Роберт Римини - Краткая история США Страница 27

Между тем 28 марта 1834 г. сенат, побуждаемый Генри Клеем, 26 голосами против 20 принял резолюцию, осуждающую Джексона, присвоившего «полномочия и власть, не предусмотренные конституцией и законами». 15 апреля возмущенный президент выступил с протестом, утверждая, что конституция не дает сенату права «рассматривать и принимать решения относительно официальных актов президента». Импичмент – исключительное право палаты представителей, продолжал он, и сенат не может принять решение, которое, по сути, ставит вопрос об импичменте. Он также заявил о том, что подтверждалось многими его прежними действиями и обращениями: он считает себя прямым представителем всего народа и подотчетен только народу.

Дэниэл Уэбстер, как и другие сенаторы, осудил «возмутительные утверждения» Джексона. На каком основании президент утверждает, что является «прямым представителем народа? Я считаю, сэр, что это всего лишь предположение, притом опасное». Если он смеет называть себя «единственным представителем американского народа, то я скажу, сэр, что у правительства отныне появился хозяин. Я не согласен ни с самим предположением, ни с тем, как оно высказано».

Именно во время затяжного спора из-за Второго национального банка, передачи депозитов правительства в «ручные банки» и вотума недоверия президенту из остатков федералистов и Национально-республиканской партии, а также некоторых нуллификаторов и тех, кому не нравилась политика Джексона, сформировалась новая партия вигов. Название восходит ко временам Войны за независимость, когда вигами называли тех, кто выступал против авторитарного правления и поддерживал республиканское. Джексона виги называли «королем Эндрю» и сулили уничтожить все, чего он добился.

За время двух своих президентских сроков Джексон действительно изменил роль президента, поставив его во главе правительства, и это нововведение было немедленно поддержано электоратом. «Пока президент не расширил полномочия исполнительной власти, все считали, что он стоит ниже законодательного органа, он же, очевидно, ставит себя выше, и в его руках власть правительства, по сути своей монархическая, намного сильнее власти представителей штатов», – сокрушался один из сенаторов. Отныне президент, а не конгресс был выразителем воли народа.

Рецессия, спровоцированная действиями Биддла, убедила американцев в том, что им не нужен негласный управляющий финансами страны, имеющий возможность навязывать правительству свою волю. Согласившись с этим, палата представителей приняла под руководством демократов ряд резолюций, осуждавших Второй национальный банк за его кредитную политику и попытку с помощью финансового давления заставить власть продлить действие его устава. Конгресс отклонил предложение о продлении устава, поручил хранить правительственные фонды в «ручных банках» и потребовал провести расследование операций Второго банка и причин рецессии. Эти решения фактически уничтожили банк. «Банк умер, – заметил один из членов кабинета. – Он показал себя недостойным доверия». Разумеется, Джексон был доволен. «Я одержал славную победу», – радовался он. Резолюции палаты представителей «казнили этого мастодонта коррупции – банк Соединенных Штатов».

В значительной степени «банковская война», как ее называли, была борьбой за власть между Эндрю Джексоном, представлявшим демократическое правительство, как он его понимал, и Николасом Биддлом, представлявшим привилегированные классы и финансовую элиту. От исхода этой схватки зависело, кто в будущем будет определять пути развития страны: выборные должностные лица или промышленные магнаты. Решался вопрос о том, останется ли страна демократической, если власть частного богатства, сосредоточенного в одних руках, окажется сильнее, чем власть демократически избранных должностных лиц. В эту борьбу за власть на протяжении всей истории Соединенных Штатов оказывались вовлечены все реформаторы и сторонники прогресса. Ситуация, когда отдельные лица и группы пытались использовать правительство для продвижения собственных интересов, повторялась снова и снова. Помешать им способна только бдительность избирателей. И по сей день лоббистам, стремящимся угодить своим клиентам, регулярно удается подкупать конгрессменов, а в результате страдают люди.

