Теэтет - Аристокл "Платон" Страница 25

СОКРАТ. Так и о повозке мы имеем правильное мнение, но лишь тот, кто способен уяснить ее сущность с помощью ста частей, присоединивши [к мнению] и это умение, присоединяет к истинному мнению объяснение и вместо имеющего мнение становится искусным знатоком сущности повозки, определив целое с помощью начал. Теэтет. И ты находишь это благом, Сократ?

СОКРАТ. Только если и ты так находишь, мой друг, и если ты допускаешь, что описание каждой вещи с помощью начал [букв] и есть ее объяснение, а описание по слогам или еще большими частями - отсутствие такового. Но подтверди это, чтобы мы вместе подвергли это рассмотрению. Теэтет. Я охотно это допускаю.

СОКРАТ. Считаешь ли ты кого-либо знатоком чего-то, если он одно и то же относит то к одному, то к другому или если об одном и том же он имеет то одно, то другое мнение? Теэтет. Клянусь Зевсом, я - нет.

СОКРАТ. А не припоминаешь ли ты, с чего ты и другие начинали изучение букв?

ТЕЭТЕТ. Ты имеешь в виду, что к одному и тому же слогу мы относили то одну, то другую букву или одну и ту же букву ставили то в подобающий, а то и в иной слог? Сократ. Я имею в виду это.

ТЕЭТЕТ. Нет, клянусь Зевсом, я этого не забыл и не считаю знатоками тех, кто так поступает. Сократ. Но что же? Если в одно и то же время кто-нибудь, письменно изображая имя "Теэтет" подумает, что следует написать тету (в) и эпсилон (е), и так и напишет, а с другой стороны, принимаясь писать имя "Феодор", напишет тау (Т) и эпсилон (е), подумав, что так и следует, скажем ли мы, что он знает первый слог ваших имен?

ТЕЭТЕТ. Но мы только что согласились, что поступающий так не знаток.

СОКРАТ. А что мешает ему так же поступить со вторым и с третьим и с четвертым слогом? Теэтет. Ничто.

СОКРАТ. Значит, у него бывает правильное мнение в соединении с побуквенным описанием, когда он пишет имя Теэтет по порядку? Теэтет. Ясно же.

СОКРАТ. Значит, еще не будучи знатоком, он уже имеет правильное мнение, как мы говорим. Теэтет. Да.

СОКРАТ. И вместе с правильным мнением он имеет объяснение, поскольку он применял побуквенное описание, а этот путь мы и назвали объяснением. Теэтет. Правда.

СОКРАТ. Выходит, бывает правильное мнение с объяснением, которое нельзя назвать знанием. Теэтет. Боюсь, что да.

СОКРАТ. Как видно, мы обогатились еще одним сном, считая, что располагаем наиболее истинным объяснением знания. Или не будем винить себя раньше времени? Может быть, его нужно определять не так, а с помощью третьего способа: ведь мы говорили, что только один из трех способов имел в виду тот, кто определил знание как правильное мнение с объяснением. Теэтет. Ты прав. Действительно, один способ еще остался. Первый был как бы изображением мысли в звуке, второй - недавно разобранный способ перехода от начал к целому, а что же третье? Как ты скажешь?

СОКРАТ. Как сказали бы многие: [объяснять] - значит иметь какой-либо знак, по которому искомую вещь можно было бы отличить от всего остального. Теэтет. Можешь ты мне дать пример [объяснения] какой-либо вещи?

СОКРАТ. Например, если угодно, о Солнце достаточно будет, по-моему, сказать, что оно самое яркое из всего, что движется в небе вокруг Земли. Теэтет. Разумеется.

СОКРАТ. Подумай же, ради чего это сказано. Не о том ли мы только что толковали, что, если подметить отличительный признак отдельной вещи - чем она отличается от прочих вещей, - тем самым, как говорят некоторые, можно найти объяснение этой вещи? А пока ты касаешься только общего, у тебя будет объяснение лишь того, что обще вещам. Теэтет. Понимаю. И мне кажется, что прекрасно назвать это объяснением.

СОКРАТ. Кто соединяет с правильным мнением отличительный признак вещи, тот и окажется знатоком того, о чем он прежде имел лишь мнение. Теэтет. Так мы и скажем.

СОКРАТ. И вот теперь, когда я оказался уже совсем близко, словно перед картиной того, о чем я толковал, я не понимаю ни капли. А издали мне казалось, будто я рассуждал не без толку. Теэтет. В чем же дело? я"

СОКРАТ. Скажу, если смогу. Если я имею правильное мнение о тебе, то, присоединив к нему еще касающееся тебя объяснение, я узнаю тебя, если же нет - останусь с одним только мнением. Теэтет. Да.

СОКРАТ. Объяснение же было истолкованием твоего отличительного признака?

ТЕЭТЕТ. Так.

СОКРАТ. Когда же я всего лишь имел мнение, я не схватывал мыслью ничего из того, чем ты отличаешься от других? 272 Теэтет. Видимо, нет.

СОКРАТ. Значит, я мыслил что-то общее, что тебе присуще ничуть не больше, чем кому-то другому? Теэтет. Безусловно.

СОКРАТ. Так скажи, ради Зевса, чем же больше в таком случае я имел мнение о тебе, нежели о ком-то другом? Предположи, что я мыслил, что существует вот этот Теэтет, который есть человек, с носом, глазами, ртом и прочими членами тела. Разве такая мысль заставила бы меня мыслить Теэтета скорее, чем Феодора или - по пословице - последнего из мисийцов? Теэтет. А как же быть?

СОКРАТ. Но если я мыслю не только имеющего нос и глаза, но курносого и с глазами навыкате, то больше ли я мыслю тебя, нежели себя самого и всех в таком же роде? Теэтет. Ничуть.

СОКРАТ. И не прежде, думаю я, составится у меня мнение о Теэтете, чем когда эта твоя курносость даст мне какой-то отличительный признак в сравнении с любой другой, какую я видел, курносостью, и так же обстоит со всеми остальными твоими членами: если я завтра тебя встречу, этот отличительный признак напомнит мне тебя и внушит мне правильное о тебе мнение. Теэтет. Ты совершенно прав.

СОКРАТ. Значит, правильное мнение о каждой вещи касается и отличительного признака? Теэтет. Очевидно.

СОКРАТ. Тогда что бы еще могло значить это присоединение объяснения к правильному мнению? Ведь крайне смешным оказывается наставление, предписывающее примыслить, чем что-то отличается от прочего. Теэтет. Почему?

СОКРАТ. Потому что оно наказывает нам составить себе правильное мнение [о вещах],- чем они отличаются от других вещей, в то время как мы уже имеем правильное мнение о них на основе отличия их от других. И сколько бы мы ни толкли подобным образом воду в ступе, это ничего не даст нам для этого наставления, которое справедливее назвать приказом слепого, ибо наказывать присоединить то, чем мы уже обладаем, чтобы постигнуть то, о чем мы имеем мнение, - это воистину ослепление. Теэтет. Скажи, к чему же сводились эти твои вопросы?