К Барьеру! (запрещённая Дуэль) - К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №24 от 03.11.2009 Страница 7

Мы просим суд допросить в качестве свидетеля участника процесса по «делу КПСС» в Конституционном суде Слободкина Юрия Максимовича, который должен подтвердить следующие, имеющие значение для дела обстоятельства:

1. То, что защита КПСС протестовала против того, чтобы Конституционный суд рассматривал Катынское дело.

2. То, что обвинение в лице представителей президента России настояло на рассмотрении обвинения КПСС в Катынском деле.

3. То, что обвинение имело задачей доказательство самого факта противоправного массового расстрела польских военнопленных на основании закрытого решения Политбюро ЦК ВКП(б).

4. То, что защита сумела доказать подложность представленных доказательств - документов, ссылки на которые присутствуют в качестве доказательства в оспориваемой статье.

5. То, что в постановлении и особых мнениях Конституционный суд не признал вины КПСС, а значит и вины одного из пяти тогдашних секретарей ЦК ВКП(б) Сталина в расстреле польских военнопленных.

Помимо несоответствия действительности указанных выше сведений, подтверждение данных обстоятельств докажет и умысел ответчиков оклеветать деда нашего доверителя».

Казалось бы, для выдающихся юристов Резника и Бинецкого настал звездный час - вот они сейчас продемонстрируют суду, как нужно допрашивать свидетеля, как умными вопросами выворачивать его наизнанку. Вы же видели американские фильмы про суды, видели, как там опытные юристы это делают. Вот и Резник с Бинецким нам это продемонстрируют. Ага! Разогнались они! Со стороны ответчиков понесся вой, что Слободкина допрашивать никак нельзя, ну, никак! Судья, весь процесс смотревшая в рот Резнику, с ними согласилась, и Слободкин не был допрошен.

И раньше было понятно, что Резник хорош в заказном деле - когда ясно, что суд вынесет постановление в пользу той стороны, которую защищает Резник, - он поболтает, о чем попало, а суд заказ выполнит. И Резник совершенно бесполезен в делах, в которых требуется реальная борьба юристов. Он ленив, в дело не вникает и даже процессуальный кодекс не знает. Вот пример из нашего суда. Он взялся защищать ответчиков в иске в защиту чести и достоинства Сталина, ну так узнай хотя бы элементарное о Сталине, ну, к примеру, кем Сталин был. Сначала Резник «лепил суду горбатого», что Сталин был председателем Политбюро. Когда я его высмеял за незнание истории моей Родины, он начал говорить, что Сталин в войну был главой правительства, а после стал простым секретарем ЦК. Я его поправил, а он в прениях все равно молол чушь про простого секретаря ЦК. А кого стесняться?

Вот я и решил ущучить Резника на «его поляне» - на незнании им процессуального закона. Он с Бинецким стаскивали в дело огромные объемы информации в виде письменных доказательств, доказывающих, что Сталин был тиран, при этом, эти выдающиеся юристы просто не понимали, что они делают. И я обозлился: прекрасно, тащите-тащите!

Но сначала я решил на всякий случай высказаться по поводу тирании Сталина и подал такое ходатайство.

«Уважаемый суд! Председательствующий в заседании вышел за пределы наших исковых требований, и в нашем деле на настоящий момент нет ни единого доказательства, относимого к делу. Нам уже требуется переходить к исследованию доказательств, а исследовать по предмету иска нечего. Те письменные доказательства, которые председательствующий приобщил к делу, и раньше к предмету иска не относились, а после того как адвокат Бинецкий совершенно бескорыстно, за счет своих клиентов дал нам дельное предложение сократить исковые требования, эти доказательства в нашем деле вообще стали простой макулатурой.

Напомню суду, какие именно обстоятельства ответчики обязаны доказать.

Истец среди своих исковых требований заявил и такое - признать не соответствующим действительности следующее утверждение автора: «Сталин и чекисты повязаны большой кровью, тягчайшими преступлениями, прежде всего, против собственного народа». Но Яблоков во всей своей статье ни слова не говорит об этом «прежде всего» - о, якобы, преступлениях Сталина против своего народа, и нигде об этом не упоминает. Яблоков в статье говорит только о том, что было, так сказать, во вторую очередь - о якобы убийстве 22 тысяч поляков и о том, как Сталин якобы это убийство поляков организовал.

