Девид Майерс - Социальная психология Страница 38

Когда социальный психолог Дональд Гранберг привлек студентов Миссурийского университета к участию в имитации этой дилеммы, выяснилось, что только 9 % отказались от своего первоначального выбора (91 % участников настояли на нем) (Granberg, 1996, 1999). В Бразилии, Китае и в Швеции студенты тоже не спешили изменить свое решение в пользу более благоприятного для них варианта. Но когда изначальное решение принимал кто-то другой, а участнику эксперимента нужно было сказать, должен ли он изменить его или нет, 38 % высказались за изменение. По мнению Гранберга, этот факт позволяет предположить, что ошибочная приверженность первоначальному выбору отражает не только неверную оценку людьми их шансов на успех, но и стойкость их изначальных убеждений и поведения. После того как принято какое-либо решение, сделано какое-либо финансовое вложение или сформулировано какое-либо мнение, в дело вступает когнитивная инерция, которая и поддерживает их.

-

«Две трети из того, что мы видим, находится не перед нашими глазами, а позади них.

Во-вторых, исследователи попросили третью группу испытуемых подумать над таким вопросом: стали бы они столь же высоко (или столь же низко) оценивать доказательства, если бы участвовали в аналогичном исследовании, но должны были бы обосновать обратное? Испытуемые, представившие себе подобную ситуацию, уже более объективно оценивали доказательства «за» и «против» их взглядов. На своем собственном опыте экспериментатора Крейг неоднократно убеждался: объяснение причин, по которым противоположная теория может быть верна (например, объяснение того, почему осмотрительный человек может лучше справляться с обязанностями пожарного, чем человек, склонный к риску), ослабляет убеждения или вовсе избавляет от них (Anderson, 1982; Anderson & Secher, 1986). Так оно и есть: объяснение не обязательно противоположного, а любого альтернативного варианта побуждает людей обдумывать разные возможности (Hirt & Markman, 1995).

Конструирование воспоминаний

Вы согласны со следующим утверждением:

«Память можно сравнить с находящимся в мозге сундуком, в который мы складываем разную информацию, а потом извлекаем её по мере необходимости. Иногда из этого сундука что-нибудь пропадает, и тогда мы говорим, что мы это забыли.»?

Около 85 % студентов колледжа согласны с ним (Lamal, 1979). Как написал в 1988 г. журнал Psychology Today, «наука доказала, что накопленный жизненный опыт прекрасно сохраняется в вашем сознании».

На самом же деле исследования, выполненные психологами, доказали, что это совсем не так. Многие воспоминания не являются копиями реальных событий, «отданными на хранение» в банк памяти. Правильнее говорить о том, что мы конструируем воспоминания в тот момент, когда извлекаем их, ибо память включает и аргументацию, обращенную в прошлое. Используя то, что мы сегодня знаем, или то, во что верим, память делает выводы о том, что должно было бы быть. Мы похожи на палеонтолога, который по фрагментам костей реконструирует облик динозавра: используя фрагменты информации и наши нынешние чувства и ожидания, мы реконструируем свое далекое прошлое (Hirt, 1990; Ross & Buehler, 1994). Таким образом, мы можем легко пересмотреть (хотя и на уровне подсознания) свои воспоминания таким образом, чтобы они соответствовали нашим нынешним знаниям. Когда один из моих сыновей посетовал, что не вышел из печати июньский номер журнала Cricket, а потом ему показали, где журнал лежит, он сказал: «Здорово! Я же знал, что получил его!»

{В отличие от фотографий воспоминания, извлеченные из банка памяти, реконструируются}

«Нельзя сказать, что память похожа на чтение книги. Она скорее похожа на написание книги по разрозненным заметкам.

Когда экспериментатор или психотерапевт начинают манипулировать с представлениями людей об их прошлом, многие конструируют ложные воспоминания. Попросите кого-нибудь живо представить себе эпизод из детства (бежал, споткнулся, упал и разбил рукой окно) или как он опрокинул чашу с пуншем на свадьбе, и вы увидите, что около 25 % из тех, к кому вы обратились с подобной просьбой, потом станут вспоминать эти вымышленные события как реальные (Garry et al., 1996; Hyman et al., 1995, 1996; Loftus & Pickrell, 1995). Человеческий разум занят поисками истины, но это не мешает ему иногда создавать ложь.

Реконструкция прошлых установок

Как вы относились 5 лет назад к атомной энергии? К президенту Клинтону или к премьер-министрам — Жану Кретьену или Тони Блэру? К своим родителям? Если с тех пор ваши установки изменились, известно ли вам — насколько?

