Русские до славян - Александр Анатольевич Пересвет Страница 26

У папуасов вообще колдовством не занимается здоровый и сильный. Более того, в этот своеобразный институт служителей культа идут те, кто вообще – и физически, и психически – слабоват для бесконечной лесной битвы за выживание. Колдовством они находят своё место в племени, свой кусок хлеба и мяса.

Сейчас-то мы готовимся к отражению набега, а не к большой войне. В прежние времена, когда такие войны были часты, в поход собирались почти все мужчины. Настоящий такой табор, даже женщин молоденьких брали для поддержки. Они строили лагерь, убирали, готовили пишу. А воины тем временем могли заниматься боевой подготовкой, танцами, песнопениями и прочими религиозными делами, после чего совершали набеги. Очень практично. А ночью можно и любовью заняться. /111/

Это, кстати, и к вопросу о миграциях, когда нынешние археологи фиксируют перемещение целых племён. А на деле – просто практичное решение, когда идёшь не в набег с возвращением домой, а в серьёзный поход. Вот так, должно быть, дедушки Хёгни-I и прошли всю Европу от Средиземноморья до Лапландии, ведя за собою бабушек U5…

Надобно оговориться: культура ямочной керамики – это географически чисто скандинавская вещь, которая размещалась в основном вдоль побережья Свеаланда, Гёталанда, на северо-востоке Дании и на юге Норвегии. Поэтому её не надо путать с культурой ямочно-гребенчатой керамики (ЯГК), которая базировалась на другом берегу Балтийского моря – от Прибалтики до Финляндии включительно.

То, что КВК имела прямое отношение к её формированию, доказывается тем, что у неё – а впоследствии у культуры шаровой керамики – здесь охотники заимствовали орудия труда и оружие. В керамике также нет технологического разрыва. Словом, повторимся, фермеры явственным образом снабжали охотников, поделив с ними, скорее всего, экологические ниши. Такое мы ещё увидим на примере русских поселенцев в славянских и финских лесах будущей Русской равнины – два разных образа хозяйствования, из коих один вытесняет другой, одновременно втягивая его в себя и растворяя. Об этом же говорит и большое количество привозных предметов из Дании и Германии – люди воронковидной керамики явно посредничали в обмене.

Загадочная фраза из Википедии –

– по характерным культурным особенностям следует предположить, что они говорили на одном из финно-угорских языков и, возможно, относились к гипотетическому догерманскому субстрату, —

– вызывает лично у меня недоумение; корней её я не нашёл. Но финно-угорскому языку тут взяться было явно неоткуда, а вот догерманский субстрат здесь – вещь очевидная. Это мог быть только один из диалектов – назовём его условно – языка I, на котором говорили вторженцы из Средиземноморья. Тем более что у мужчин этой культуры обнаружена Y-хромосомная гаплогруппа I2a1. А митохондриальные – U4, а также от вечных любимых подруг из U5, U5a.

Что же до характеристики по общему геному, то по нашим охотникам verenich свидетельствует следующее:

Из современных популяций наиболее близки к ним эстонцы, латыши, литовцы, а также ряд других популяций Балтийского региона, а также ряд популяций Западной и Южной Европы.

И добавляет:

Примечательно, что у Ajvs гораздо слабее выражен древний палеосибирский (квазиамериндский компонент) и еще слабее типичный для Этци (I) и жителей культуры КВК (II) неолитический компонент, связывающий их с современными популяциями Ближнего Востока и Кавказа.

А кто у нас жил на землях, где ныне обитают эстонцы, латыши и литовцы? Да, представители линейки свидерской-кундской-нарвской культур, а во время бытования КВК – культуры ямочно-гребенчатой керамики (ЯГК, 7–4 тысячи лет назад). Кстати, образованной также охотниками и собирателями, правда, пришедшими изначально из региона днепро-донецкой культуры через Валдай на север. Судя по всему, именно эти ребята и оттеснили совсем на север тех, кто позднее стал идентифицироваться как саамы, но кого мы установили как носителей маркёра I1. Кстати, к чести мужчин I1 можно отнести верность подругам из U5 (или верность подруг – им): в генофонде саамов преобладает мтДНК U5b, а вместе с гаплогруппой V они занимают 90 % оного. Но говорю я об этом не для демонстрации высоких моральных качеств дедушки Хёгни-I1, а для ещё одного подтверждения складывающейся картинки миграций его гаплогруппы.

Хотя здесь проявляется ещё один интересный момент, позволяющий в дополнение к диалогу с дедушкой Хёгни-I1 взглянуть и на его портрет. Вот что пишут антропологи:

Самый северный из рассматриваемых народов – саамы – характеризуется очень своеобразным комплексом черт, который в настоящее время называется обычно лапоноидным типом. Его таксономическое положение – предмет научной дискуссии, рассматривающей вопрос о включении этого оригинального комплекса в круг либо европеоидных типов, либо смешанных евро-монголоидных типов уральской группы типов, или расы. Лапоноидный тип заметно выделяется на фоне северных европеоидов, особенно их западных вариантов. Он обычно характеризуется как относительно низкорослый (155–164 см у мужчин, по данным разных авторов), грацильный, брахикефальный (головной указатель 82–84), крайне низколицый, относительно самый широколицый и самый тёмно-пигментированный тип в регионе. /166/

Естественно, напрашивается предположение, что подобного рода монголоидность была занесена к саамам пришельцами гаплогруппы N1c, как раз и возникшей в районе Байкала и прошедшей в Финляндию через Урал, «наследившей» по пути нынешними российскими финно-угорскими народами – удмуртами, коми, пермью и так далее вплоть до самих финнов. Но вот антропологи считают, что, –

– по данным расовой соматологии, нет веских оснований говорить о сибирской монголоидной основе лапоноидного типа, так как в нем преобладает европейский градиент изменчивости антропологических черт. Более вероятно, что лапоноидный тип – это автохтонный на северо-западе Европы комплекс какого-то палеоевропейского, аборигенного в северных широтах населения. Исходя из данных расовой соматологии, данный тип, по мнению В.В. Бунака, имеет все основания быть признанным автохтонным в Европе носителем черт древней антропологической формации (Бунак, 1965; 1980). Формирование лапоноидного типа логично связать с ослабленно европеоидным, мезобрахикранным, относительно низколицым и широколицым палеоевропейским населением Восточной Европы эпохи мезолита-неолита. /166/

И ещё очень важное:

На северо-западе Европы особенности этого древнего европейского населения наиболее полно сохранились, видимо, не только в современном