Евгений Мансуров - Психология творчества. Вневременная родословная таланта Страница 19

• «Есть основания полагать, что Дмитрий Менделеев (1834–1907) с неприязнью относился к титулованной знати. Во всяком случае, об этом говорит эпизод, имевший место в его преподавательской деятельности. Дмитрий Иванович проводил зачеты пофамильно (в алфавитном порядке), каждой букве свой день; студенты при этом сами записывались в учетный журнал. Один из них записался «Князь В…». Однако далее произошло нечто для него необычное. Профессор взглянул в журнал и сухо произнес: «Студентов с фамилией на букву «К» я буду принимать завтра»…» (из книги М. Чекурова «Курьезы истории», Россия, 1998 г.).

• «Владимир Маковский (1846–1920) был художником, членом Товарищества передвижных выставок, в правилах которого был принцип равенства. То есть знаки отличия (ордена, мундиры) передвижники не носили. Как-то раз президент Академии художеств великий князь Владимир заметил Маковскому: «Вы, как профессор живописи, к тому же с чином, требующим обращения «ваше превосходительство», можете носить присвоенный вам мундир и белые штаны. Однако вы никогда их не носите. Интересно знать, почему?» «В таких штанах, – ответил художник, – я бываю только в спальне». Князь проворчал что-то неодобрительное, но поднимать шум не стал – не пожелал становиться мишенью насмешек» (из книги М. Чекурова «Курьезы истории», Россия, 1998 г.).

• «В 1879 году Мария Склодовская (1867–1934) перешла в русскую гимназию… Учителя начали придираться к ученикам-полякам, но у нее было достаточно чувства собственного достоинства, чтобы отбивать нападки педагогического персонала. Однажды учительница отругала ее за дерзость и сказала: «Я запрещаю тебе смотреть на меня сверху вниз». Мария, которая была на голову выше педагога, сухо бросила: «А если я по-другому не могу?» Несмотря ни на что, она окончила гимназию с самыми лучшими результатами, когда ей еще не было 16-ти лет» (из книги Й. Циттлау «От Диогена до Джобса, Гейтса и Цукерберга. «Ботаники», изменившие мир», Германия, 2011 г.).

• «М. Горький сказал Исааку Бабелю (1894–1940): «Завтра у меня будет Сталин. Приходите. И постарайтесь ему понравиться. Вы хороший рассказчик… Расскажите что-нибудь… Я очень хочу, чтобы вы ему понравились. Это очень важно». Бабель пришел. Пили чай. Горький что-то говорил, Сталин молчал. Тогда Горький осторожно кашлянул. Бабель намек понял и пустил первый пробный шар. Он сказал, что недавно был в Париже и виделся там с Шаляпиным. Увлекаясь все больше и больше, он заговорил о том, как Шаляпин тоскует вдали от родины, как тяжко ему на чужбине, как мечтает вернуться. Ему казалось, что он в ударе. Но Сталин не реагировал. Слышно было только, как звенит ложечка, которой он помешивал чай в своем стакане. Наконец он заговорил. «Вопрос о возвращении на родину народного артиста Шаляпина, – медленно сказал он, – будем решать не мы с вами, товарищ Бабель. Этот вопрос будет решать советский народ». Поняв, что с первым рассказом он провалился, Бабель, выдержав небольшую паузу, решил зайти с другого боку. Стал рассказывать о Сибири, где был недавно. О том, как поразила его суровая красота края. О величественных сибирских реках… Ему казалось, что рассказывает он хорошо. Но Сталин и тут не проявил интереса. Все так же звякала ложечка, которой он помешивал свой чай. И – молчание. Замолчал и Бабель. «Реки Сибири, товарищ Бабель, – так же медленно, словно пробуя на вес свои чугунные слова, заговорил Сталин, – как известно, текут с юга на север. И потому никакого народнохозяйственного значения не имеют…».

Эту историю тогда же, по горячим следам, рассказал сам Бабель. А закончил он свой рассказ так: «Что вам сказать, мой дорогой. Я ему не понравился. Но гораздо хуже другое» – «???» – «Он мне не понравился»…» (из книги Б. Сарнова «Перестаньте удивляться», Россия, 1997 г.).

• «Летом 1944 года Сергей Эйзенштейн (1898–1948) показал Блейману материалы к 1-й и 2-й сериям «Ивана Грозного». Блейман выразил опасение, не будет ли трактовка образа царя воспринята как намек на современность. «А может быть, я этого хочу?!» – сказал Эйзенштейн. Тогда Блейман выразился более определенно: фигура кающегося самодержца может не понравиться Сталину. Эйзенштейн отрезал: «Ничего, съест!»… В 1945 году Эйзенштейн сказал: «Вчера был у Сталина. Мы друг другу не понравились» (из сборника Ю. Борева «XX век в преданиях и анекдотах», кн.3–4, Россия, 1996 г.).

