Английские корни Третьего Рейха. От британской к австро-баварской «расе господ» - Мануэль Саркисянц Страница 49

Веру Чемберлена в своих германцев не мог поколебать и геноцид, практиковавшийся ими. Напротив, эта практика подтверждала для него избранность германской расы и ее особые отношения с Богом[895]. «С начала времен и по сей день мы видим, что германцы вырезают целые племена и народы… чтобы расчистить место для самих себя… Всякому придется признать, что именно там, где они были наиболее жестокими, – как, например, Тевтонский орден в Пруссии… англичане в Северной Америке… – они тем самым заложили надежнейшие основы для утверждения самого высокого и нравственного существования»[896]. Незабвенной в этом отношении оставалась для Чемберлена и Австралия, колонизованная британцами. В качестве образцового «неиспорченного германца» из числа австралийских колонистов Хьюстон Стюарт Чемберлен называл английского фермера Тайсона, который эмигрировал в Австралию как поденщик, а к концу жизни стал крупнейшим в мире землевладельцем с состоянием в 5 миллионов фунтов стерлингов…[897]

Глава 8. Британский расизм в действии: колонизация Австралии путем геноцида

… Имеем ли мы дело с умными обезьянами или с очень низкоразвитыми людьми?

Олдфилд, 1865

Единственным разумным и логичным решением в отношении низшей расы является ее уничтожение.

Г. Дж. Уэллс, 1902

Британские поселенцы в Австралии, и особенно на Тасмании, ради собственного процветания систематически уничтожали коренное население и подрывали основы его жизни. Англичанам «нужны» были все земли туземцев с благоприятными климатическими условиями. «Европейцы могут надеяться на процветание, поскольку… черные скоро исчезнут… Если отстреливать туземцев так же, как в некоторых странах отстреливают ворон, то численность [туземного] населения со временем должна сильно сократиться», – писал Роберт Нокс в своем «философском исследовании о влиянии расы»[898]. Алан Мурхэд так описывал фатальные изменения, которые постигли Австралию: «В Сиднее дикие племена были заморены. В Тасмании они были поголовно истреблены… поселенцами… и каторжниками… все они жаждали получить землю, и никто из них не собирался позволить черным препятствовать этому. Однако те мягкие и добросердечные люди, которых за полвека до этого посещал Кук, оказались не столь покорными, как на материке». После того как фермеры отняли землю у коренных жителей (прежде всего на Тасмании, где климат был холоднее), туземцы с копьями в руках попытались оказать сопротивление пришельцам, вооруженным огнестрельным оружием. В ответ англичане организовали на них настоящую охоту. На Тасмании такая охота на людей происходила с санкции британских органов власти: «Окончательное истребление в крупном масштабе могло быть осуществлено только при помощи юстиции и вооруженных сил… Солдаты сорокового полка загоняли туземцев меж двух каменных глыб, расстреливали всех мужчин, а потом вытаскивали женщин и детей из скальных расселин, чтобы вышибить им мозги» (1830)[899]. Если туземцы были «нелюбезны [непокладисты]», англичане делали вывод, что единственный выход из создавшейся ситуации – уничтожить их[900]. На туземцев «беспрестанно охотились, их выслеживали, как ланей». Тех, кого удавалось отловить, увозили. В 1835 г. был вывезен последний оставшийся в живых местный житель. Причем эти меры не были секретными, никто не стыдился их, а правительство поддерживало эту политику.

«Итак, началась охота на людей, и с течением времени она становилась все более жестокой. В 1830 г. Тасмания была переведена на военное положение, по всему острову была выстроена цепь вооруженных людей, которые пытались загнать аборигенов в западню. Коренным жителям удалось пробраться сквозь кордон, однако воля к жизни покинула сердца дикарей, страх был сильнее отчаяния…» Феликс Мейнард, врач французского китобойного судна, вспоминал о систематических облавах на туземцев[901]. «Тасманийцы были бесполезны и [ныне] все умерли», – полагал Хэммонд[902].

«Во время холокоста [sic] Тасманию посетил Чарлз Дарвин. Он писал: “Боюсь, нет сомнения, что зло, творящееся здесь, и его последствия – результат бесстыдного поведения некоторых наших земляков”. Это еще мягко сказано. То было чудовищное, непростительное преступление… У аборигенов были только две альтернативы: либо сопротивляться и умереть, либо покориться и стать пародией на самих себя», – писал Алан Мурхэд[903]. Польский путешественник граф Стшелецкий[904], приехавший в Австралию в конце 1830-х годов, не мог не выразить ужаса от увиденного: «Униженные, подавленные, смятенные… истощенные и прикрытые грязными лохмотьями, они – [когда-то] природные хозяева этой земли – [теперь] скорее призраки былого, чем живые люди; они прозябают здесь в своем меланхолическом существовании, ожидая еще более меланхолического конца». Стшелецкий упоминал также про «освидетельствование одной расой трупа другой – с вердиктом: “Умерла настигнута карой божией”»[905]. Истребление туземцев можно было рассматривать как охоту, как спорт, потому что души у них как бы не было[906].

Правда, христианские миссионеры выступили против представлений об «отсутствии души» у «аборигенов» и спасли жизнь немалому числу последних коренных обитателей Австралии. Тем не менее конституция Австралийского Союза, действовавшая уже в послевоенные годы, предписывала (статья 127) «не учитывать аборигенов» при подсчете населения отдельных штатов[907]. Таким образом, конституция отвергала их причастность к роду человеческому. В конце концов, еще в 1865 г. европейцы, столкнувшись с коренными жителями, не были уверены, имеют ли они дело «с умными обезьянами или с очень низкоразвитыми людьми»[908].

Забота об «этих зверолюдях» есть «преступление против нашей собственной крови», – напоминал в 1943 г. Генрих Гиммлер, говоря о русских, которых следовало подчинить нордической расе господ.

Англичане, совершавшие в Австралии «неслыханное в деле колонизации» (по словам Адольфа Гитлера), не нуждались в подобного рода наставлениях. Так, одно сообщение за 1885 г. гласит: «Чтобы успокоить ниггеров, им дали нечто потрясающее. Еда [которую им раздавали] наполовину состояла из стрихнина – и никто не избежал своей участи… Владелец Лонг-Лэгун при помощи этой хитрости уничтожил более сотни черных». «В прежние времена в Новом Южном Уэльсе бесполезно было добиваться, чтобы те, кто приглашал в гости черных и давал им отравленное мясо, понесли заслуженное наказание»[909]. Некий Винсент Лесина[910] еще в 1901 г. заявил в австралийском парламенте: «Ниггер должен исчезнуть с пути развития белого человека» – так «гласит закон эволюции»[911]. «Мы не сознавали, что, убивая черных, нарушаем закон… потому что раньше это практиковалось повсеместно» – так звучал главный аргумент англичан, убивших в 1838 г. двадцать восемь «дружественных» (т. е. мирных) туземцев. До этой резни на Майелл-Крик все акции по истреблению коренных жителей Австралии оставались безнаказанными. Лишь на втором году царствования королевы Виктории за подобное преступление в порядке исключения было повешено семеро англичан (из низших слоев)[912].

Тем не менее в Квинсленде (северная Австралия) в конце XIX в. невинной забавой считалось загнать целую семью «ниггеров» – мужа,