Валерий Куринский - Когда нет гувернантки… Страница 6

просматривать много книг в день: одну-две сначала, потом две-три, так

дойдешь и до десятка книг. А просто просматривать их нужно, чтобы знать, что

в них написано. Ты поймешь, какие книги могут послужить в качестве косвенных

справочников, в какое "справочное бюро" нужно обратиться, чтобы получить

информацию о том или ином факте, который тебя заинтересовал. Это очень важно

– знать, где что находится. Образованный человек далеко не все помнит

конкретно, но он знает, где что находится.

Материальная база имеет очень большое значение для того, кто хочет

заниматься хорошо, серьезно, кто умеет оставаться счастливым человеком,

когда ему нужно учить уроки, кто хочет общаться с книгой действительно как с

другом. Кроме словарей, кроме справочников, мы уже сказали, нужно иметь и

художественную литературу. Она должна подбираться маленьким учеником,

который, конечно же, уже и большой, который уже прекрасно понимает, что

такое красивое, что такое хорошо иллюстрированная книга.

К сожалению, много прекрасно изданных книг являются только внешне

красивыми. Я бы назвал их книгами смазливыми. Истинная же красота часто

скрывается далеко не в картинках, не в ярких красках и даже не в тех

интересных сюжетах, которые иногда увлекают даже слишком, уводя нас от самой

главной правды, от самой главной истины, которая гораздо более интересна.

Есть в числе книг-шедевров произведение великого немецкого поэта Гете

"Фауст". Его можно назвать и приключенческим, и фантастическим, его сюжет

захватывает. Но ценим мы "Фауста" прежде всего не за это, а за то, что много

в нем настоящей правды, высокой мудрости, которые выражены вроде и знакомыми

нам словами, но так удивительно соединенными, как ни один человек в мире не

смог бы их соединить, сочетать, чтобы в них заблестели Божественные грани

Истины. Вот почему эта книга (и подобные ей шедевры) прекрасна и

неповторима.

(Замечание взрослым по ходу действия. Говорить о таких вещах со

школьниками кому-то кажется немодным и даже неприемлемым. Однако попробуйте

все же почитать детям отрывок из "Фауста" на немецком языке. Я бы советовал

даже из второй части, хотя это и покажется кому-то странным. А если вы

забыли немецкий язык, который учили в школе или институте, пора вспомнить и

опять начать его изучать, а с ним – и другие языки. Потому что учиться нужно

всегда и в любом возрасте.)

Строительство личности началось у тебя, мой юный друг, конечно же,

очень давно, – еще с тех пор, когда ты даже и говорить не мог. Но ты уже все

слышал, уже все оценивал, потому что в тебе были какие-то чувства,

определенные состояния. Ты чувствовал себя частью того общества, в котором

находился, хоть был еще бессловесным существом. Чувствовал отношение к себе

– ласковое или строгое. Вокруг смеялись или ссорились, пели или включали

музыку. Музыка могла звучать резкая, раздражающая или очень приятная. Когда

ставили Моцарта, музыка давала тебе своеобразную мудрость через состояния,

которые она вызывала у людей, тебя окружавших. И "бессловесность",

сохранившаяся у тебя, может быть, до первого или до второго класса (а у

кого-то она сохраняется и на всю жизнь), та невозможность выразить словами

волнение, которое музыка в тебе вызывала, совершенно не является

доказательством того, что ты такого волнения не испытываешь.

Мы формируем личность, когда общаемся с кем-то. И это главное, что мы

должны знать с самого раннего детства. Мы общаемся не только с живыми

людьми, но и с Моцартом, мы общаемся с Гомером, мы общаемся с Гете и с его

героями – Фаустом, Мефистофелем. Мы общаемся с огромным количеством людей,

которые ушли из жизни, но они бессмертны. А бессмертны потому, что оставили

после себя духовный след. Их мысли, их чувства, их творчество воплощены в

предметах. Это не всегда книги. Это и картины, и репродукции с картин. Это и

музыкальные произведения. И очень важно, чтобы ты к таким предметам мог

прикоснуться с самого раннего детства.

