Лев Ительсон - Лекции по общей психологии Страница 18

Так, например, известно, что утята везде гуськом следуют за своей мамашей уткой. Ранее считалось, что это инстинкт. Но вот немецкий ученый Лоренц показал, что можно добиться, чтобы утенок повсюду следовал не за матерью, а за любым выбранным нами предметом. Достаточно, чтобы это был первый движущийся предмет, который он увидит после рождения. Поэтому такого рода научение назвали «импринтииг», по-русски — запечатление.

Механизм импринтинга работает только в первые часы или дни жизни. Например, для утят — это первые 14-16 часов жизни. Результаты его необратимы.

Так, утята, которые первым увидели движущегося экспериментатора, после этого ходят только за ним, не обращая внимания на свою мать-утку. Аналогично ягненок, вскармливаемый из бутылочки, реагирует «сыновним» поведением не на овец, а на кормящего его человека. Превращение кошки из неохотящегося животного в охотящееся происходит после первой поимки живой мыши или птицы и является тоже необратимым. Известно, что тигр, однажды попробовавший человеческой крови, навсегда становится людоедом.

Единственный способ прекратить его нападения на людей — это уничтожить.

Результаты импринтинга, как мы говорили, необратимы. Никакие поощрения и заботы уже не способны вернуть к утке утенка, привязанность которого сосредоточилась после рождения, например, на человеке. Этой своей чертой импринтинг сходен с инстинктом, с той только разницей, что обусловленное им поведение запечатляется у организма не в яйце или чреве матери, а почти сейчас же после вылупливания или рождения.

Другая переходная от инстинкта форма обучаемого поведения — это, так называемое, облигаторное (т.е. обязательное) научение.

Под ним понимают усвоение животным определенных форм поведения, которые в естественных условиях обязательно необходимы ему, чтобы выжить и размножаться.

Так, например, пчела может научиться отличать квадрат от круга, но она должна научиться находить дорогу к улью, иначе погибнет.

Установлено, что в соответствующем возрасте у животных наступает определенный «критический» период, когда возникает оптимальная способность к усвоению соответствующих навыков. Так, например, щенки должны познакомиться с человеком в течение первых

14 недель, иначе он станет для них эвокатором страха и бегства.

Пищевая реакция на приложенный к мордочке кусок сырого мяса появляется у них на 18—21 день после рождения, независимо от условий вскармливания. Если в этот период продолжать кормить их только молоком, то реакция угасает и в дальнейшем щенки становятся равнодушны к мясу. Аналогично пищедобывательная деятельность копытных — пастьба формируется на 12-

15 день после рождения. Если новорожденного ягненка или козленка изолировать и до 6 месячного возраста кормить только молоком, то выпущенные затем на пастбище, они могут умирать от голода, но не пасутся. Зяблики научаются основной мелодии своей песенки в первые 2-3 недели жизни, а вариациям — на 1-м месяце. Позже эта способность исчезает и т.п.

По-видимому, у человека тоже существуют такие критические периоды для усвоения основных форм облигатного поведения — ходьбы, родной речи и др.

Еще один врожденный механизм, обеспечивающий усвоение животным основных форм видового поведения — это подражание. Оно, как правило, особо развито у молодых животных и, по-видимому, связано с механизмом импринтинга. Так, известно, что певчие птицы научаются петь на основе подражания. Например, в одном опыте новорожденные птенцы мухоло-вок-пеструшек были пересажены в гнезда других видов птиц. 80% из них, когда выросли, имитировали песню гида-воспитателя (горихвостки, пеночки-трещотки, синицы), хотя и слышали вокруг пение птиц своего вида. И эта «чужая песня» закреплялась навсегда.

Попугаи, сороки, скворцы, вороны и др. перенимают таким путем даже и человеческую речь. Высоко развито звукоподражание у дельфинов. Американский исследователь Дж. Лилли регистрировал, как один из его дельфинов повторял слова за людьми и имитировал их смех.

Ведущее место в поведении занимает подражание у стадных и стайных животных. Например, новорожденный ягненок, следуя за пасущейся овцой, совершает движения, имитирующие поедание травы, хотя в желудке таких ягнят растительного корма не обнаруживается. Наконец, исключительно высоко развито подражание у обезьян («обезьянничание») и у маленьких детей.

