Александр Кондратов - Загадки Великого океана Страница 28

На Самоа найдены следы пребывания человека, относящиеся ко II веку до н. э., — древнейшие в Полинезии. Самоанский язык сохранил больше, чем другие полинезийские наречия, черт и свойств архаичного «протополинезийского» языка-отца, который реконструируют лингвисты. И однако самоанские мифы и легенды ничего не говорят о переселении предков с других островов. Напротив, они утверждают, что самоанцы жили на островах чуть ли не со времен сотворения мира. Души умерших, согласно верованиям полинезийцев, отправляются в далекую страну предков, Гаваики, лежащую на закате. У самоанцев бытовало другое верование: души уходят в страну мертвых, Пулоту.

Полинезийские мифы называют еще одну землю предков — Уполу, или Куполу. Название Уполу носит второй по величине остров архипелага Самоа. Все эти факты в совокупности говорят о том, что, скорей всего, легендарные Гаваики и Куполу тождественны реальным островам Савайи и Куполу. Самоанцы, пожалуй, были самыми искусными мореплавателями изо всех полинезийских народов, и они-то, вероятно, первыми начали пускаться в далекие плавания по океану в поисках новых земель: недаром архипелаг Самоа именуется на старых картах «островами Мореплавателей». Возможно, что именно отсюда, с Само а, и начали расселяться древние полинезийцы на другие острова и архипелаги, продвигаясь все дальше и дальше на восток, вплоть до острова Пасхи. Ряд ученых допускает, что отважные «викинги солнечного восхода» (как называл полинезийцев Хироа) совершали плавания и дальше на восток, вплоть до берегов Южной Америки и открыли Новый Свет за много веков до Колумба, примерно в ту же эпоху, когда совершали свои плаванья через Атлантику викинги Скандинавии, открывшие Северную Америку.

Впрочем, великолепное искусство полинезийцев, воспетое Хироа, также было поставлено под сомнение. Сделал это новозеландский историк Эндрю Шарп в книге «Древние путешественники в Тихом океане», вышедшей около двух десятков лет спустя после книги Те Ранги Хироа.

«Полинезия — это множество миров в себе, миров недоступных, которые могли быть открыты только в ходе случайных миграций. Предел эффективности плавания определяется тем расстоянием, которое могло быть достигнуто при немногодневном путешествии в открытом море в условиях, если ветры и течения благоприятствовали такому путешествию, — писал Шарп. — Такие изолированные мирки, как Гавайские, Маркизские острова, архипелаг Токелау и другие, были заселены лишь в ходе одиночных плаваний на случайных каноэ». Хироа предполагал, что полинезийцы отправлялись в странствия, длившиеся месяцами, предварительно подготовившись к плаванью, взяв с собой все необходимое и для колонизации новых земель. По мнению Шарпа, полинезийцы не открывали новых земель по заранее обдуманному плану, их плаванья были случайными «вылазками» в океан, а сами они были простыми «освоителями», а не сознательными «открывателями».

В самом деле, аргументировал свои доводы Шарп, почему мы находим на островах Полинезии столь большое расхождение в культуре и искусстве? Только на острове Пасхи существовало иероглифическое письмо, только жители Новой Зеландии, маори, применяли криволинейный орнамент и т. д. Если бы контакты между островами Полинезии были постоянными, такого расхождения быть не могло. Правда, можно допустить, что культура и искусство отдельных архипелагов и островов пошли своим путем и не стали воспринимать чужих веяний. Но ведь на многих полинезийских островах отсутствовали жизненно необходимые культурные растения и животные. Сладкий картофель, называемый полинезийцами «кумара», служит основным продуктом питания островитян («Со дня рождения мы начинаем есть кумару, потом мы продолжаем есть кумару, а под конец умираем», — говорит пословица острова Пасхи). Между тем жители Самоа и островов Кука не выращивали кумару, она была им неизвестна. Полинезийцы знали трех домашних животных — курицу, свинью и собаку (мясо последней также шло в пищу). Если бы они совершали планомерные экспедиции, то непременно брали бы с собой и ростки кумары, и домашних животных. Между тем на Новой Зеландии и островах Кука не было свиней, а на Маркизских островах — собак. На острове, Пасхи единственным домашним животным была курица (а единственной «охотничьей дичью» — крысы); на острове же Рапа-Ити не было даже кур!

