Франсуа Лелорд - Путешествие Гектора, или Поиски счастья Страница 8

У Гектора была приятельница, которая жила в стране, где больше всего психиатров в мире, она-то и знала одного такого профессора.

Гектор сидел в итальянском ресторане с клетчатыми скатерками, свечами на столах, а хозяин с хозяйкой выглядели настоящими итальянцами. (На самом деле это были чилийцы — они сами сообщили об этом Гектору, потому что даже в ресторане Гектор вел себя так, будто люди ему по-настоящему интересны, и те, кто принимал у него заказ, начинали с того, что рассказывали ему свою жизнь, хотя иногда Гектор предпочел бы просто побыстрее получить еду.) Ресторан находился в той части города, что карабкалась по склону и где сохранились старые, мощенные камнем улицы и старинные дома. Гектору здесь очень нравилось.

Вы наверняка задаетесь вопросом, куда подевался Эдуард, но скоро все поймете.

Гектор вспомнил свое посещение старого монаха. Он записал:

урок 7. Ошибка — думать, будто счастье является целью.

Гектор не был уверен, что хорошо понял этот урок, однако он показался ему очень интересным, и Гектор решил, что в конце путешествия снова поедет к старому монаху.

Он вспомнил о маленьких женщинах, которые смеялись, сидя на клеенках.

урок 8. Счастье — это быть с теми, кого любишь.

И, когда писал это, почувствовал, что сердце его забилось чуть сильнее.

Гектор снова начал рисовать бессмысленные картинки.

Потому что, как вы уже наверняка поняли, Гектор поджидал Инь Ли.

Когда он объяснил Эдуарду, что хочет встретиться с Инь Ли, Эдуард ответил, что сегодня это невозможно, так как по воскресеньям заведение с множеством красивых китаянок, где они познакомились, закрыто. Но Гектор сказал, что не намерен встречаться с Инь Ли на работе. Он хотел бы пригласить ее на ужин и собирается это сделать, поскольку она оставила ему свой номер телефона.

И тогда Эдуард как-то странно посмотрел на Гектора и воскликнул:

— Бедняга!

Гектор рассердился. Эдуард не должен считать его идиотом, он прекрасно понял, чем Инь Ли зарабатывает на жизнь! Эдуард ответил, что вовсе не думает, будто Гектор идиот, но видит, что тот влюбился, а влюбленный еще хуже идиота. И он волнуется за Гектора.

Гектор сразу успокоился, поняв, что Эдуард был и остается добрым другом. И сказал, что тот, конечно, ошибается, потому что Гектор вовсе не влюблен в Инь Ли, а просто хочет с ней повидаться. Он спросил, была ли когда-нибудь у Эдуарда подружка-китаянка. Эдуард ответил: нет, пожалуй, нет, но Гектор догадался, что это не совсем правда (не забывайте, Гектор — психиатр). Поэтому он замолчал и только повторял «м-м-м…» и «м-м-м…» в надежде, что Эдуард продолжит рассказывать.

Однако Эдуард, судя по всему, не горел желанием объяснять, что означает «нет, пожалуй, нет». В конце концов он произнес со вздохом:

— Здешняя проблема в том, что никогда не знаешь, что именно они любят: тебя или твой паспорт.

И через минуту добавил: —Я уже достаточно взрослый, чтобы задавать себе этот вопрос, но еще недостаточно взрослый, чтобы наплевать на ответ.

По тому, как он это сказал, Гектор понял, что Эдуард был когда-то влюблен, но все сложилось не слишком удачно.

И вот теперь Гектор в одиночестве поджидал Инь Ли в итальянском ресторанчике.

Когда он ей позвонил, она как будто немного удивилась, но сразу приняла приглашение. (Этот ресторан Гектору порекомендовал Эдуард.)

Сейчас он ее ждал, а она опаздывала, и Гектор не был уверен, что она придет. Чтобы вытерпеть ожидание, он заказал бутылку вина и сказал себе, что если ему придется долго ждать, то он выпьет все в одиночку и станет похож на Эдуарда.

А потом Гектор увидел Инь Ли: она вошла в ресторан, из-за дождя волосы у нее слегка намокли, она снова была ужасно красивой, и он вскочил, опрокинув стул.

Все официанты, стоявшие за стойкой, кинулись, разве что не наступая друг другу на ноги, забирать у Инь Ли пальто.

Наконец Инь Ли уселась напротив Гектора, и они начали разговор. Однако сегодняшняя Инь Ли отличалась от Инь Ли первого вечера, она выглядела немного оробевшей, словно не решалась поднять глаза на Гектора или боялась сболтнуть какую-нибудь глупость.

