Максим Калашников - Наперекор Страница 77

Кроме того, что дотации могут снять (или денег не хватит, или ВТО надавит), существует другая стратегическая угроза: поскольку почти все свинокомплексы используют технологию сухого кормления, они всегда зависят от цены на пшеницу и от поставок импортных добавок для производства комбикормов. Цена поднимается – свинокомплекс закрывается. И это навсегда.

Наша технология решает несколько задач:

1. Мы выводим пшеницу из рациона и вводим рожь, топинамбур, сою, нут, картофель и т. д. Урожайность этих культур гораздо выше и нет биржевых колебаний цены.

2. Вирус АЧС (африканской чумы свиней) погибает при температурной обработке в 70 град. С в течение одной минуты. Мы обрабатываем корм 20 минут.

3. Усваиваемость нашего корма гораздо выше, чем сухого.

4. Свинья наелась сухарей, запила водой – корм набух, пошло газообразование, и она постоянно хочет пить. 54 раза бегает к поилке вместо отдыха и кормления поросят. У нас этот фактор исключен.

5. Решается проблема скатола и индола – неразлагаемых ядов, которые из навозохранилища вносятся на поля, потом попадают в пшеницу и обратно в наш организм. Либо через мясо животных (яды попадают в них через корм), либо через хлеб. Ну а мы потом бежим в аптеки за лекарствами. В нашей технологии этот фактор исключен.

6. Себестоимость мяса по нашей технологии – около 36–38 руб/кг. С такой технологией можно противостоять любым экспансиям. Так что есть еще порох в пороховницах!

С уважением Кузнецов Андрей Викторович…»

Что делает Ковалев, автор инновации? Применяет технологию «Кавикорм», производя корм для свиней лучшего качества, нежели западные. За счет применения кавитационно-гидроударно-диссипационной переработки. То есть с помощью того, что придурки из Комиссии по лженауке РАН объявили бы шарлатанством.

Но это прекрасно работает! Вот для чего настаиваю на создании не сколковского позорища, а Агентства передовых разработок, Центра экспериментальной проверки новых изобретений и открытий при РАН (вместо Комиссии по лженауке, которую – однозначно разогнать) и Второй Академии.

Считайте это программой нашей Партии дела. С помощью таких инноваций мы поднимем русский агропром (а в рамках нашей «Дорожной карты развития сельского хозяйства…» снизим его издержки, полностью снабдим РФ своей едой и откажемся от импорта оной).

Построив же для поиска и отбора подобных инноваций систему из Агентства передовых разработок, Центра экспериментальной проверки при РАН и Второй Академии, мы дадим эффект для всей страны. Ибо инновации и научно-технические прорывы с помощью такой «машины инноваций/открытий», более не зависящей от самоуправства академиков, последуют во всех сферах деятельности. Дадут новое дыхание русской фундаментальной и прикладной науке. Мы полностью обойдем всех идиотов или алчных тварей, что могут давить полезные инновации из-за продажности, зависти, недомыслия, просто самодурства. И тогда русские футурополиты не будут больше идти за японцами, американцами или немцами. Это они станут нас догонять! Ибо мы зададим свои правила гонки.

Как все этого добиться? Перед моими глазами – опыт еще «красного директора», владельца ЖБК-1 в Белгороде Юрия Селиванова. Как он поднял завод в условиях тотального развала после 1991 года, как увеличил число рабочих мест с трехсот до 4 тысяч? Задействовав потенциал рабочих и ИТР, авторов рациональных предложений и изобретений.

Он понял, что рабочему или инженеру с рацпредложением пойти некуда. Придет к мастеру – а тот скорчит недовольную рожу. Зачем что-то менять и улучшать? Если же рацпредложение (изобретение, инновация) и будет принято, мастер потребует вписать и его в авторы. А потом и начальник цеха потребует себя вписать в изобретатели тоже. В конце концов самого автора – рабочего или ИТР – выкинут из списка авторов и все награды получит начальство. Все это на корню губит изобретательность работников.

Юрий Селиванов придумал иную систему. Во-первых, издал диктаторский приказ: за «замыливание» и удушение инноваций/рацпредложений любой начальник беспощадно увольняется. Во-вторых, создал «опричную» инстанцию, в которую, минуя начальство, может прийти инноватор, – хозрасчетное «Интеллект-Сервис-ЖБК-1». Маленькая эта структура получает 10 % от полученного экономического эффекта, а ее глава в любой момент получает доступ к руководству заводом. А потому может каждый день сообщить о начальнике-саботажнике полезных инноваций.

