Игорь Коляда - Загадки истории. Отечественная война 1812 года Страница 30

Коленкур прорвался сквозь огонь, обошел слева Курганную высоту и кинулся на батарею Раевского. Встреченные с фронта, флангов и тыла упорным огнем оборонявшихся, кирасиры были отброшены с огромными потерями (батарея Раевского за эти потери получила от французов прозвище «могила французской кавалерии»). Генерал Коленкур, как и многие его соратники, нашел смерть на склонах кургана. Тем временем войска Богарне, воспользовавшись атакой Коленкура, ворвались на батарею с фронта и фланга. На батарее произошел кровопролитный бой. Израненный генерал Лихачев был взят в плен. В четвертом часу дня батарея Раевского пала.

Инженер-капитан в штабе 4-го корпуса Богарне Э. Лабом так описывал отбитую позицию: «Внутренность редута была ужасна; трупы были навалены друг на друга, и среди них было много раненых, криков которых не было слышно; всевозможное оружие было разбросано на земле; все амбразуры разрушенных наполовину брустверов были снесены, и их можно было только различить по пушкам…».

Ему вторил и прусский офицер Брандт: «Редут и его окрестности представляли собой зрелище, превосходившее по ужасу все, что только можно было вообразить. Подходы, рвы, внутренняя часть укреплений – все это исчезало под искусственным холмом из мертвых и умирающих, средняя высота которого равнялась шести-восьми человекам, наваленным друг на друга. Перед моими глазами так и встает лицо одного штабного офицера, человека средних лет, лежавшего поперек русской гаубицы с огромной зияющей раной на голове. При мне уносили генерала Огюста де Коленкура; смертельно раненный, он был обернут в кирасирский плащ, весь покрытый красными пятнами. Тут лежали вперемешку пехотинцы и кирасиры, в белых и синих мундирах, саксонцы, вестфальцы, поляки…»

Когда Наполеон получил известие о падении батареи Раевского, он двинул войска к центру русской армии и пришел к выводу, что тот, несмотря на отступление и вопреки уверениям свиты, не поколеблен. После этого он ответил отказом на просьбы генералитета ввести в сражение императорскую гвардию. Наступление французов на центр российской армии прекратилось.

По состоянию на 18 часов русская армия довольно прочно располагалась на бородинской позиции. При этом французским войскам ни на одном из направлений не удалось достигнуть существеного успеха. Наполеон, считавший, что «генерал, который не будет сохранять свежие войска к следующему за сражением дню, будет почти всегда бит», так и не ввел в сражение свою гвардию. Предыдущий опыт его сражений показывал, что гвардия вводится в сражение только в самый последний момент, когда победа подготовлена другими войсками и когда нужно лишь нанести окончательный удар. Таким образом, объективно оценивая обстановку к концу Бородинского сражения, Наполеон не видел признаков победы, поэтому не пошел на риск и не ввел в бой свой последний резерв.

Вскоре после взятия Курганного редута Наполеон отправился на рекогносцировку к флешам, затем к деревне Семеновское. Он приказал поставить всю артиллерию гвардии на позиции, занятой генералом Фрианом, «чтобы раздавить противника с фланга». Около 16 часов у Семеновского Фриан был ранен пулей в бедро и передал командование генералу Дюфуру. Уже через час дивизия двинулась вперед, заняла холм перед деревней и стала теснить русскую пехоту к лесу. При этом французы не атаковали гвардейскую бригаду, но «неприятельская артиллерия наносила ужасный урон и приближающиеся их стрелки были многократно отражаемы».

Уже к 17–18 часам атаки прекратились по всей линии. На левом фланге дивизионный генерал Понятовский проводил безрезультатные атаки против 2-й Западной армии под командованием генерала Дохтурова (как указывалось, он сменил раненого Багратиона). В центре и на правом фланге дело ограничивалось артиллерийской перестрелкой до 7 часов вечера. В целом, российская армия отодвинулась на 1–1,5 километра, сохранив целостность фронта и свои коммуникации. При этом в руках французов остались все главные опорные пункты центра и южного фронта.

