Девид Майерс - Социальная психология Страница 36

Восприятие и интерпретация событий

Влияние предубеждений и ожиданий принадлежит к тем проблемам, с которых традиционно начинается изучение психологии. Вспомните фотографию далматинца, представленную в главе 1. Или задумайтесь над фразой (перевод которой — птица в руках):

А BIRD IN THE HAND

Вы обратили внимание на то, что она «какая-то не такая»? В ней есть не только то, что можно увидеть глазами. То же самое можно сказать и о социальном восприятии. Поскольку социальное восприятие во многом зависит от зрительного восприятия очевидца, даже простой стимул может произвести на двух человек совершенно разное впечатление. Фраза «Канадец Жан Кретьен — “нормальный” премьер-министр» его горячим поклонником будет воспринята едва ли не как критика, а тем, кто критически относится к нему, — как чрезмерная похвала. В тех случаях, когда социальную информацию можно интерпретировать по-разному, предубеждения важны (Hilton & von Hippel, 1990).

О том, какую власть могут иметь над людьми предубеждения, свидетельствуют результаты эксперимента, проведенного Робертом Валлоне, Ли Россом и Марком Леппером (Vallone, Ross & Lepper, 1985). Они показали студентам — сторонникам израильтян и палестинцев — шесть фрагментов новостей разных телевизионных каналов, в которых рассказывалось об убийстве в 1982 г. гражданских лиц — обитателей двух лагерей беженцев в Ливане. Как показано на рис. 3.5, и сторонники израильтян, и сторонники палестинцев восприняли телеканалы как необъективные по отношению к тем участникам конфликта, которых они сами поддерживали. Этот феномен давно стал общим местом. Кандидаты в президенты и их сторонники едва ли не всегда считают, что средства массовой информации «льют воду на мельницу» соперника. Спортивным болельщикам кажется, что судьи более благосклонны к противоборствующей стороне. Каждая из конфликтующих сторон (муж и жена, менеджмент и профсоюз, противостоящие друг другу расовые группы) считают беспристрастных посредников необъективными по отношению к ним.

Рис. 3.5. И сторонники израильтян, и сторонники палестинцев, которые смотрели сюжеты разных каналов на тему «Резня в Бейруте», признали телеканалы необъективными по отношению к тем участникам конфликта, которых они сами поддерживали. (Источник: Vallone, Ross & Lepper, 1985)

«Опрос Гэллапа, проведенный в 1995 г., показал, что 78 % чернокожих и только 42 % белых американцев поддерживают оправдательный приговор, вынесенный О. Дж. Симпсону. Спустя более двух лет после гражданского судебного процесса 71 % белых и 28 % чернокожих респондентов считали обвинение в убийстве, вынесенное Симпсону, возможно или точно справедливым. Ежемесячный опрос Гэллапа, октябрь, 1995; Newport & Saad, 1997»

Наши общие представления о мире способны сделать так, что даже свидетельство «против» покажется свидетельством «за». Например, Росс и Леппер помогали Чарльзу при проведении опроса студентов, которых просили оценить результаты двух якобы новых исследований (Lord, Ross & Lepper, 1979). Половина респондентов высказались за высшую меру наказания, половина — против. Результаты одного «исследования» подтверждали, что студенты считают смертную казнь сдерживающим фактором, а результаты другого опровергали это. Результаты: и сторонники, и противники смертной казни с готовностью восприняли доказательства, подтверждавшие их точку зрения, но резко критиковали те результаты, которые её опровергали. Иными словами, предъявление обеим сторонам идентичной совокупности доказательств «за» и «против» не только не сблизило их позиции, но усугубило различие между ними. В последующих экспериментах участникам предъявляли смешанную информацию с целью спровоцировать их сомнительными доказательствами, заставить их задуматься о сути проблемы и мотивировать к опровержению доказательств, противоречащих их точке зрения (Edwards & Smith, 1996; Kuhn & Lao, 1996; Munro & Ditto, 1997). Дело кончилось тем, что каждая из сторон восприняла свидетельства как поддерживающие её мнение и лишь укрепилась в нем.