Тогда Гектор взял беседу на себя. Он начал понемногу рассказывать о своей жизни и как выглядит город, где он работает. А Инь Ли его внимательно слушала и даже сказала, что любит этот город, поскольку ей нравятся вещи, которые там делают. Действительно, Гектор увидел, что ее часы, пояс, сумка произведены в его стране, хотя Инь Ли купила их не там, а в своем городе. И Гектор подумал, что это тоже называется глобализацией. А затем он вспомнил, как Инь Ли зарабатывает деньги на покупку всех этих дорогущих вещей, и тут же задал себе вопрос, действительно ли глобализация такая хорошая штука.

Потом Инь Ли немного разговорилась, но было видно, что ей это дается нелегко, потому что существовала тема, которую оба не хотели затрагивать, — ее работа. Тогда она стала рассказывать о своей семье.

Ее отец был когда-то профессором, специалистом по истории Китая (а поскольку он к тому же китаец, вы представляете, как хорошо он ее знал). Однако, когда Инь Ли была еще ребенком, те, кто руководил Китаем, решили, что такие, как он, профессора — люди бесполезные и даже, пожалуй, вредные, и отправили его вместе с семьей в самый отдаленный и глухой район Китая. Там все работали в полях, и никому не разрешалось читать книги — кроме одной, написанной человеком, который тогда был в Китае главным. И сразу же сестер Инь Ли лишили школы, потому что дети бесполезных и даже вредных людей не имеют права ее посещать, а обязаны учиться жизни, обрабатывая поля. Поскольку Инь Ли была самой младшей, ей все же удалось немножко походить в школу, но к этому времени отец уже умер (он очень уставал от полевых работ, так и не сумев к ним привыкнуть), поэтому ей пришлось вскоре бросить учебу.

Вот почему ее сестры, которые никогда не ходили в школу, могли стать лишь работницами на заводах Шарля. Тут Инь Ли замолчала, поняв, что сейчас заговорит о себе, о том, почему она не работает на заводе, а это слишком щекотливая тема.

Гектор грустит

Гектор снова летит на самолете, и ему грустно. В иллюминаторе виднеется море, так далеко там, внизу, что кажется, будто самолет стоит на месте. Он достал свой блокнот, но не знает, что бы такое записать.

Рядом с ним сидит мама с младенцем. Впрочем, нет, он понял, что это не мама, так как младенец — блондин с голубыми, как у куклы, глазами (Гектор не знает, мальчик это или девочка, да и какая разница), а женщина, держащая его на руках, похожа на маленьких азиаток, которых он видел в Китае на клеенках. Но пусть она и не мама, за младенцем она ухаживает прекрасно, укачивает его, разговаривает с ним, и видно, что она его обожает.

Гектор грустит, поскольку ему кажется, что он покидает любимое место — этот город, который всего неделю назад был ему вообще незнаком.

И Эдуард выглядел грустным, когда провожал его в аэропорту. С другой стороны, он явно был доволен, что Гектор приехал с ним повидаться. В этом городе у Эдуарда полно приятелей, с которыми можно выпить, и множество китаянок, которые шепчут ему на ушко, но, скорее всего, не так уж много настоящих друзей, таких, как Гектор.

Конечно, Гектор думает об Инь Ли.

В ресторане, когда она закончила рассказ о своей семье, а Гектор — о своем городе, наступила тишина.

После паузы Инь Ли сказала:

— Вы такой добрый.

Гектор удивился: хоть он и знал про себя, что довольно добрый, но не понимал, что именно хотела этим сказать Инь Ли. Затем она добавила, потупив взгляд:

— Я не привыкла.

И у Гектора защемило сердце.

Они встали из-за стола, и официанты снова начали отталкивать друг друга, потому что каждый хотел подать Инь Ли пальто.

Потом они оказались на маленькой, мощенной булыжником улице.

Гектор, естественно, очень хотел привести Инь Ли к себе в отель, но смущался, потому что, поступив так, он бы повел себя как те господа, с которыми она выполняла работу. И он чувствовал, что Инь Ли тоже смущается, даже если и хочет остаться с ним.

Тогда они зашли в первый попавшийся бар, и там, что очень странно, было совсем мало народу, всего несколько китайцев, которые вроде все знали друг друга. Они по очереди поднимались на сцену, чтобы спеть известные во всем мире песни — по-китайски, естественно. Гектор узнал даже мелодию Шарля Трене, но не слова. А китайцы смеялись и угощали друг друга выпивкой, совсем как соотечественники Гектора, и он вспомнил, что ему сказал Шарль в самолете: китайцы — они, по сути, похожи на нас.

Это рассмешило даже Инь Ли, и Гектор радовался, видя ее веселой. А когда она смеялась, то было заметно, какая она молодая, несмотря на все дорогие вещи, которые сегодня надела.

Однако мысль пойти в этот бар оказалась не очень удачной, потому что, когда Гектор и Инь Ли вышли на улицу, прямо возле них затормозила большая машина.