В донесениях Кутузову утверждали, что Наполеон отступил, выведя войска с захваченных позиций. Отойдя к Горкам (где оставалось еще одно укрепление), российские войска начали готовиться к новому сражению. Однако около полуночи прибыл приказ Кутузова, отменявший приготовления к бою, намеченному на следующий день. Главнокомандующий русской армией решил отвести армию за Можайск, с тем чтобы восполнить людские потери и лучше подготовиться к новым сражениям. Наполеон, столкнувшийся со стойкостью противника, был в подавленном и тревожном расположении духа, о чем свидетельствует его адъютант Арман Коленкур (брат погибшего генерала Огюста Коленкура):

«Император много раз повторял, что он не может понять, каким образом редуты и позиции, которые были захвачены с такой отвагой и которые мы так упорно защищали, дали нам лишь небольшое число пленных. Он много раз спрашивал у офицеров, прибывших с донесениями, где пленные, которых должны были взять. Он посылал даже в соответствующие пункты удостовериться, не были ли взяты еще другие пленные. Эти успехи без пленных, без трофеев не удовлетворяли его… Неприятель унес подавляющее большинство своих раненых, и нам достались только те пленные, о которых я уже говорил, 12 орудий редута… и три или четыре других, взятых при первых атаках».

И на сегодняшний день остается дискуссионным вопрос о потерях сторон. В частности, по последним подсчетам, российские войска потеряли от 45 000 до 50 000 человек, а Великая армия – около 35 000 человек. При этом Бородинское сражение отмечено большими потерями в командном составе. Так, в русской армии были убиты и смертельно ранены 4, ранены и контужены – 23 генерала. В Великой армии убиты или умерли от ран 12 генералов, ранены – один маршал и 38 генералов.

Каждая из сторон потеряла около 1 000 человек пленными, что объяснялось ожесточением сражавшихся (в плену оказалось лишь по одному генералу с каждой стороны). Практически все русские тяжелораненые были оставлены на поле боя. Большинство раненых Великой армии умерли в Можайске и в Москве. Многие умерли от недостатка медицинского обслуживания и питания. Особенно тяжелыми для Великой армии были потери в кавалерии. Но, как уже указывалось, к концу Бородинского сражения Наполеон сохранил в резерве императорскую гвардию (ее численность составляла около 18 000 человек). При этом у Кутузова оставалось лишь 8 000–9 000 человек.

Продолжаются дискуссии и по поводу того, кого считать победителем в этом сражении. Иностранные авторы, как правило, считали победителем Наполеона, а большинство российских историков – Кутузова. В последнее время особенно распространенной является точка зрения о том, что итог битвы был ничейным.

Анализ боевых действий позволяет утверждать, что ни один из противников в ходе сражения не решил поставленных задач и не добился существенных результатов. Наполеон, например, не сумел окончательно разгромить российскую армию, а Кутузов не защитил Москву от противника. При этом необходимо отметить, что инициатива в сражении практически весь день была в руках Наполеона и, соответственно, именно его войска постоянно атаковали, все его дивизии к концу дня сохранили боеспособность.

Также на направлении главного удара Наполеон умело создавал превосходство во всех видах оружия, особенно в концентрации артиллерийского огня, что стало одной из причин крупных потерь российских войск. Вместе с тем, огромные усилия, предпринятые его армией, оказались бесплодными. В это время Кутузов, несмотря на допущенные первоначальные просчеты, смог в ходе сражения, «латая дыры» в обороне, перестроить боевые порядки. Таким образом ему удалось держать свои войска в единой линии, из-за чего противник был вынужден вести малоуспешные лобовые атаки.

Постепенно сражение превратилось во фронтальное столкновение, в котором у Наполеона шансы для решительной победы над защищавшейся российской армией оказались минимальными. Несмотря на это, в официальных реляциях и французский император Наполеон, и главнокомандующий русской армии Кутузов приписали себе победу над противником.

В своих мемуарах Наполеон высказал собственную субъективную точку зрения на вопрос относительно победителя в Бородинском сражении: «Московская битва – мое самое великое сражение: это схватка гигантов. Русские имели под ружьем 170 тысяч человек; они имели за собой все преимущества: численное превосходство в пехоте, кавалерии, артиллерии, прекрасную позицию. Они были побеждены! Неустрашимые герои Ней, Мюрат, Понятовский – вот кому принадлежала слава этой битвы. Сколько великих, сколько прекрасных исторических деяний будет в ней отмечено! Она поведает, как эти отважные кирасиры захватили редуты, изрубив канониров на их орудиях; она расскажет о героическом самопожертвовании Монбрена и Коленкура, которые нашли смерть в расцвете своей славы; она поведает о том, как наши канониры, открытые на ровном поле, вели огонь против более многочисленных и хорошо укрепленных батарей, и об этих бесстрашных пехотинцах, которые в наиболее критический момент, когда командовавший ими генерал хотел их ободрить, крикнули ему: “Спокойно, все твои солдаты решили сегодня победить, и они победят!”».