Не нужно искать оправданий в том. что тебе негде послушать

симфонический оркестр и некуда пойти в музей. Можно владеть одной лишь

пластинкой. Можно владеть одной лишь кассетой. Если нет времени слушать всю

Сороковую симфонию Моцарта, послушай хотя бы полминуты ее вступление. И это

может оказаться таким толчком к "пятерке" не только по какому-то предмету,

но и "пятерке" за жизнь, которую человек проживает до пятнадцати или до

шестнадцати лет в школе. Потому что это похвала, словно исходящая из глубины

веков. Потому что именно единение с прошлым дает нам возможность чувствовать

себя человеком, принадлежащим человечеству, способным понять каждого, кто

жил, живет и кто будет жить на этой планете.

Именно ощущение единения с человечеством позволяет формировать себя

таким образом, что ты являешься частью этого огромного целого. Человечество,

конечно же, прекрасно. Потому что оно живо. А осталось в живых и продолжает

существовать потому, что совершало больше добрых поступков, чем злых. И в

развитии всего человечества, или эволюции человечества, как еще говорят,

принимает участие абсолютно каждый из нас. Каждый наш поступок вливается в

эволюцию, является частицей огромного всемирного поступка.

Каждому хочется, чтобы его уважали другие. Любой ученик стремится к

тому, чтобы его уважали в школе. Есть так называемое тщеславие у людей -

когда ты прежде всего хочешь, чтобы уважали все, что ты делаешь, и не

задумываешься особенно над тем, хорошо ты поступил или плохо. А есть еще

честолюбие, когда ты любишь, чтобы тебя чествовали, и любишь просто честь,

которую тебе оказывают, но в том, хорошо или плохо ты поступил, разбираешься

после.

Такое понимание этих терминов не подходит для автодидактов. Поэтому мы

придумали другое толкование. Первое мы, в принципе, оставляем без изменения,

а второе немножко изменяем. Наше толкование следующее: честолюбие – это не

любовь к чести, а, прежде всего, утверждение идеи, любовь к утверждению

благородной идеи, то есть такой мысли, которую одобряют современники и

одобрили бы те люди, которые жили раньше, которых ты уважаешь, жизнь которых

вызывает в тебе восхищение. Добрую мысль, добрую идею одобрили бы те люди,

которые жили раньше. Добрую идею надо отстаивать, защищать. Вот тогда мы

будем обладать настоящим честолюбием, которое используется как термин и как

психологическая опора в системе под названием автодидактика. (Мы еще

разберем, что это за система.)

Как же мы должны поступать? Прежде всего, надо выбирать такие

направления поступков, которые связывают нас с другими людьми по линии

доверия, по линии понимания намерений другого человека. Желать, чтобы

другому было хорошо, чтобы другой человек получал духовную, то есть

исходящую как лучик света от твоих мыслей, пользу от общения с тобой. И вот

тогда получится, что ты будешь все время узнавать себя. Потому что узнать

себя можно только через других. Ты словно в зеркале увидишь свое

изображение, отражение своих поступков и поймешь, что ты на самом деле собой

представляешь.

Но это не значит, что не надо смотреть в самого себя. Человек устроен

так, что он обладает двойным, тройным зрением, а то и большим количеством

зрении. Он все должен видеть по своей природе – и то, что творится во

внешнем пространстве, и то, что происходит в нем внутри. Вот это сочетание

двух миров и дает нам того человека, которого мы считаем уже зрелым. Но

нельзя сказать, что в детстве этих двух миров нет. Просто, когда человек

взрослеет и хорошо помнит, каким он был маленьким, он обязательно будет

понимать, что два мира человека еще не взрослого часто не расщепляются – они

почти неразрывны, как сиамские близнецы, они срослись и потому очень трудно

различаются. Где мир внешний и где мир твоих внутренних ощущений – нужно

прежде всего научиться определять при помощи своих ощущений и чувств, чтобы

потихоньку разобраться и оценить то, что творится вне нас и в нас самих.

Для того, чтобы заниматься долго, нужно научиться все время отрываться

от работы. Тогда получается, что ты начинаешь очень много раз одну и ту же

работу. А когда это возможно? Когда у тебя уже заготовлено заранее много

занятий. Самое нужное я отбираю – то, что мне задано, то, что мне