Роберт Римини - Краткая история США Страница 26

И, что еще более важно, Джексон заявил: «Я считаю… право аннулировать закон Соединенных Штатов, присвоенное отдельным штатом, несовместимым с существованием Союза». Народ, а не штаты, продолжал он, образовал Союз. Народ является суверенной властью, а Союз является бессрочным. Джексон стал первым президентом, публично объявившим Союз неделимым, и в то время часть американцев, хотя и не все они, одобряли эту точку зрения. Южане рассматривали право на отделение как основополагающее в свободном обществе.

Тем временем Кэлхун сложил с себя полномочия вице-президента и был избран в сенат, где надеялся блокировать любые действия, предпринятые правительством против его штата. Генри Клей, теперь сенатор от Кентукки, также стремившийся предотвратить кровопролитие, добился того, чтобы новый закон о тарифах удовлетворил сторонников нуллификации. Тариф 1833 г. предусматривал 10-летнее перемирие, в течение которого ставки будут медленно падать, пока не составят единые 20 % от объявленной цены и останутся на этом уровне. Джексон подписал этот компромиссный закон и Закон о применении силы, дававший ему полномочия употребить военную силу, чтобы подавить любые попытки вооруженного восстания.

Южная Каролина быстро созвала еще один конвент и выразила одобрение компромиссу, отменив Ордонанс о нуллификации, но и продемонстрировала неповиновение, отменив и Закон о применении силы. «Если это не более чем хвастливое завершение бурной драмы, – писала газета Washington Globe, выражавшая мнение администрации президента, – то его ждет лишь презрение просвещенной и патриотической общественности».

«Нуллификация мертва», – справедливо заключил Джексон. Но опасность, заложенная в имевшихся противоречиях между штатами, существовала по-прежнему. «Следующим предлогом, – предупредил он, – станет вопрос о неграх или о рабстве».

В то время, когда Джексон выступил со своим обращением от 10 декабря, он только что был переизбран в президенты, победив Генри Клея. Одной из главных тем кампании была перерегистрация Второго банка Соединенных Штатов, возникшая, когда президент в своем первом ежегодном послании конгрессу попросил внести изменения в работу этого банка. Банком, имевшим штаб-квартиру в Филадельфии и 26 филиалов по всей стране, управлял совет из 25 директоров, 5 из которых назначались правительством, а остальные выбирались акционерами, но фактически всеми делами банка заправлял его президент Николас Биддл, образованный и умный выходец из богатой семьи, занимавшей высокое положение в филадельфийском обществе.

Конгресс не обратил внимания на призыв президента, поскольку его утверждение, будто банк не смог обеспечить стране устойчивые кредитную систему и валюту, не соответствовало действительности. Но причина предубеждения Джексона крылась скорее в его недоверии к банковским спекуляциям и бумажным деньгам, основанном на тяжелом опыте, который он пережил в молодости, едва не угодив в долговую тюрьму. К тому же в последнее время он замечал, что Второй банк использует свое влияние и средства для организации выборов людей, лояльных к банку и готовых поддерживать его интересы. Кроме того, президент, приверженный идее суверенитета народа, полагал, что банк служит интересам богачей за счет обычных граждан.

Кризис наступил, когда Генри Клей предложил конгрессу продлить действие Устава банка за четыре года до его истечения. При этом он преследовал политические цели, считая, что таким образом он сможет победить Старого Гикори на президентских выборах 1832 г. План был прост: если президент подпишет закон, придет конец болтовне об улучшении работы банка, а если наложит на него вето, Клей в ходе президентской компании оспорит действия Джексона и обвинит его в ликвидации необходимого финансового учреждения, которое обеспечивает здоровую кредитную систему и валюту. Клей не сомневался, что избиратели не допустили бы ликвидации Второго банка и поддержали бы его, а не Старого Гикори, а он, став президентом, подпишет закон о перерегистрации банка.