• «Однажды вместе с другими известными деятелями кино Марика Рекк (1913–2004) получила приглашение на прием к Гитлеру. Она оказалась самой молодой среди собравшихся. Фюрер подошел к столику, за которым сидела Рекк, и рассыпался в комплиментах: «Я вас сразу узнал. Вы наша новая звездочка из Венгрии. Я видел фильмы с вашим участием. Вы очаровательны…» Потом он поинтересовался: «Вы столько всего умеете – и скакать на лошади, и танцевать, и делать акробатику. У вас есть дублерша? Ну, моя маленькая чудесница, а чего вы не умеете?» Марика выпалила: «Говорить правильно по-немецки, господин Гитлер!» Все засмеялись. Фюрер – громче всех. «Вы даже не представляете себе, сколько немцев тоже не говорят правильно». После разгрома фашизма Марике Рекк было запрещено гастролировать, все-таки свою блестящую карьеру она сделала при нацистах…» (из сборника И. Мусского «100 великих кумиров XX века», Россия, 2007 г.).

• «Крылатую фразу из фильма «Подкидыш» (СССР, 1940 г.) «Муля, не нервируй меня!» Фаина Раневская (1896–1984) придумала сама. Потом не раз пожалела. Всю оставшуюся жизнь «Муля» преследовала ее: так кричали мальчишки при виде ее на улицах, эту фразу первой вспоминали при знакомстве с ней. Даже Л. Брежнев на вручении ей в 1976 году (в связи с 80-летием) ордена Ленина вместо приветствия сказал: «А вот идет наша Муля, не нервируй меня!» Раневская ответила: «Леонид Ильич, так ко мне обращаются или мальчишки, или хулиганы!» Генсек смутился и добавил: «Простите, но я Вас очень люблю»…» (из сборника Л. Бушуевой «111 гениев России. Литература, живопись, музыка, театр, кино», Россия, 2011 г.).

• «В составе труппы фронтовых артистов Марлен Дитрих (1901–1992) побывала практически на всех фронтах Европы, где сражались американцы (1942–1945 гг.). В американской военной кинохронике Дитрих была героиней номер один. Она без устали фотографировалась с солдатами. Ходил такой анекдот. Марлен спрашивают: «Правда ли, что на войне у вас был роман с Эйзенхауэром (главнокомандующим американскими войсками в Европе – Е. M.)?» – «Что вы! – отвечает актриса. – Генерал никогда так близко не подходил к передовой»…» (из сборника И. Мусского «100 великих кумиров XX века», Россия, 2007 г.).

• «Во время приема у английской королевы София Лорен (р. 1934) нарушила правило этикета, отказавшись снять с головы бриллиантовую диадему. Журналисты тут же обыграли этот факт: мол, на приеме были две королевы – королева по происхождению и королева экрана… «(из сборника И. Мусского «100 великих кумиров XX века», Россия, 2007 г.).

• «Однажды на приеме в присутствии королевской семьи Рудольф Нуреев (1938–1993) танцевал соло, ему жали туфли, он спокойно сбросил их и продолжал танцевать босиком. Этого бы не мог себе позволить ни один танцовщик… Благодаря своему буйному темпераменту и вниманию прессы Нуреев стал одним из самых известных людей в мире…» (из сборника И. Мусского «100 великих кумиров XX века», Россия, 2007 г.).

• «В октябре 1963 года «ливерпульские мальчики» – группа «Битлз» в составе: Дж. Леннон (1940–1980), П. Маккартни (р. 1942), Дж. Харрисон (1943–2001) и Р. Старр (р. 1940) получили приглашение импресарио Бернарда Делфонта принять участие в шоу «Королевское варьете», которое ежегодно проводится в присутствии королевы Елизаветы, королевы-матери и принцессы Маргарет… История о том, как Джон Леннон обратился к публике во время этого выступления (Лондон, 4 ноября 1963 г.), стала с тех пор одной из самых знаменитых рок-легенд – и одновременно одной из самых загадочных. Текст был тщательно отрепетирован, как, впрочем, и большинство «импровизаций». «Пусть те, кто сидит на дешевых местах, хлопают в ладоши. А все остальные пусть позвякают своими… драгоценностями!» – Джон решил изобразить пролетария в помятой кепке, и эта роль принесла ему звание «героя рабочего класса». Ни один артист – выходец из рабочей среды не осмелился бы произнести подобную грубость в присутствии королевы. И только избалованный отпрыск мелкобуржуазного семейства, который зачитывался в детстве книжками про сумасшедших художников, посылавших богатеев куда подальше, был способен, набравшись наглости, отмочить такое, хоть он и опустил непристойное определение…» (из книги А. Голдмана «Жизни Джона Леннона», США, 1989 г.).

II. «отправь меня обратно в каменоломни!..»

• «Говорят, сиракузский тиран Дионисий пописывал стихи, был честолюбив и даже отправил профессионального поэта Филоксена (ок.445–380 до н. э.) в каменоломни за критику. После его освобождения Дионисий обратился к Филоксену с вопросом, нравится ли тому его новое стихотворение, на что Филоксен ответил со вздохом: «Отправь меня обратно в каменоломни…»…» (из очерка В. Соловьева «На родине Сталина, или Жизнь в обход», СССР, 1976 г.).