Помимо всего прочего, позиция Джексона изменила отношения между исполнительной властью и электоратом. Настаивая на том, что он выражает интересы всего народа, Джексон заложил надежную основу президентской власти. Когда конгресс не поддержал его решение о ликвидации Второго национального банка, президент обратился к народу и попросил его поддержки. Впервые в американской истории за народом осталось право выбора в решении столь серьезной проблемы. Даже сейчас такое случается редко. Люди не любят решать важные вопросы, они не уверены, что достаточно компетентны для этого. Для этой цели они избирают членов конгресса, которым за то и платят, чтобы они брали на себя такую ответственность. Но в 1832 г. будущее банка зависело от того, кого выберут избиратели: Джексона или Клея. Поддержав столь решительно Старого Гикори, народ сплотился в его поддержку и делегировал ему полномочия для ликвидации банка (во всяком случае, так он утверждал), несмотря на ожесточенное сопротивление конгресса. Президентская власть получила массовую поддержку, и это навсегда изменило ее роль. Чтобы такое стало возможным, потребовался решительный президент, пользующийся народной поддержкой и обладающий лидерскими качествами, необходимыми для определения внутренней и внешней политики страны и будущего курса американской истории.

К сожалению, «ручные банки» не выполняли и не могли выполнять функции центрального банка и сделать валюту и кредитную систему достойной доверия во всем мире. Страна обходилась без центрального банка почти 100 лет, до учреждения Федеральной резервной системы при администрации Вудро Вильсона. Государственные банки, выведенные из-под контроля Второго банка, обладали значительной свободой и воспользовались ею, безответственно выпуская бумажные деньги без надлежащего обеспечения. В 1836 г., чтобы остановить обесценивание валюты, Джексон издал Циркуляр о монетах, по которому приобрести земли у правительства можно было только расплатившись золотой или серебряной монетой. Продажа государственных земель была одной из важнейших составляющих национальной экономики. В то же время массовый выпуск бумажных денег способствовал дальнейшему промышленному росту и расширению страны.

Но вскоре разразилась катастрофа. Меньше чем за две недели до того, как Джексон передал свой пост Мартину Ван Бюрену, который выиграл выборы у вигов Дэниэла Уэбстера, Хью Л. Уайта и Уильяма Генри Гаррисона, страна потерпела финансовый крах. 17 марта 1837 г. из-за падения цен на хлопок на Новоорлеанском рынке обанкротился один из крупнейших дилеров биржевой торговли, I. and L. Joseph Company of New York. Началась цепная реакция, в ходе которой рухнули многие банки и торговые предприятия. Паника 1837 г. продлилась оставшуюся часть десятилетия и часть 1840-х гг.

Весь свой президентский срок Ван Бюрен пытался справиться с депрессией, но самое большое, чего ему удалось добиться, – провести Закон о системе независимого казначейства, по которому государственными деньгами управляло само правительство без помощи частных банков. Депозиты наличными должны были храниться в зданиях отделений казначейства в крупнейших городах страны и использоваться по усмотрению правительства. Эта система была отменена в президентство преемника Ван Бюрена Джона Тайлера, но вновь возвращена при администрации Джеймса Нокса Полка. Независимое казначейство оставалось основой банковской системы следующие 70 лет.

Паника 1837 г. предопределила и исход президентских выборов 1840 г., когда Ван Бюрена сменил генерал Уильям Генри Гаррисон, еще один герой войны, в 1811 г. победивший индейцев в битве при Типпенкану, в паре с вице-президентом Джоном Тайлером из Вирджинии. Они разгромили Маленького Волшебника в ходе разудалой предвыборной кампании, сопровождавшейся песнями, парадами, речовками и прочей шумихой. «Типпекану и Тайлер вместе!», «Ван, Ван не нужен нам!» – кричали виги. Эта кампания – с крепким сидром, енотовыми шапками, огромными полотняными шарами и прочим в том же роде – стала одной из самых оживленных и веселых в американской истории. Стало ли это еще одним последствием безграничной джексоновской демократии? Неужели страна отказалась от рационализма и мудрости ради пышной и пустой буффонады? Так думали многие виги, опасаясь, что подобное превращение со временем уничтожит Республику. И тем не менее они победили.

Гаррисон одержал победу в 19 из 26 штатов, набрав в целом 214 голосов выборщиков против 60, отданных за Ван Бюрена. Партия свободы, выступавшая за отмену рабства, выдвинула Джеймса Г. Берни, который получил чуть более 7 тысяч голосов избирателей, но ни одного голоса выборщика.