Андрей Иванов - Интервенция против мировой революции. Разведывательная предыстория «Северной экспедиции» Антанты (1917—1918 гг.) Страница 6

Причина столь негативного отношения к междоусобным военным конфликтам состоит в том, что они долгое время не подпадали под действие «обычаев войны» и «права войны», поэтому применяемые в ходе них методы и средства до сих пор характеризуются бескомпромиссностью и порой даже бесчеловечностью. Часто сложность возникших противоречий ведет к непримиримости противостояния, когда война заканчивается лишь с победой одного из лагерей, а мирные способы урегулирования вообще не принимаются во внимание.

В частности, В. И. Ленин описывал политику возглавляемой им партии, как «непримиримую в борьбе с контрреволюционными элементами»55. В таком же духе были написаны и обращения сибирского правительства А. В. Колчака, призывавшие к «непримиримой борьбе с большевизмом», а П. Н. Врангель в мемуарах даже упрекал своего предшественника на посту командующего Вооруженными силами Юга России генерала А. И. Деникина за «одностороннюю, непримиримую политику». В результате, противостояние «красных» и «белых» часто именовалось отечественными авторами вовсе не борьбой, а истреблением56.

Бескомпромиссность противостояния в значительной степени обусловлена тем обстоятельством, что противоборствующие лагеря нередко являются субъектами, не считающими себя обязанными соблюдать нормы международного гуманитарного права. Так, повстанцы часто бывают разобщены, не всегда придерживаются однозначного политического курса и могут не разбираться в правовых аспектах ведения боевых действий. К тому же, в условиях междоусобицы сложно ожидать от одной из сторон соблюдения правил ведения войны, если другая сторона сознательно их нарушает, чтобы таким образом нивелировать превосходство противника.

Применительно к условиям российской Гражданской войны этот эффект мог быть связан с заметным повышением политической активности масс, которым свойственны такие черты как «односторонность и преувеличение», а они, по словам французского психолога Г. Ле Бона, знаменуют собой отказ от сомнений и колебаний. Массам «знакомы только простые и крайние чувства»57, которые принимаются или отвергаются целиком. Поэтому политический противник, с которым идет фронтальное противостояние, воспринимается массой не иначе как объект уничтожения.

Тем самым, в отличие от иных типов внутриполитических конфликтов, в ходе гражданских войн использование противниками средств военного насилия приобретает неограниченный характер, порождая абсолютизацию карательно-репрессивных методов управления, террор в отношении мирного населения, милитаризацию общества. В данном контексте интересно замечание известного ученого В. И. Вернадского о российской Гражданской войне, сделанное им весной 1920 года, о том, что большевистский способ управления страной был неразрывно связан с такими явлениями как пытки и смертная казнь58, хотя подобные утверждения вполне справедливы и в отношении «белых», особенно на Юге России. К слову, в одной из своих работ Л. Д. Троцкий косвенно подтверждал означенные тезисы, говоря о том, что «война, как и революция, основана на устрашении», «она убивает единицы, устрашает тысячи»59.

Европейская политическая мысль долгое время исходила из возможности использовать любые средства в борьбе с мятежниками, даже если средства выходят за рамки закона. В частности, именно такого мнения придерживался швейцарский ученый XVIII века Э. де Ваттель, считавший тех, кто «восстают против своего правителя без причины», заслуживающими «самого сурового наказания»60. Это убеждение оказалось столь устойчивым, что даже в современных конфликтах противники прибегают к карательным операциям против мирного населения и используют запрещенные виды вооружений.

Проблема эта стоит так остро, что в конце XX века европейские юристы называли перенесение принципов ведения внешних войн в сферу регулирования войн гражданских одной из своих главных задач61. Первым шагом к решению этой проблемы стала разработка научного определения данного типа конфликтов – создано оно было лишь в начале 2000-х годов группой европейских исследователей, работавших под эгидой Международного института гуманитарного права, и звучало следующим образом: «немеждународные вооруженные конфликты являются вооруженными столкновениями, имеющими место в пределах территории одного государства, при этом вооруженные силы ни одного другого государства не участвуют в них на стороне, противостоящей центральному правительству»62.

К сожалению, данное определение имеет несколько изъянов – во-первых, оно не учитывает возможность вмешательства иностранных государств во внутренние конфликты на территории другого государства (интервенцию), во-вторых, не подразумевает возможность военного противоборства в ситуации отсутствия в стране центрального правительства, в-третьих, не содержит упоминаний о разновидностях вооруженных конфликтов немеждународного характера. Между тем, в науке таковых выделяется две: восстание (мятеж) и гражданская война.

Первая возникает как стихийно, так и организованно (в результате заговора против существующей политической власти), восставшие обычно придерживаются определенных лозунгов и даже могут иметь программные документы, но их социальная база ограничена. В восстании, в отличие от гражданской войны, чаще всего принимает участие одна социальная группа, интересы которой каким-то образом оказались ущемлены действующей властью. Вдобавок, восстание направлено против легитимного правительства, а гражданская война нередко разворачивается в стране, где таковое правительство отсутствует вовсе – собственно, как раз неготовность признать легитимность равного по рангу оппонента придает военно-политическому противостоянию особый накал и остроту. Наконец, гражданская война возникает с одной стороны – при наличии объективных противоречий между социальными группами, а с другой – как следствие каких-либо непредвиденных событий, вызвавших дезинтеграцию общества. Это означает, что в отличие от международных конфликтов, внутренние вооруженные столкновения носят не активный, а реактивный характер.

Помимо этого, одной из присущих гражданским войнам очевидных черт является внутренняя нестабильность страны, в которой протекает конфликт, проявляющаяся в самых разных сферах – от нестабильности территориального устройства и дестабилизации устоявшейся системы социальных связей до дисбаланса сферы денежного обращения, торговли, здравоохранения, транспорта и т. д. Недаром поэт-символист К. Д. Бальмонт, по воспоминаниям его второй жены, описывал ситуацию в Советской России уже в начале 1918 года, как «полное расстройство всех условий жизни»63.

Поскольку приведенное выше определение понятия «вооруженный конфликт» страдает неточностями, возможности его использования в научной литературе крайне ограничены. Соответственно, для уточнения содержания данного термина стоит обратиться к другим источникам. В частности, интерес представляют документы «Международного трибунала по бывшей Югославии» (МТБЮ), в которых экспертами ООН была использована следующая дефиниция: «вооруженный конфликт имеет место всегда, когда в отношениях между государствами используются вооруженные силы или когда имеет место длительное вооруженное насилие между правительством и организованными вооруженными группами или между такими группами в рамках одного государства». Возьмем данное определение за основу при проведении настоящего исследования.

Обращает на себя внимание, что в приведенной цитате упоминаются три вида вооруженных конфликтов, разделенные по типу участников: между независимыми государствами, между законным правительством государства и оппозиционными силами, между негосударственными субъектами. Иными словами, гражданские войны предлагается подразделять на симметричные (между равными по рангу оппонентами) и ассиметричные (между неравными по рангу оппонентами). Однако современная наука различает подобные конфликты и по другим признакам – к примеру, по месту проведения существуют локальные, экстерриториальные («экспортируемые») и трансграничные гражданские войны64. Первые идут на исключительно на территории одного государства; вторые имеют тенденцию к распространению на соседние страны из-за того, что одна из противоборствующих сторон преследует войска противника, пытающиеся скрыться на чужой территории; третьи – возникают между правительственными силами одного государства и негосударственными субъектами на территории другого государства, вследствие чего боевые действия идут по обе стороны границы.