Валентин Рич - Приключения словес: Лингвистические фантазии Страница 7

Может быть, писец ошибся, упомянул кого-то из них дважды? Но тогда бы он написал не жерв, а жрб. И потом — за жерв штраф исчислен в кунах, за жеребца — в гривнах, за жеребенка — в ногатах. Увы, это три разных персонажа.

Какое же еще животное начинается с буквы ж? Жаба, жираф, желтопузик. Единственный хоть сколько-нибудь возможный претендент — жираф живет, к сожалению, в Африке. И еще: все остальные звери в списке домашние, а жираф на скотном дворе — чужак. Выходит, что зверя из жерв не получается. Не беда, поищем его среди птиц.

В древнем тексте сперва идет сравнительно небольшой голубь, за ним птица побольше — утка, за ней еще более крупный гусь, дальше еще более крупный лебедь. Значит, жерв должен быть больше лебедя. На территории Древней Руси таких птиц было три: цапля, аист и. журавль. Неужели это он — жура-жура-журавель, журавушка молодой? Пожалуй, другой кандидатуры не найти. И рост подходит, и имя. Жерв, жервь, жеравь, журавль!

Можно было считать, что одна загадка разгадана. И приниматься за следующую.

Вол, корова, третак, лонщин, теленок. Похоже, что тут писец сменил порядок, принятый им для птиц, на противоположный: все начинается с самого крупного существа — вола. А кончается самым маленьким — теленком. Кто же в таком случае находится между взрослыми родителями и их маленьким детенышем? Дети повзрослее? То есть телка или бычок? Других наименований, чем теленок, для более взрослых коровьих отпрысков как будто бы нет. Но это у нас. А как было у наших предков?

С этим вопросом надо было обращаться к знатокам русской старины и в первую очередь к Владимиру Ивановичу Далю. Он жил в позапрошлом веке и всю жизнь записывал слова, которыми пользовались тогда жители самых разных краев обширной Российской империи. Эти слова вошли в составленный им «Толковый словарь живого великорусского языка». «Толковый» — потому что каждое слово там растолковано. «Живого» — потому что в словарь вошли слова, которые при Дале еще употреблялись в живой речи. Помнил ли тогда русский крестьянин стародавние наименования подростков коровьего племени или уже забыл?

Смотрю у Даля слова на букву л. Ло, Лон. Есть! Лонись — в прошедшем году. Лонщина — жеребенок или бычок на втором году жизни.

Но если так, то, по всей вероятности, третак — то же самое животное, только на третьем году жизни. Что скажет Даль? Так и есть!

Итак, с одним ответом прапрапредка дело начинало проясняться. За кого в Древней Руси полагалось платить штраф? За голубя, за утку, за гуся, за лебедя, за журавля, за конское поголовье, за вола, за корову и ее разновозрастное потомство, за барашка, за овечку, за свинку, за кошку с собакой.

После того как удалось понять названия животных и птиц, древний текст можно было читать, не спотыкаясь на каждом слове. Особенно если предположить, что коун, кун — одно и то же. И гривны, грив, гривы — одно и то же. И ногата, ногот — то же самое.

Такими уж, видно, грамотеями были тогдашние писцы — где с ошибкой напишут, где с сокращением, а звук у изображали двумя разными способами. Итак:

«За голубя Ѳ кун. За утку Л кун, за гуся Л кун, за лебедя Л кун, за журавля Л кун, за кошку Г гривны, за собаку Г гривны, за кобылу Ѯ кун, за вола Г гривен, за корову М кун, за двухлетнюю телку Л кун, за годовалую телку полгривны, за теленка Є кун, за барана ногата, за поросенка ногата, за овцу Є кун, за жеребца гривна, за жеребенка S ногат».

Цифры наши прапрапредки обозначали буквами. До проведенной Временным правительством Керенского реформы в азбуке значились для звука две буквы.

Одна именовалась «восьмеричной», поскольку когда-то изображала число восемь, другая, изображавшая число десять, — соответственно, «десятиричной».

Чтобы не путаться, где буква, а где цифра, ставили над цифрами особую закорючку.

Значит, теперь мне предстояло выяснить, какими цифрами являются буквы в тексте. Хочешь узнать, например, сколько кун стоил голубь, выясни, какой цифрой была для нашего прапрадедушки старославянская буква л — «люди». Хочешь прицениться к кошке, разгадай, какой цифрой была буква г — «глаголь». А сколько ногат давали за кобылу, узнаешь, переведя в цифру греческую букву «кси». Сложновато, конечно, но что поделать!

