В. Конелес - Сошедшие с небес и сотворившие людей Страница 119

Может ли кто-то или что-то стоять за всем этим? Балле усматривает в содержании феномена НЛО не человеческую логику, а металогику. Воздействие на нас идет не на привычном понятийном уровне, а на мифологическом и духовном. В последние десятилетия «летающие тарелки» стали для детей и подростков столь же привычными сказочными «персонажами», как и Баба Яга и Змей Горыныч. Для более взрослого населения тема пришельцев (чаще всего злых) представлена всевозможного уровня и качества книжной и кинопродукцией, и даже телесериалами.

Низкая скорость такого «метаобучения» оправдывается высокой устойчивостью достигнутых результатов. Металогика неизбежно подталкивает человека к изучению феномена (в соответствии с имеющимися для этого средствами), а с ним приходит постепенное изменение мировосприятия. То есть само это явление — способ воздействия на миропонимание человека. Этим, кстати, хорошо объясняется и мимикрия НЛО под новейшие технические достижения нашей цивилизации. Впрочем, консерватизм земной науки еще прочно удерживает на мировоззрении землян шоры представлений об исключительной редкости феномена жизни в космосе.

Здесь, наверное, уместно обратиться к научной фантастике. Вспомним, что в произведениях Ж. Верна, Г. Уэллса и А. Беляева были ярко описаны величайшие изобретения и события XX века. И они тоже в известной мере металогичны, так как подготавливали сознание современников и потомков к восприятию совершенно новых идей (достаточно вспомнить лавину удивительных открытий и ломку научных доктрин конца XIX — начала XX века и последовавшую научно-техническую революцию). Поэтому не исключено, что и некоторые догадки замечательных произведений братьев Стругацких о том, что Земля находится «под колпаком» давнего Эксперимента неких Наставников [210, с. 185–186], вполне могут оказаться недалеки от истины. Извинившись за длинные цитаты, предложу вспомнить некоторых из них.

«На самом деле нет никаких пришельцев и никаких древних мудрецов, а есть нечто третье, какая-то сила. <… > Человечество… вызвало на себя контакт и перестало быть самодовлеющей системой… Сами того не подозревая, мы наступили на мозоль некой сверхцивилизации, и эта сверхцивилизация <…> поставила своей целью регулировать отныне наш прогресс по своему усмотрению» [212, с. 59, 66].

«Однако контакт между гуманоидными и негуманоидными цивилизациями чрезвычайно затруднен… [Возможно, мы] имеем дело с попыткой применить принципиально новый метод-контакт — создать существо-посредника, гуманоида, в генотипе которого закодированы… некоторые характеристики негуманоидной психологии…»[211, с. 404–405].

«Любой Разум… проходит путь от состояния максимального разъединения… к состоянию максимально возможного при сохранении индивидуальностей объединения… Мы обнаруживаем для Разума лишь две реальные… возможности. Либо остановка, замыкание на себе, потеря интереса к физическому миру. Либо вступление… на путь к Монокосму… Он дарует неисчислимое количество новых граней восприятия мира… Понятие «дом» расширяется до масштабов Вселенной… Возникает новый метаболизм, и как следствие его — жизнь и здоровье становятся практически вечными. Индивид Монокосма не нуждается в творцах Он сам себе творец и потребитель культуры… «Созидай, не разрушая/»— вот лозунг Монокосма… Он вынужден ждать, пока разум в рамках эволюции первого порядка разовьется до состояния всепланетного социума… Прогрессоры Земли стремятся… ускорить… процесс создания… более совершенных социальных структур… Они как бы подготавливают новые резервные материалы для будущей работы Монокосма… Резюме: человечество будет разделено на две неравные части по неизвестному нам параметру; меньшая часть его форсированно и навсегда обгонит большую, и свершится это волею и искусством сверхцивилизации, решительно человечеству чуждой» [209, с. 437–439].

Очень интересные и созвучные нашей теме идеи!

