Роберт Каплан - Месть географии. Что могут рассказать географические карты о грядущих конфликтах и битве против неизбежного Страница 26

И Штраус-Хупе, и Маккиндер верят в человеческий фактор, в священную роль, как они говорят, одного человека, а приверженцы немецкой геополитической школы — нет.

В то время как концепция «Хартленда», с точки зрения Маккиндера, — это способ объяснить концепцию геополитики, привлечь внимание людей, у Хаусхофера она превращается в безумную и оторванную от реальности идеологию. Тем не менее Штраус-Хупе относится к его теориям со всей серьезностью, заставляя так же отнестись к ним своих соотечественников. «Нацистам, — пишет Штраус-Хупе, — Хаусхофер сумел передать связную и логичную идею построения будущей империи, которую туманные измышления Гитлера были, однако, не в состоянии донести до народа». Маккиндер в будущем желал видеть такой баланс сил в мире, который бы служил гарантией свободы, тогда как Хаусхофер был настроен совершить переворот в этом отношениии. Таким образом, его ви́дение геополитики было искаженным. Более того, точно так же, как Хаусхофер перевернул с ног на голову идеи Маккиндера, он поступил и с идеями лорда Джорджа Керзона. В 1907 г. Керзон прочитал лекцию по поводу границ. Хаусхофер, вдохновленный Керзоном, написал книгу под названием «Frontiers» («Границы»), которая, в сущности, повествовала о том, как эти границы разрушить. По мнению Хаусхофера, только государства, находящиеся в стадии упадка, стремятся к стабильности своих границ, и потому только они стараются защитить свои границы с помощью крупных фортификационных укреплений, но ведь границы — живые. Сильные, развитые государства вместо этого строят дороги. Границы для Хаусхофера были всего лишь временными преградами на пути господствующих стран. Немецкое понимание геополитики предполагает постоянную войну за «пространство», а значит, оно родственно нигилизму. Штраус-Хупе добавляет:

«Тем не менее не стоит предполагать, что это искаженное применение, деструктивное по отношению к миру на планете, обязательно делает несостоятельными все геополитические теории; антропология ведь не перестала быть наукой оттого, что послужила инструментом для расизма».[162]

Карл Хаусхофер даже в рамках своего жесткого ви́дения мира, однако, имел такие научные принципы, которые он с легкостью готов был поменять при первом удобном случае. На 50-летний юбилей Гитлера он отличился тем, что описал фюрера как «государственного деятеля», который совместил в себе «горячую кровь Клаузевица и понимание почвы и пространства Ратцеля».[163] Хаусхофер с большим энтузиазмом воспринял пакт 1939 г. между Россией и Германией, подчеркивая необходимость для Германии объединить свою сухопутную мощь с мощью России. Однако после того, как Гитлер вторгся в Россию в 1941 г., он писал уже совсем другое. В опубликованной им статье Хаусхофер всячески поддерживал германское вторжение в СССР как способ захватить «Хартленд». Конечно, никто не осмеливался критиковать решение Гитлера. Есть серьезные аргументы, свидетельствующие о том, что особые связи между Хаусхофером и Гитлером сильно преувеличены, хотя Хаусхофер тем не менее в конечном итоге представлял типично нацистскую точку зрения на стратегию.[164] Когда дела на фронте пошли не очень хорошо, Хаусхофер впал у фюрера в немилость и в 1944 г. был отправлен в концентрационный лагерь Дахау. В том же году сын Хаусхофера, Альбрехт, который также занимался геополитикой, был казнен за участие в заговоре против Гитлера. Это случилось после того, как Хаусхофера и его семью отправили в тюремное заключение почти на три года. Также сыграл свою роль тот факт, что жена Хаусхофера была частично еврейского происхождения. Прежде от нацистских расовых законов пару защищал Гесс, но в 1941 г., после одиночного перелета с целью проведения переговоров о сепаратном мире, он был заключен в Великобритании в тюрьму. Должно быть, противоречия в жизни Хаусхофера стали невыносимыми, когда он постепенно осознал, какую роль сыграл в кровавой бойне и разрушениях Второй мировой войны. Жизнь Хаусхофера наглядно показывает, с какими опасностями могут столкнуться умные и талантливые люди, которые отчаянно стремятся снискать расположение власть имущих. Вскоре после поражения Германии и расследования его участия в военных преступлениях нацистов Карл Хаусхофер и его жена покончили с собой.