Экспериментаторы попытались ответить на подобные вопросы и получили обескураживающие результаты. Люди, установки которых изменились, нередко настаивают на том, что они практически всегда были именно такими. Дарил Бем и Кейт Мак-Коннелл провели опрос среди студентов Университета Карнеги-Меллона (Bem & McConnell, 1970). Среди вопросов, которые они задавали, в неявном виде присутствовал и вопрос о том, насколько студенты контролируют университетскую учебную программу. Спустя неделю студенты согласились написать эссе о том, почему они против студенческого контроля. После этого их отношение к студенческому контролю стало значительно более негативным. Когда их попросили припомнить, как они отвечали на вопрос о контроле до написания эссе, они «вспомнили», что и тогда придерживались точно такого же мнения, как и сейчас, и не согласились с тем, что эксперимент повлиял на них. Когда же оказалось, что и студенты Университета Кларка точно так же отказываются от своих прежних установок, исследователи Д. Р. Уиксон и Джеймс Лэрд были потрясены «скоростью, размахом и решительностью», с которыми студенты пересматривают собственное прошлое (Wixon & Laird, 1976).

«Человек никогда не должен стыдиться признаваться в своих ошибках, ибо, признаваясь в них, он признается в том, что сегодня он мудрее, чем был вчера.

В 1973 г. исследователи из Мичиганского университета проинтервьюировали старшеклассников средних школ (национальная выборка), а затем повторно опросили их в 1982 г. (Markus, 1986). Оказалось, что отношение респондентов к таким проблемам, как помощь меньшинствам, легализация марихуаны и равноправие женщин, спустя 9 лет (в 1982 г.) отличалось от их отношения к ним в 1973 г. значительно больше, чем казалось им самим, когда они вспоминали свои первые ответы. Жорж Вайан, наблюдавший за несколькими взрослыми в течение определенного периода, написал:

«Ничего удивительного: гусеницы превращаются в бабочек и потом убеждают всех, что они и в юности были маленькими бабочками. Все мы с возрастом становимся лжецами»

Действительно, конструирование позитивных воспоминаний делает наши размышления более радостными. Теренс Митчелл, Лей Томпсон и их коллеги пишут о том, что люди нередко видят прошлое в розовом свете: радостные события кажутся им сегодня более радостными, чем казались в свое время (Mitchell & Leigh Thompson, 1994, 1997). Студенты колледжа, совершившие трехнедельное путешествие на велосипедах; пожилые люди, путешествующие в сопровождении гида по Австрии, и студенты-выпускники на каникулах — все были довольны тем, как проводили время. Но впоследствии, вспоминая об этих событиях, они говорили о них как о ещё более радостных: они практически не упоминали о том, что им не нравилось или раздражало, и подчеркивали только самое хорошее. То непродолжительное и приятное время, которое я прожил в Шотландии, сейчас, когда я вернулся в свой офис и снова разрываюсь между разными делами, кажется мне настоящим блаженством. Любой позитивный опыт — это сочетание удовольствий, связанных с ожиданием события, с самим событием и с возможностью видеть его потом в розовом свете.

«Восхищаться можно лишь тем путешествием, которое осталось в прошлом.

Согласно данным Кэти Мак-Фарланд и Майкла Росса, по мере того как наши отношения с разными людьми изменяются, мы также пересматриваем и наши воспоминания об этих людях (McFarland & Ross, 1985). Исследователи попросили студентов университета оценить своих партнеров и партнерш, с которыми они постоянно встречались. Спустя два месяца процедуру повторили. Те респонденты, чье чувство за это время стало сильнее, были склонны считать, что влюбились с первого взгляда. Те же, кто расстался со своими партнерами, чаще вспоминали о том, что уже давно распознали в них эгоистов с плохими характерами.

С таким же феноменом столкнулись и Диана Холмберг и Джон Холмс, опросившие 373 пары молодоженов (Holmberg & Holmes, 1994). Большинство их респондентов говорили, что очень счастливы. Во время повторного опроса, который проводился спустя два года, те из них, чей брак сложился неудачно, вспоминали, что с самого начала в их жизни не было ничего хорошего. По словам исследователей, результаты оказались «пугающими»: «Подобные предубеждения способны привести к опасному скатыванию по наклонной плоскости. Чем хуже ваша текущая оценка партнера, тем хуже ваши воспоминания о том, что с ним связано, а это значит, что ваши негативные установки будут и дальше “набирать силу”«.