И это начало работать! Завод постоянно получает выгоду и развивается, рационализаторы поощрены и работают. Начальство не может ничего «замылить» по самодурству или корыстным соображениям. (Ибо иной раз начальники внутри корпорации не хотят снижать издержки, ибо имеют откаты за счет закупок или затрат на тот же ремонт.)

В общем, на уровне одного предприятия Юрий Селиванов построил некий гибрид из фордовской системы, научно-инновационной опричнины (Спецкомитета Берии при Совмине СССР) и Агентства передовых разработок. Можно сказать, что деятельность Ю. Селиванова тоже важная часть нынешнего Белогорья (модели развития Белгородской области).

Та же самая система отлично может быть применена в масштабе всей страны. Не только на заводах или в крупных корпорациях, но и на уровне правительства. Так может работать Агентство передовых разработок (в связке с РАН и Второй Академией). Тут тебе и прорыв в свиноводстве можно обеспечить, и в медицине, и в авиастроении – длинен сей список. Черт, вот что могут директоры советской школы и реальные практики-производственники, а не всякие московские кабинетные либералы, способные породить лишь туманное Сколково или позорное «Роснано»!

Придем к власти – поднимем страну именно так. Соединив опыт Белогорья с научно-техническими прорывами…

Глава 11. «Резервуары» новой элиты

Вы спросите нас: «А где вы возьмете умелых управленцев, которые всем этим могут заниматься? Кто сможет построить это Белогорье на всю страну?».

Возьмем! Более того, отбор новой элиты – непременное условие русских футуристических проектов. Для сего нам и нужно скрещение четвертьвековой Диктатуры развития с развитием местного самоуправления. Наша власть оттуда сможет черпать кадры для возрождения страны и одновременно выдвигать наверх здоровую элиту.

«…Их сильной стороной была высокая работоспособность. Важно было и то, что эти люди были вполне лояльны существующему режиму, и эта лояльность имела в качестве главной основы понимание, что именно этот режим обеспечил им уникальные возможности для продвижения и самореализации. Они чувствовали себя его органической частью, плотью от плоти. Для них собственные интересы и интересы системы (которую они не отделяли от страны в целом) были слишком тесно переплетены, чтобы пытаться отделять их. Поэтому они стремились делать то, что они сами считали полезным для порученного им дела, а не просто выполняли указания начальства, и в таком отношении к своей работе было, может быть, их самое главное достоинство. Они показали себя смелыми инициативными руководителями, умеющими брать на себя ответственность и не бояться ее, имеющими собственные концепции развития порученной им области и твердо отстаивающими их…».

Эти слова посвятил руководителям сталинского танкостроения А. Ермолов в своей книге «Государственное управление военной промышленностью в 1940-е годы: танковая промышленность». Замечательная характеристика для руководителей, нужных нам для создания новой Великой России и для Русского мобилизационного проекта. Нам снова нужны инициативные, энергичные и предприимчивые руководители, не отделяющие своей судьбы от судьбы страны. Причем в первую голову они нужны именно для новой индустриализации и для промышленности будущей страны. Потому что именно промышленность даст энергичным русским массу новых возможностей выдвинуться и стать подлинной элитой. Нужны социальные лифты помимо государственной службы, плодящей, увы, по большей части хамелеонов и бюрократов, уходящих от ответственности и не любящих инициативу.

Где взять таких людей? Никак не в нынешних «академиях госслужбы» и не в Селигерских лагерях. Отобрать таких гвардейцев Русского мобилизационного национал-футуристического проекта можно лишь в деле.

Условие национального выживания

Российская Федерация не может выжить без новой индустриализации. Сырьевая модель есть гарантированная дегенерация русских, распад народа (а затем и страны), «всплытие» самых диких реликтов прошлого, самого махрового мракобесия. Вплоть до возрождения крепостничества и рабовладения.

Один из ярых приверженцев промышленного развития, знаменитый Генри Форд, в 1926 году сказал: развивающаяся индустрия – это тысяча дорог в жизни для каждого активного, трудолюбивого человека. Это возможность делать достойную карьеру, поднимаясь по социальной лестнице. Возможность реализовать себя, построить себе дом и завести большую семью. Раньше, когда промышленности не было (в средневековом или рабовладельческом обществе), достойная жизнь была уделом лишь небольшой верхушки, на всех места не хватало.