Труд Штраус-Хупе — не просто попытка дискредитировать Хаусхофера и спасти репутацию Маккиндера, а обращение к американцам воспринимать геополитику серьезно, потому что, если этого не сделают они, сделают другие — не со столь благими намерениями, а в процессе захватят и сами Соединенные Штаты. Вот как он высказывает свою мысль в конце книги:

«Нацистская военная машина — это инструмент захвата, а немецкая геополитическая концепция — это общий план, разработанный с целью показать тем, в чьих руках находится инструмент захвата, что именно завоевывать и как. Хотя многие ошибки уже сделаны, еще не слишком поздно извлечь урок из ошибок немецкой геополитической концепции».[165]

Роберт Штраус-Хупе — реалист до мозга костей. Разоблачения некоторых философских оснований программы захвата новых территорий тоталитарным государством для него недостаточно, да и к тому же слишком просто. Он знает неудобную, тревожную правду о том, что так же, как логика Маккиндера имеет существенные недостатки, так и логика Хаусхофера имеет реальные основания. Так что цель Штраус-Хупе — вселить в американцев, живущих в счастливой изоляции за двумя океанами, бо́льшее уважение к географической науке, чтобы после войны США могли взять на себя роль стабилизирующей силы и защитника равновесия сил в Евразии, которое нацисты при помощи Хаусхофера пытались нарушить.

Что касается самой идеи «Хартленда», то Штраус-Хупе, который вообще к этой идее относится крайне скептически, говорит, что сильные военно-воздушные силы, а также экономическая и военная мощь могут полностью свести ее значение на нет. Тем не менее он все же полагает, что технические достижения индустриальной эпохи сыграли на руку большим государствам. Воспользоваться преимуществами больших заводов, разветвленных сетей железных дорог, а также эффективно применять авианосцы и танки удобнее всего крупным государствам с обширными территориями. «Современная история, кажется, отражает гнетущую неотвратимость появления империй и супердержав, предсказанных ратцелями, шпенглерами и маккиндерами».[166] Конечно, постиндустриальная эпоха с ее акцентом на компактности и портативности — например, в микрочипах, мобильных телефонах, пластиковой взрывчатке — наделила властью не только большие государства, но и отдельные личности и группы людей, не имеющих гражданства, усложняя и без того сложные и напряженные геополитические отношения. Но Штраус-Хупе предвидит часть из этих тенденций в своем обсуждении вопроса границ, которое он предпринимает на основании неправильного толкования Хаусхофером идей Керзона.

Роберт Штраус-Хупе не принимается тут же разоблачать Хаусхофера, несмотря на нигилизм последнего. Сам факт существования границ говорит о мире, разделенном на зоны политического и военного влияния. «Суверенное государство является, хотя бы по своим истокам, организованной силой. Его история начинается с войны. Отсюда его границы — “хорошие” или “плохие” — представляют собой стратегические рубежи», — пишет Штраус-Хупе. В качестве весьма убедительного аргумента он приводит слова Керзона, где тот отмечает, что войн из-за государственных границ будет все больше и они будут все напряженнее, поскольку «территорий для заселения все меньше» и «амбиции одного государства пересекаются и входят в острый и непримиримый конфликт с амбициями другого».[167] Иными словами, нельзя сказать, что Хаусхофер категорически не прав в своем допущении о вечном конфликте. Даже после войны передышка между трагическими событиями в истории человечества будет недолгой. Само стремительное увеличение населения планеты за последние десятилетия, подкрепленное развитием военных технологий, которое свело на нет значение времени и расстояния, означает, что в будущем мир охватит кризис, связанный с нехваткой «места» на карте.[168] Этот пространственный кризис мы рассмотрим позже, поскольку он следует из идеи Маккиндера о «замкнутой системе». Пока что мы всего лишь заметим, что он добавляет актуальности призыву Штраус-Хупе к Америке, которая в его глазах представляет собой источник чистого блага в мире великих держав и которая, по его мнению, не может себе позволить отказаться от геополитической теории. Ведь геополитика и соперничество за «пространство» никогда не прекращаются, и, скорее всего, обстановка в этой области еще более накалится в предстоящие десятилетия. Либеральным государствам придется серьезно подготовиться, чтобы не потерпеть поражение в борьбе с такими идейными мыслителями, как Карл Хаусхофер.