Сергей Кургинян - Суть Времени 2013 № 19 (13 марта 2013) Страница 6

Но мы предложили им нечто большее. Эксперты спорят о том, сколько именно процентов дали КПРФовцам передачи «Суд времени» и «Исторический процесс». В любом случае, ясно, что они очень сильно помогли КПРФ. Что в ответ? Только шипение и поджатые губы. Причем так это было еще до Поклонной горы. Уже тогда говорилось, что на передаче «Суд времени» либералы терпят поражение, но не говорилось, кто наносит поражение либералам. Упоминать фамилию «Кургинян» было строго запрещено. Более того, Никонову упрекали за то, что она предложила выступать какому-то Кургиняну. Ведь куда как хорош был бы КПРФовец Афонин!

В подобном утверждении не было никакой внутренней издевки. Это говорилось всерьез. В ответ очень и очень многие симпатизировавшие КПРФ люди либо горько смеялись, либо морщились от стыда. Потому что всем было ясно, что случилось бы и с Афониным, и другими КПРФовцами, если бы они попали в жернова Сванидзе и Млечина.

Но давайте перебросим мост от этих частностей к чему-то общему. И признаем, что таких африканеров, как Сванидзе и Млечин, не страшит полемика с представителями племени банту, в каковых — увы! — превращены КПРФовцы. То, что они в это превращены, вызывает у меня только омерзение по отношение к африканерам. И глубокое человеческое сочувствие по отношению к КПРФовцам. Именно поэтому я говорил и говорю всем нашим ячейкам — воюйте с КПРФ только в случае, если она начинает снюхиваться с белоленточниками. А ни в каком другом случае не воюйте. Согласитесь, что если племя банту начинает снюхиваться с африканерами, то это подлость несусветная. Причем эта та подлость, которой надо объявить войну. Но имеет ли место что-то подобное?

Да, имеет. И дело не только в выступлениях Зюганова на «Эхе Москвы» с совсем бесстыдными и бессмысленными бабьими судачениями по нашему поводу. Есть вещи гораздо более очевидные и крупные. И то, что никто их не осмысливает, весьма и весьма прискорбно.

Экономическая война

Торговые войны — 3. От ГАТТ до ВТО

Торговая экспансия в «рыночном» сегменте глобальной экономики уткнулась в ту же самую проблему, как и в начале ХХ века, — исчерпание неосвоенных рынков. И именно тогда в СССР началась «перестройка»

Юрий Бялый

Большинство стран мира, принявших участие во Второй мировой войне, выходили из войны в состоянии глубокой хозяйственно-экономической разрухи. Задача послевоенного восстановления национальных экономик стояла крайне остро. Не хватало инвестиций, сырья, промышленных и бытовых товаров, оборудования для фабрик и заводов. Было ясно, что без расширения внешнеторговых связей проблемы восстановления в разумные сроки решить нельзя.

Однако международная торговля в ходе войны была почти заблокирована. Поскольку к довоенным сверхвысоким тарифным барьерам, которые уже в середине 30-х годов ХХ века называли «мировой торговой войной», добавились «военные» нетарифные ограничения в виде эмбарго, торговых блокад и т. д.

В 1944 г., когда исход войны уже был ясен, в американском Бреттон-Вудсе под эгидой ООН прошла международная конференция, посвященная именно проблемам восстановления пострадавших от войны экономик. На этой конференции были приняты решения о создании трех глобальных организаций, «ответственных» за процесс послевоенного восстановления. Две из них — Международный валютный фонд (МВФ) и Международный банк реконструкции и развития (МБРР) — были учреждены сразу.

А что касается Международной торговой организации (МТО), то камнем преткновения стал проект ее устава — поскольку большинство потенциальных стран-участниц требовали, чтобы в ведение МТО кроме международной торговли и связанного с ней тарифного регулирования вошли регулирование норм трудовых отношений в странах-членах МТО, установление унифицированных правил заключения контрактов, исключающих дискриминацию и ограничения на свободу коммерческой деятельности, а также правила предоставления международных инвестиций и услуг и т. д.