В отличие от импринтинга, подражание не обуславливает, какое именно поведение усвоит животное. Но зато оно создает условия для «перенимания» животным целесообразного поведения его сородичей. Так, например, наблюдалось, что достаточно выработать условный рефлекс у одного павиана-гамадрила, чтобы этот рефлекс появился у всех павианов-»зрителей». По той же причине, по-видимому, в местностях, заселенных человеком, все дикие животные убегают, завидев его, особенно, если человек вооружен. Убегающая лисица могла «лично» и не испытать на себе огнестрельного оружия, но рефлекс бегства от охотника она переняла путем подражания своим старшим, более «опытным» сородичам.

Из сказанного видно, что действия, которым научаются животные, т.е. усваиваемые ими навыки, определяются не только случайными воздействиями внешней среды, но и биологической природой, врожденными свойствами, потребностями их организма. В соответствии с этими свойствами и потребностями животное «отбирает» из внешней среды лишь некоторые «значимые» раздражители. И отвечает оно на эти раздражители с самого начала не случайными хаотическими реакциями, а определенным кругом действий, которые содержатся в «репертуаре» соответствующих врожденных программ или его индивидуального опыта.

Более глубокое исследование показывает, что и формы поведения, которые усваивает животное, во многих случаях не могут быть сведены к простой связи: условный раздражитель А условная реакция В, зафиксированная безусловным подкреплением. Сегодня обнаружено, что и здесь дело обстоит значительно сложнее. Вот несколько опытов, которые это иллюстрируют.

1-й тип опытов (психолога Толмена): крыса должна в Т-образном лабиринте найти камеру, в которой находится пища. Опыт идет в двух вариантах. В первом — пищу сразу помещают в камеру. Крыса бегает по лабиринту, случайно натыкается на пищу, после нескольких повторений опыта «научается» сразу добираться до пищи кратчайшим путем. Это обычное обучение через подкрепление.

Во втором варианте опыты построили иначе. Крысу сначала пустили бегать в пустом лабиринте. Она бегала, обнюхивала, так сказать, знакомилась с его топографией. После этого в одной из камер поставили пищу и крысу снова запустили в лабиринт. Оказалось, что в этом случае она значительно быстрее усваивала правильную дорогу, т.е. при первом обследовании лабиринта животное как бы составило в голове какую-то карту, и теперь по этой карте ему легче было уже найти кратчайшую дорогу к той камере, в которой поместили пищу.

2-й тип опытов. Напившуюся и наевшуюся до отвала крысу запускают снова в тот же Т-образный лабиринт. Но теперь уже в нем заранее поставлены в одной камере (например, правой) пища, а в другой — вода. Крыса бегает по лабиринту. Так как она сыта и не ис-гтытывает жажды, она не обращает на эти раздражители ни малейшего внимания.

Однако, если через некоторое время ту же крысу запустить в этот лабиринт в голодном состоянии, она в большинстве случаев безошибочно направляется сразу в правую камеру; если же будет испытывать жажду — соответственно в левую.

Итак, хотя никакого видимого подкрепления не было, нужная связь все же образовалась. Крыса научилась правильно выбирать направление своего движения в лабиринте в соответствии с потребностью. Она как бы «запомнила» на будущее — где пища, а где вода. Это назвали латентным научением.

Напомню, что аналогичное явление мы наблюдали у кошки, которая обследует новое местожительство, «заучивая» входы и выходы, границы «своей территории». Многие животные «заучивают» путь к своему обиталищу и т.д.

В лабиринте обнаруживаются еще интересные особенности научения. В частности, если лабиринт имеет несколько одинаково коротких дорог к выходу, животное иногда избирает одну из них, а иногда другую.

Этот опыт можно поставить еще по-другому. Несколько столов соединяются мостиками. Животное приучают, что на одном из этих столов (например, левом крайнем) находится пища. Затем приманку закрывают и крысу ставят то на второй, то на третий, то на четвертый пустой стол. И что же? Крыса бежит к столу, на котором находится пища, хотя для этого ей каждый раз приходится пробегать новый, ранее не пройденный путь.

Во всех описанных опытах поведение животного никак уже нельзя объяснить воспроизведением цепи заученных движений. Ведь движения эти — выбор поворотов и путей — в каждом варианте разные. Поэтому указанным выбором руководят не стандартные подкрепленные последовательности движений, а соответствующие пространственные отношения. И усваиваются при обучении, следовательно, не двигательные навыки, а расположение путей и мест, где находится пища.