Вот почему вторая половина данного предложения к предмету иска и раньше не относились, а уж после того, как Алексей Эдуардович Бинецкий, большое спасибо ему за это, подсказал нам убрать из данного искового требования слова «прежде всего, против собственного народа», наши исковые требования теперь уже ни на грамм не задевают так называемые «репрессии против советского народа». Пусть «Новая газета» опубликует новую статью, в которой сообщит сведения о том, как именно Сталин повязан кровью с чекистами в репрессиях против собственного народа, обоснует это утверждение сведениями, и мы подадим иск, в котором заставим «Новую газету» расписаться в том, что и это ее утверждение - ложь, не соответствующая действительности. А в этом нашем деле доказать соответствие действительности утверждения - «Сталин и чекисты повязаны большой кровью», - ответчики обязаны доказательством соответствия действительности тех сведений, которыми Яблоков доказал это свое утверждение читателям «Новой газеты» в оспориваемой статье.

Однако, уважаемый суд, несмотря на очевидную неотносимость представленных ответчиками доказательств, эти доказательства продолжают оставаться в деле и это вынуждает нас представить доказательство, опровергающее те обстоятельства, на который ссылаются ответчики в вопросе репрессий против советских преступников. Что это за обстоятельства.

Это утверждение ответчиков, что Сталин давал обязательные для судов указания расстрелять всех поименованных в представляемых политическому руководству страны списках.

Поэтому мы, во-первых, просим суд обозреть Уголовный кодекс сталинских времен, из которого мы просим принять и присоединить к делу в качестве доказательства текст статьи 58 «Контрреволюционные преступления».

Если суд прочтет наказания, которые полагаются за преступления, предусмотренные статьями от 58-2 до 58-13, то за эти преступления предусмотрены две высшие меры наказания - высшие меры социальной защиты, как их тогда называли: «расстрел или объявление врагом трудящихся с конфискацией имущества и с лишением гражданства союзной республики и тем самым гражданства Союза ССР и изгнанием из пределов Союза навсегда, с допущением, при смягчающих обстоятельствах, понижения до лишения свободы на срок не ниже трех лет с конфискацией всего или части имущества».

Пусть суд представит себя на месте судей сталинских времен, которые заслушали конкретное уголовное дело и установили, что преступники заслуживают высшей меры наказания, например, за вооруженное восстание. А какое наказание суд должен назначить - расстрел или высылку за границу?

Суду легче - он назначит ту меру наказания, которую просят обвинители на процессе - прокурор или НКВД.

А откуда прокурору или наркому НКВД знать, какую меру наказания просить?

Это, действительно, не их дело - это дело политического руководства страны.

Это нынешние политические деятели внесли в Уголовный кодекс смертную казнь и забыли об этом. А Сталинский СССР был гуманной страной - даже откровенных врагов он не спешил убивать. И политическое руководство СССР обязано было в каждом конкретном случае оценивать степень опасности данных контрреволюционных преступлений для Советского Союза в данный момент. Если большой опасности не было, то политическое руководство требовало от обвинителей просить у судов высылку за границу. Но если стране угрожала война и угроза для народа СССР от таких преступлений возрастала, а преступник за границей мог усилить враждебные СССР силы, то тогда политическое руководство требовало от обвинителей просить у судов для преступников расстрел.

Таким образом, согласно Уголовному закону СССР, в каждом деле о контрреволюционных преступлениях обвинители обязаны были запросить у политического руководства, а политическое руководство обязано было дать ответы на два вопроса:

1. Предать ли суду данных людей?

2. Какое наказание назначать виновным, заслуживающим высшую меру наказания, - расстрел или высылку за границу?

В тяжелое для СССР время в ответ на эти вопросы резолюция политического руководства звучала кратко: «Судить и расстрелять», - или совсем кратко «Расстрелять», - поскольку такая краткая резолюция уже заведомо включала в себя и резолюцию о необходимости суда.

В качестве доказательства обыденности такого сокращения всем политическим руководством СССР прошу суд обозреть и присоединить к делу Протокол заседания комиссии Пленума ЦК ВКП(б) по делу Бухарина и Рыкова, это общеизвестный документ, описанный многими историками, фотокопия его находится в Интернете, например, по адресу http://stalinism.narod.ru/docs/pozdravlenia/protokol.htm.