Так, Закон о банке в январе 1832 г. был представлен в конгресс и к июлю прошел обе его палаты, но 10 июля Джексон наложил на него вето, одно из самых значимых президентских вето в американской истории. Тем самым он ввел новые основания, по которым президент мог отклонить законопроект. Прежде все вето основывались на неконституционности законопроекта, Джексон же пошел намного дальше: он привел политические, экономические и социальные обоснования своего решения. Президент утверждал, что существующий устав предоставляет монопольные преимущества банку, который по закону должен действовать как беспристрастный посредник в интересах всех классов. Он также обвинил Второй банк во вмешательстве в выборы, в том, что он, предоставляя определенным кандидатам преимущества, манипулировал демократической системой. Кроме того, некоторые из его инвесторов были иностранцами и обогащались за счет американских налогоплательщиков. Джексон также оспорил решение Верховного суда США о конституционности банка. В деле «Маккалох против штата Мэриленд» председатель Верховного суда США Джон Маршалл согласился с утверждением Александра Гамильтона о том, что конгресс обладал властью для создания банка, поскольку это было «необходимым и надлежащим» для выполнения определенных полномочий законодательной власти. «С этим заключением, – заявил Джексон в своем послании о причинах наложения вето, – я не могу согласиться». Конгресс и президент «должны оба руководствоваться собственным пониманием конституции. Полномочия Верховного суда США не должны распространяться на управление конгрессом или исполнительной властью, когда они действуют в определенных законом границах, но обладать лишь тем влиянием, которого заслуживают их доводы».

Свое послание Джексон закончил взрывоопасным пассажем: «Достойно сожаления, что богатые и власть имущие столь часто используют правительственные законы в своих эгоистических целях». Когда законы служат тому, чтобы «богатые становились богаче, а сильные сильнее, – продолжал он, – то простые граждане – фермеры, ремесленники и рабочие, у которых нет ни времени, ни средств, чтобы приобрести подобные преимущества, – вправе жаловаться на несправедливость своего правительства». Правительство должно одинаково относиться к богатым и бедным, а этот Закон о банке представляет собой «полный и необоснованный» отход от этого принципа.

Таким образом Джексон дал конгрессу понять, что президент является участником законодательного процесса. С тех пор он мог отклонить любой законопроект по любой причине (хотя конституционность такого подхода весьма сомнительна), что вынуждало законодателей согласовывать свои действия с президентом, чтобы понять, возникнут ли у него какие-либо возражения. В противном случае они рисковали тем, что на принятый ими закон будет наложено вето, которое можно отменить лишь двумя третями голосов в обеих палатах конгресса.

Сторонники банка пришли в ужас. Это «манифест анархии, – заявил Николас Биддл, – под стать тем, что выпускали на потребу толпы Марат и Робеспьер» во времена Французской революции. Сенатор Дэниэл Уэбстер в гневе восклицал: «Джексон присваивает себе не власть утверждения законов, но право их создания». Разумеется, Клей присоединился к ним, сказав, что послание президента «извращает право вето».

Основатели США, создавая конституцию, сосредоточили власть в руках конгресса, теперь же Джексон пытается сделать главным представителем власти президента. «Демократической является власть конгресса, – утверждал журнал National Intelligencer, – а не исполнительная. Если и есть место, где власть безопасна для Республики, то это конгресс». Утверждение Мэдисона, назвавшего исполнительную власть слабой, уже не соответствовало действительности. «Мы вступили в новую эпоху, – провозгласил Уэбстер. – В эпоху экспериментов с властью и конституцией… ужасных по самой своей сути».

Победив Клея на президентских выборах 1832 г., Джексон решил забрать из Второго банка депозиты правительства, когда же министр финансов не выполнил его приказ и отказался уйти в отставку, Джексон его уволил. Впервые от сотрудника администрации президента избавились подобным образом, и это стало очень важным прецедентом, означавшим, что президент полностью контролирует весь административный аппарат.

Администрация забирала из Второго банка средства, необходимые ей для осуществления своих полномочий, а новые доходы хранила в отдельных государственных банках, которые оппозиция называла «ручными». В отместку Биддл приказал ограничить выдачу кредитов во всей банковской системе, отказался увеличить скидки и снизил до 90 дней срок исполнения обязательств по дисконтным векселям. «Достойный президент воображает, что, если он скальпировал индейцев и сажал в тюрьмы судей (намек на тюремное заключение судьи Доминика Холла за освобождение журналиста вопреки приказу Джексона об установлении военного положения в Новом Орлеане в 1815 г.), то и с банком он добьется своего, но он ошибается». Действия Биддла зимой 1833/34 г. вызвали общенациональную рецессию.