Большое количество контактерской литературы и полурелигиозных сект космоконтактерского толка также заслуживают комментария. Объективно очевидно, что присутствующие в этом загадочном явлении элементы нелепости и ложности разрушают всякие основания для фетишизации НЛО. История вопроса убеждает нас: в этом феномене нет ни высшей мудрости, ни почвы для создания космических религий. В этой области в уфологии особенно много абсурда, лжи и невыполненных обещаний. Проявляет феномен НЛО и изрядную непредсказуемость и упорное нежелание идти на полномасштабный контакт. Некоторые исследователи называют такое положение дел «антиконтактом». С одной стороны, феномен отучает нас от почти естественного рефлекса обожествления всеблагих небожителей и ожидания манны всевышней мудрости. Вместе с тем, удерживая нас от окончательной разгадки многовековой тайны, феномен все же периодически стимулирует интерес к себе через поразительные «представления», подобные фатимским [118, с. 264–282; 166, с. 81–84; 440, с. 127; 447, с. 137–150]. Кстати, в отличие от многих более поздних случаев, это явление сопровождалось исполнением обещанного. Но видеть в этом конкретном случае одну лишь уфологическую «сторону медали» недопустимо. В нем соединились самые различные аспекты сакрального и паранормального. В связи с этим полномасштабное осмысление данного события еще ждет своего часа.

Критиков и противников уфологии в прошлом и настоящем было и есть немало. Конечно же, в этой области хватает и мистификаций, и розыгрышей. Их появлению способствует сенсационность самой темы «летающих тарелок». В то же время, несомненно, имеется и четко отлаженная «земная» система дезинформации и различные «ширмы» для отвлечения внимания общественности. Вопрос о научном статусе и месте феномена НЛО в общей картине мироздания выходит далеко за рамки спора в духе чистой логики и предъявления материальных доказательств. Официальное признание и приятие наукой этого явления неизбежно потребует пересмотра всего базиса миропонимания. В этом смысле повторяется ситуация, аналогичная мучительному пересмотру и отмене лишь в 1984 году (в конце XX века!) приговора, вынесенного церковью Г. Галилею в XVII веке. Учитывая возможные последствия «реабилитации» веками не признаваемого явления, академическая наука справедливо опасается феномена НЛО как своего рода «троянского коня» и действует сугубо в рамках инстинкта самосохранения.

Поэтому неудивительно, что, стремясь защитить священные каноны ортодоксальных позиций, многие ученые продолжают относиться ко всем сообщениям о наблюдениях и контактах с вызывающим зевоту подходом «этого не может быть, потому что не может быть никогда». Среди одиозных «отрицателей» такого типа можно назвать Д. Мензела [156], Ю. Платова [181; 182], В. Мигулина и многих других. У них на все вопросы заранее готов ответ и в лучшем случае все сводится к массовым галлюцинациям, метеорам, различным метеорологическим и геофизическим явлениям и т. д. В худшем же случае очевидцев НЛО в совсем недалеком прошлом записывали в разряд психически нездоровых. К соответствующим наиболее радикальным «комментаторам» можно отнести московскую журналистку А. Вельскую, написавшую в свое время в «Литературной газете»: «Как правило, летающие тарелки чудятся психически «сдвинутым» людям, так же как и привидения, духи, потусторонние чудеса» [186, с. 8].

Столь убогие и непрофессиональные выводы еще были бы понятны, если бы речь шла о единичных случаях и отсутствии убедительных материальных доказательств. Однако статистика свидетельствует о том, что на протяжении жизни около 5 % землян становятся свидетелями явлений уфологического характера, которые не могут быть объяснены известными причинами. Для этих пяти процентов населения вопрос о том, существуют ли НЛО, решен раз и навсегда. Еще с юности, дважды увидев НЛО своими собственными глазами, не сомневается в их существовании и автор книги. А вот для остальных 95 % землян, не обладающих опытом очевидцев (иначе говоря, знанием), все упирается в дилеммы «верю / не верю» и «в своем уме / не в своем уме». При этом важную роль играет общественное мнение и позиция научного мира. Позиция же эта зачастую совершенно двусмысленна и необъективна. Наличие доказательств оспаривается с упорством, граничащим с упрямством. Материалы всевозможных экспертиз и расследований и экспертные заключения нередко попросту игнорируются. Если наблюдателей очередного события мало, всё стараются списать на групповые галлюцинации и расстройства психики.

Новые воззрения и знания проходят три стадии. Первая: этого не может быть, потому что не может быть никогда. Вторая: в этом что-то есть. Третья: это знает каждый. Приведем аналогию. Очень немногие люди на Земле лично бывали на о. Пасхи и лично убедились в существовании его знаменитых статуй. Скорее всего, таких людей намного меньше 5 % общего народонаселения. Однако для того, чтобы в существование острова и его колоссов поверили все, оказалось достаточным опубликовать несколько фотоснимков и книг (на фоне благожелательного общественно-научного мнения). Следовательно, знания очень немногих очевидцев могут без труда рассеять сомнения большинства, и в отношении острова Пасхи давно применима классификация «это знает каждый».