(— Разумеется, мне не все равно, что, по-твоему, я думал по поводу того, как ты воспринимала то, какими бы мне хотелось видеть твои чувства)

Можно ли сказать, что именно поэтому неоднозначная информация нередко провоцирует политические, религиозные и научные конфликты? В США теледебаты кандидатов, предшествующие президентским выборам, преимущественно усиливают мнение, сложившееся до их проведения. Во время предвыборных теледебатов в 1960, 1976 и 1980 гг. подавляющее большинство телезрителей (10:1) из числа тех, кто уже решил, за кого будет голосовать, воспринимали своего кандидата как уже одержавшего победу (Kinder & Sears, 1985). Аналогичное явление наблюдалось и в 1996 г.: после первых же дебатов сторонники обоих кандидатов стали ещё активнее поддерживать их (Munro et al., 1997). Когда людям, придерживающимся противоположных взглядов, предъявляется смешанная информация, они ассимилируют её сообразно своим взглядам и укрепляются в собственном мнении.

«Каков я сам, так я и вижу.

Ученые тоже не свободны от власти предубеждений. В главе 1 мы уже говорили о том, что в науку проникают убеждения и нравственные ценности тех, кто создает её. Философы, занимающиеся философией науки, напоминают: наши наблюдения «обременены теорией». Объективная реальность существует независимо от нас, но наблюдаем мы за ней через призму собственных убеждений, установок и нравственных ценностей. И это обстоятельство — одна из причин исключительной важности наших убеждений: они формируют нашу интерпретацию всего остального. Нередко это позволительно. Например, если у вас уже сложилось определенное мнение о журналистских стандартах некоторых таблоидов, ваше неприятие заголовков вроде «Компьютеры разговаривают с мертвецом» может быть вполне оправданным. Случаи проявления необъективности, являющейся следствием наших предубеждений, — это цена, которую мы платим за помощь, оказываемую ими в фильтровании и эффективной систематизации огромного информационного потока.

«Если у вас есть какое-либо убеждение, оно влияет на ваше восприятие релевантной информации. Если какая-то страна кажется вам враждебной, вы склонны истолковывать все её неоднозначные действия как доказательства её враждебности.

{Сторонники кандидата или определенной трактовки того или иного события склонны считать, что средства массовой информации симпатизируют их оппонентам}

Экспериментаторы, манипулирующие предубеждениями, демонстрируют их поразительное влияние на то, как испытуемые интерпретируют и вспоминают свои наблюдения. Майрон Ротбарт и Памела Биррелл попросили студентов Университета штата Орегон оценить по фотографии выражение лица изображенного на ней мужчины (рис. 3.6). Те студенты, которым сказали, что он гестаповец, руководивший во время Второй мировой войны варварскими медицинскими опытами над узниками концентрационных лагерей, интуитивно сочли выражение его лица жестоким. (Разве вы не видите, что он едва сдерживает усмешку?) Те же, кому его представили как лидера антигитлеровского подполья, чья храбрость помогла спастись тысячам евреев, сочли, что выражение лица свидетельствует о его доброте и сердечности. (Присмотритесь повнимательней. У него участливый взгляд, и он почти улыбается.)

Рис. 3.6. Фото «Курта Уолдена», показанное студентам Майроном Ротбартом и Памелой Биррелл. Как вы думаете, перед вами добрый или жестокий человек?

«Ошибка, которую совершает наш глаз, направляет наш ум: то, что направляется ошибкой, должно ошибаться.

Немецкий исследователь Харальд Валлботт контролировал восприятие испытуемыми эмоций, изменяя обстановку, в которой они видели лицо. Кинематографисты называют этот феномен «эффектом Кулешова» — по имени русского кинорежиссера, который, искусно манипулируя зрительскими предположениями, направлял их умозаключения. Кулешов продемонстрировал этот феномен, создав три короткометражных фильма с участием актера, лицо которого не выражало решительно ничего, хотя перед этим зрителям показывали мертвую женщину, тарелку супа или играющую девочку. В зависимости от того, что было на экране, его лицо казалось зрителям печальным, задумчивым или радостным. Мораль: реальность существует вне нас, но наш разум активно истолковывает её. Разные люди истолковывают её по-разному, а потому и ведут себя тоже по-разному.

«Мы слышим и понимаем только то, что нам уже наполовину известно.