Книга Шарпа вызвала бурную дискуссию, которая показала «неспособность опровергнуть утверждения о сознательном заселении тихоокеанских островов, — пишет крупный советский океанист Ким Владимирович Малаховский. — Безусловно, нельзя совсем исключать элемент случайности в первоначальной колонизации островов Океании. Но, как нам представляется, основным фактором были вполне осознанные действия древних первооткрывателей, принужденных к этому перенаселением своих родных островов, поражением в битве с более сильными племенами и другими причинами».

И все же критика концепции Те Ранги Хироа, содержащаяся в книге Шарпа, сыграла свою положительную роль, заставив ученых еще раз внимательно рассмотреть вопрос о путях заселения полинезийских островов. Причем в наши дни этот вопрос может быть изучен под новым углом зрения. Расстояния между многими архипелагами Полинезии очень велики и вряд ли могли бы заселить их полинезийцы, при всей своей высокой мореходной технике, не имей они во время плаваний по океану «промежуточных пунктов», островов и островков, которые ныне исчезли и стали банками, мелями, подводными горами и гайотами. Иными словами, планомерные экспедиции полинезийцев, о которых писал Хироа, были возможны благодаря цепочкам островов, которые ныне затонули.

Гайотида

Эта мысль была высказана впервые в статье Н. Н. Зубова «О путях заселения Гавайских островов и острова Пасхи», опубликованной в «Известиях Всесоюзного Географического общества» в 1949 году. Гавайские острова отделены от ближайшего населенного архипелага — Маршалловых островов — почти двумя с половиной тысячами километров водной глади. «Каким же образом было преодолено это расстояние? Не существовали ли во времена переселения гавайцев на их пути от Маршалловых островов хотя бы небольшие острова, на которых переселенцы могли бы найти кратковременный приют и которые погрузились в океан?» — спрашивал Зубов и, ссылаясь на недавнее по тем временам открытие гайотов, делал правильный вывод о том, что они когда-то были островами.

«Мы знаем, что все острова вулканического происхождения изостатически неуравновешены, — писал он далее, — на них наблюдаются положительные аномалии тяжести. Следовательно, для создания изостатического равновесия они должны погружаться — одни более быстро, другие более медленно. Геология знает примеры довольно быстрого опускания и поднимания земной коры в диапазоне 1 километра. Поэтому вполне возможно, что плосковершинные пики, гайоты, могли в течение сравнительно небольшого отрезка времени оказаться под водой на значительной глубине. Так, если допустить, что собственная скорость погружения этих пиков вместе с общим погружением прилегающего района доходила до 1–2 м в год, то окажется, что тысячу лет назад все теперь погруженные пики были над водой».

Далее в статье Н. Н. Зубова приводилась карта, составленная по новейшим океанографическим данным того времени (напомним, что впервые о гайотах ученый мир узнал из статьи Хесса, опубликованной только в 1946 году, а открытие первых плосковершинных гор было сделано им в годы второй мировой войны). Зубов заканчивал цепь своих рассуждений так: «Не напрашивается ли при взгляде на эту карту мысль, что переселение гавайцев на свои острова действительно шло против северо-восточного пассата от одного острова к другому» и «что об этих, теперь погруженных коралловых островах напоминают лишь плосковершинные пики?»

Конечно, за четверть века, истекшие со времени написания статьи «О путях заселения Гавайских островов и острова Пасхи», наши знания о расположении подводных гор и гайотов значительно расширились. Существенно изменилась бы теперь и карта, составленная Н. Н. Зубовым. И тем не менее изменения эти говорили бы как раз в пользу его гипотезы: цепочки затонувших гор соединяют не только Маршалловы острова с Гавайями, но и сам Маршаллов архипелаг соединяется с островами Западной Полинезии (которая, как вы помните, и была колыбелью полинезийской культуры) подобной же цепочкой подводных хребтов и валов, вершинами которых являются острова.

Точнее, здесь имеется один огромный вал, «несущий на себе три крупных горных системы, вершины которых образуют три группы островов: Маршалловы, Гилберта и Эллис. Соответственно этому мы называем его валом Маршалла — Гилберта — Эллис, — пишет Г. Б. Удинцев в монографии “Геоморфология и тектоника дна Тихого океана”. — Южное окончание вала не очень ясно. Он вплотную смыкается с северным выступом Меланезийского плато… Возможно, что его структуры даже переходят в пределы этого плато в виде параллельных гряд так называемых банок Дарвина, представляющих собой 19 погруженных атоллов, риф Иглстон и о. Нуракита. Однако возможно также, что вал и связанная с ним горная система поворачивают к юго-востоку, и тогда их продолжением являются подводные горы и острова Уоллис и Самоа».