, который служит одним из видов оружия в психологической войне.

Масштаб этого мифа и его идеологического применения таковы, что, по выражению немецкого историка, он с XVI века по наши дни составляет «нерв русской истории». Этот миф надо знать еще и потому, что он наглядно показывает разницу между разработкой политических мифов и поиском исторической правды. Из него следует общее правило: не ищи правды в черных мифах, она там так искусно перемешана с ложью, что лучше сразу отбросить миф в целом, не пытаясь извлечь из него рациональное зерно.

Мы не можем разобрать миф подробно, он обширен и многослоен. В общем, по своему строению схож со структурой русофобии в целом. Отметим лишь несколько мотивов. Первый — патологическая жестокость русской власти, невиданная на Западе. Масштабы казней при Грозном преувеличены в этой мифологии на два порядка (в десятки и сотни раз). С самого начала в этом мифе была дана и качественная оценка — царь Московитской державы «превосходит своей жестокостью Нерона, Калигулу… и, наконец, всех тиранов, которые описаны и ославлены историками, а также поэтами». Список тиранов слишком длинный, чтобы его приводить — там и античные злодеи, и библейские Навуходоносор, Ирод, Фараон и пр.

Большая литература посвящена красочным деталям зверств царя. В первой биографии Грозного (1585) говорится, что он любил играть в шахматы и проигравшим отрезал уши, нос и губы. Тех, кто отказывался играть, убивали сразу. В Ливонии царь «сжигал и убивал все, что имело жизнь и могло гореть, скот, собак и кошек, лишал рыб воды в прудах, и все, что имело дыхание, должно было умереть и перестать существовать».

Особый жанр разоблачений «Тирана Васильевича» называют «Тиранство над женщинами». Тут рассказы об изнасилованиях и похищениях женщин. Когда они царю надоедали, их возвращали мужьям, подвешивали над обеденным столом и заставляли бедного мужа кушать. На улице знатные женщины при проезде царя должны были задирать подол и стоять так, пока не проедет вся свита. Такова была пропаганда просвещенного Запада.

Третий важный раздел — описание антихристианского и «азиатского» характера Ивана Грозного. Он обычно изображался на Западе в костюме турецкого султана, часто с пикой в руке, на которую насажена отрубленная голова.

Конечно, жестокостей и зверств в России XVI века хватало, таковы были нравы. Сам же Иван Грозный в этом каялся. Но так ли отличалась в этом Россия от Запада? Наш демократический интеллигент (да и не только он) уверен, что по сравнению с Европой Россия Ивана Грозного была чуть ли не людоедской страной, где кровь лилась рекой. И это убеждение — символ веры, его не поколебать никакими разумными доводами. Если ему сказать, что за 37 лет царствования Грозного было казнено около 3–4 тысяч человек — гораздо меньше, чем за одну только Варфоломеевскую ночь в Париже тех же лет, он не возразит, но его убеждение нисколько не поколеблется.