Снова пришлось обращаться к знатокам: на этот раз — к «Энциклопедическому словарю» под редакцией Брокгауза и Эфрона. Заглянул в него, и сразу буквы с закорючками превратились в нормальные цифры. И текст стал почти совсем прозрачным:

«За голубя 9 кун, за утку 30 кун, за гуся 30 кун, за лебедя 30 кун, за журавля 30 кун, за кошку 3 гривны, за собаку 3 гривны, за кобылу 60 кун, за вола 3 гривны, за корову 40 кун, за двухлетнюю телку 30 кун, за годовалую телку полгривны, за теленка 5 кун, за барана ногата, за свинью ногата, за овцу 5 кун, за жеребца гривна, за жеребенка 6 ногат».

Еще один шаг, и я — в Древней Руси. Узнать, что такое гривна, куна, ногата, — и всё.

У нас есть рубли и копейки. А как было полтыщи лет назад? Если гривна — древний рубль, а куна — древняя копейка, тогда что такое ногата?

И какое странное название — ногата! Да и куна — странноватое. Откуда они взялись — эти слова?

Польский злотый — золото. Шведская крона — ясное дело, корона, королевский герб, оттиснутый на монете. Болгарский лев — он и есть лев, тоже герб. Английский фунт стерлингов, наверно, фунт серебра. В общем, все это — кусочки драгоценного металла определенного веса.

Народы, которые своего собственного злата-серебра не имели в древности расплачивались тем, что у них было и достаточно ценилось. Скотоводы — скотом, жители Океании — редкими ракушками. Славянские и финские племена, жившие в обширной лесной полосе Восточной Европы, — пушниной.

Самыми мелкими деньгами были шкурки белок (векш), более крупными — шкурки соболей и куниц (вот откуда куны!), а самыми крупными — лисьи, волчьи и медвежьи шкуры (их и называли ногатами — этим словом и сейчас эстонцы, народ финской языковой группы, называют мех).

Но чтобы расплатиться за нечто более ценное, чем утка, гусь, баран или жеребенок, уже и лисьи, волчьи, медвежьи меха не очень-то годились. К примеру, за трех жеребят надо заплатить восемнадцать лисьих шкур. А если у тебя только медвежьи? Какой груз придется тащить к продавцу!

Вот и появилась еще одна денежная единица — гривна.

В давние-предавние времена гривной называли ожерелье. От древнего слова грива, которым сейчас называют волосы на конской шее, а когда-то просто шею — хоть конскую, хоть человечью.

Наши прапрапрадедушки и прапрапрабабушки более всего ценили привозные гривны — обычно они были из серебра, но иногда даже из золота. Ожерельями на территории Древней Руси расплачивались за самые ценные покупки — до тех пор, пока не догадались специально для торговли отливать металлические бруски определенного веса. Полуфунтовый золотой брусок называли «гривна золота», серебряный — просто «гривна».

Так что упоминаемая в нашем тексте гривна — это полфунта, или, по-современному, приблизительно 200 граммов серебра.

Гривну делили на 20 ногат. То есть в ногате было около десяти граммов серебра.

А если ту же гривну разделить на пятьдесят равных частей, то получались четырехграммовые дольки — это и были куны. Меньше куны была только «векша». Если на одну чашу весов бросали куну, то для равновесия на другую чашу приходилось бросать 20 «векш».

В нашем тексте «векши» не упоминаются вовсе. Значит, прапрадеды ценили всех домашних птиц и животных достаточно высоко. Немного потрудившись, я узнал, на какое количество драгоценного металла тянули все поименованные в тексте существа. Выстроив их в ряд, начиная от самых дешевых, получил: баран и свинья — по 10 граммов серебра, овца, теленок — 20, голубь — 36, жеребенок — 60, годовалая телка — 100, двухлетняя телка, утка, гусь, лебедь, журавль — 120, корова — 160, жеребец — 200, кобыла — 240, вол, собака, кошка — 600.

Почему бык?

Пока я рылся в книгах, подсчитывал, выстраивал, мне некогда было особенно вникать в смысл получавшегося. Но когда появилась возможность окинуть все это одним взглядом, стало ясно: приехали! Машина времени привезла меня в поразительную страну — можно, пожалуй, даже сказать, в «Страну дураков».

Кошку там ценили дороже коня. Голубя запросто выменивали на трех баранов.

В птичнике среди домашних птиц разгуливали журавли.

Но больше всего поражало, пожалуй, то, что чемпионами по ценности в этой стране оказались три существа, совершенно не сопоставимые друг с другом ни по величине, ни по значению: вол, собака, кошка. Именно эта тройка опередила всех остальных участников состязаний, да к тому же, с громадным отрывом, более чем в два раза.

Почему?

Расследование я начал с поисков ответа на другой вопрос: почему в азбуке на первом месте стоит буква «А»? Чем хуже другие гласные, например, буква «О», которая, кстати, в русских словах встречается чаще, чем «А», и вообще чаще всех других букв?