Анархизм, его теория и практика - Иван Сергеевич Книжник-Ветров Страница 5

Анархический строй, как мы видели, весь основан на предположении внутренней свободы и добровольной инициативы людей. Таким образом, подготовка к анархическому строю заключается прежде всего в повышении общего интеллектуального и нравственного уровня человечества. Это повышение ведет необходимо к стремлению к самостоятельности, к автономизму. Самостоятельная инициатива немыслима при современном политико-социальном строе, мешающем этой самостоятельности, и потому современный строй рождает в просвещенном человеке естественное к себе отвращение и решимость бороться против него ради замены его анархическим коммунизмом.

Главным препятствием в этой борьбе, является не сила существующей политической и капиталистической власти, а невежество народа, поставляющего этой власти, солдат, полицию и юстицию, которые сообща и осуществляют порабощение большинства людей кучкой правителей и капиталистов.

Поэтому первое и самое важное средство для борьбы за анархический коммунизм есть просвещение.

Народу необходимо доказать,

что милитаризм — зло,

что криминализм, т.-е. суды, тюрьмы и гильотины — зло,

что частная собственность на землю и средства труда — зло,

что авторитаризм и бюрократизм в духе ли буржуазном или социалистическом — одинаково — зло,

что всестороннее развитие телесных и духовных сил человека — добро,

что солидарность людей — добро,

что соревнование людей на почве индивидуального телесного и духовного развития —  добро,

что все существующие религии, поскольку они потворствуют суеверию, милитаризму, криминализму, патриотизму, частной собственности и бюрократизму и поскольку противятся всестороннему развитию личности, солидарности и культурному соревнованию людей — зло,

что всякая научная теория, поскольку она потворствует схоластике и софистике, милитаризму, криминализму, патриотизму, частной собственности и бюрократизму и поскольку она противится всестороннему развитию личности, солидарности и культурному соревнованию людей — зло,

что надо раз на всегда оставить надежду, на либеральные реформы от правительства или на победу авторитарной социалистической партии и помнить, что освобождение народа может быть делом лишь самого народа.

Все это по части пропаганды. Что же касается анархических дел, то прежде всего ни один анархист не должен участвовать во всем том, что поддерживает современный буржуазный строй.

Свое неучастие в милитаризме он должен выразить отказом поступить на военную службу или дезертирством.

Свое неучастие в криминализме он должен выразить отказом от всякой криминальной профессии: не только палача, тюремного инспектора, прокурора, но и судьи, присяжного, адвоката.

Свое неучастие в праве частной собственности на землю и средства труда он должен выразить отказом от земли и орудий труда в пользу тех, кто эту землю обрабатывает или данными орудиями пользуется.

Свое неучастие в авторитаризме и бюрократизме он должен выразить отказом стать одним из участников временного правительства, которое могло бы во время революции захватить власть для облагодетельствования народа свыше.

Положение милитариста, криминалиста, частного собственника на землю и орудия производства и положение правительственного лица должно быть анархисту так же противно, как положение попа, палача или профессора полицейско-жандармского или государственного права.

Но одной идейной пропагандой и индивидуальными действиями дело анархиста не исчерпывается. Чисто индивидуальные действия приводят лишь к тому, что современный буржуазный строй не получает новой опоры. Ибо всякий, кто подчиняется господствующему строю жизни, тем самым укрепляет его; тот же, кто отказывает ему в подчинении, расшатывает его. Важно не одно лишь неусиление буржуазного строя, а энергичное и быстрое уничтожение и устранение его.

Последнее может быть достигнуто двумя средствами: всеобщей стачкой и массовым action directe.

Под всеобщей стачкой разумеется одновременное прекращение работ в той части промышленности, которая вызывает приостановку большей части жизни страны—например, стачка железных дорог и телеграфа.

Под массовым action directe разумеется непосредственное овладение на коммунистических началах: крестьянами — землей, а рабочими — фабриками, заводами и мастерскими.

Массовые действия, само собою разумеется, целесообразны лишь тогда, когда производятся не под влиянием отдельных агитаторов, а в силу пробудившегося сознания самих народных масс и притом без пролития крови.

10. Вопрос о терроре

Раз мы убедились, что и для борьбы с царящим современным злом и для достижения анархического строя одинаково важны прежде всего внутренний духовный подъем и культурное возрождение людей, то мы понимаем, что всякие террористические акты против отдельных лиц и насильственные акты одной части населения против другой — не могут сами по себе привести к цели, и надо стараться не о них, а об культурной работе в указанном выше направлении.

Террористические акты — дело темперамента и малосознательных инстинктов. Они имеют место при всяком народном движении, как консервативном, так и либеральном или социалистическом. Террор до сих пор был свойственен анархизму в гораздо меньшей степени, чем всякой другой политико-социальной системе. Наиболее сильна террористическая агитация как раз в консервативных и правительственных кругах. Крушеван и „Московские Ведомости Плеве и Трепов со своими жандармами куда более активны, чем „Боевая дружина социалистов-революционеров“ или какие бы то ни было отдельные анархисты.

Путем террора можно усмирять, мстить, но не убеждать и возрождать к новой жизни. Вот отчего террор является постоянным образом действия всяких правительств по преимуществу; прогрессивные же партии пользуются террором главным образом как средством самозащиты.

Самый страшный для современного мира вид террора есть террор из отчаяния и злобы. Я не знаю в этом смысле более поучительного примера, чем бомба Эмиля Анри, брошенная в кафе „Терминус“ в Париже, в толпу праздноболтающей и прохлаждающейся публики.

Эмиль Анри как бы говорил: „Я силен душой и телом; я имею право на жизнь, как и вы... Но вы забрали всю землю, все орудия труда, приставили к ним суд, полицию и войско и обрекаете меня на голодную смерть! Так знайте же, что я не умру безропотно... Мой удел — смерть, но кому-нибудь из вас я тоже принесу ее. Я мщу!..“

Всякий беспристрастный психолог поймет, что Эмиль Анри субъективно прав и что он — не один. Это — в потенции — всякий обреченный на голод и холод человек. Пока человек невежествен и не понимает, что политическая власть и частная собственность на землю и орудия производства — есть преступление, он гибнет безропотно, а как только он это понял, он становится борцом-мучеником, подобно Бакунину или Элизэ Реклю, или, подобно Эмилю Анри... мстит.

Террор из самозащиты, мести и отчаяния исчезнет только вместе с террором правительств и капиталистов. Это — один из видов криминализма, несовместимый с культурой. Как средством для установления нового строя им предлагают пользоваться только политические недоучки, полные революционного жара, но страдающие полным отсутствием революционного смысла.

11. Партийность и анархизм

Всякая партия представляет собою государство в миниатюре. В ней, как и в последнем, своя бюрократия, свои законы и