Переговоры по уставу МТО шли до 1948 года, когда устав был принят ООН и направлен на ратификацию странами-участницами. Но США, вышедшие из войны с минимальными потерями и большими приобретениями, поставили перед собой цель форсированного захвата рынков колониальных держав, обрушившихся в войне. И не хотели связывать себя дополнительными ограничениями МТО и контролем со стороны ООН. И потому в 1950 г. конгресс США отказался ратифицировать устав МТО, ссылаясь на его противоречие национальной конституции, и идея МТО окончательно провалилась.

Есть серьезные основания предполагать, что этот провал был изначально запланирован и стал важным элементом негласной торговой войны. Поскольку еще в 1946 г. 23 ведущих экономически развитых страны мира во главе с США начали, не дожидаясь МТО, переговоры о взаимных снижениях таможенных тарифов. Эти переговоры фактически ставили целью заключение параллельного МТО торгового соглашения в рамках сравнительно узкого «круга избранных», готовых быстро договариваться между собой.

Целью такого соглашения было объявлено создание временной, но крайне необходимой альтернативы буксовавшей МТО. И первый же раунд «переговоров 23» принес солидные результаты. Были снижены 45 тыс. тарифов, которые затрагивали в тот момент около 20% мирового торгового оборота. А переговорный успех был закреплен в пакете документов, включавших как перечень сниженных тарифов, так и правила торговли между участниками.

Соглашение вступило в силу в январе 1948 г. (то есть до того, как завершились переговоры по уставу МТО) и получило наименование Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ). А 23 страны, подписавшие ГАТТ, стали членами-основателями единственной мировой организации по торговле. Которая, формально будучи «временной» и созданной «помимо» решения и контроля ООН, тем не менее, почти 50 следующих лет не только определяла и меняла правила международной торговли, но и принимала решения о включении в организацию новых членов, а также о разрешении международных торговых споров.

Правила ГАТТ включали следующие основные требования:

— равноправие в торговле, включающее взаимное предоставление странам-членам режима наибольшего благоприятствования в экспорте, импорте и транзите, а также национального режима (правила торговли, налоги и сборы) для импортных товаров и услуг;

— использование преимущественно тарифных, а не количественных (квотных) и не административных способов защиты внутреннего рынка; последовательные переговоры по снижению таможенных тарифов;

— взаимность в предоставлении торговых уступок и льгот;

— разрешение споров путем консультаций и переговоров или в специально создаваемых третейских арбитражах, решения которых обязательны для договаривающихся сторон.

До начала 60-х годов состав ГАТТ расширялся очень медленно. Дело в том, что потенциальные кандидаты откровенно опасались некоторых условий соглашения.

Во-первых, норма предоставления партнерам национального режима изначально ставила в худшие условия хозяйственные системы тех стран, производители которых не могли на своем внутреннем рынке «на равных» конкурировать с товарами фирм из развитых стран, обладающих лучшими инвестиционными возможностями, а также современными технологиями.

Во-вторых, потенциальные кандидаты в ГАТТ обоснованно опасались, что при разрешении торговых споров третейскими арбитрами из стран-учредителей — решения будут приниматься в пользу стран-учредителей.

Однако и внутри «избранного сообщества ГАТТ», несмотря на взаимное снижение тарифов, постоянно вспыхивали нетарифные торговые войны. Прежде всего, квотные (ограничения на допустимые объемы импорта), а также демпинговые.

Поясню, что это такое.

Если, например, какая-то страна имеет сильные позиции на каком-либо рынке, а другая страна хочет ее с данного рынка вытеснить, то один из наиболее эффективных способов вытеснения — предложение на этот рынок аналогичных товаров, но по гораздо более низкой цене. Пусть даже по цене, которая ниже себестоимости, то есть не покрывает издержки производства. Это и есть демпинг.

Если предъявить покупателям демпинговые цены, то на дорогие товары вытесняемого конкурента просто исчезнет спрос, и он будет вынужден уйти с рынка. А тот, кто провел демпинговую атаку (и во время этой атаки работал себе в убыток), после вытеснения конкурента поднимает цены на свои товары и начинает получать прибыли и за счет новой высокой цены, и за счет большого объема продаж на завоеванном рынке.

Именно демпинг, в частности, стал одним из наиболее широко используемых механизмов, который применяли компании США в ходе вытеснения Великобритании и других стран Европы с большинства рынков бывших колоний этих стран.