Моисей Альтшулер - Спор в иудейский новый год Страница 14

— А скажи честно: дома ты купил бы петуха?

— Купил бы и петуха и курицу. Для себя и для моей старухи.

— А зачем тебе этот петух?

— Затем, чтобы он будил меня к заутрене. Ты спрашиваешь, зачем? Ты хочешь, чтобы я тебе ответил, что он мне нужен на капорес? Ну, нужен на капорес.

— Вот я и представляю себе, Мендель, как выглядит эта процедура капорес у тебя дома.

— Да унесет река грехи наши…

— Так, как она выглядела у твоего отца и моего отца.

— Итак, рано утром, на рассвете, в канун иомкипура старый человек с благообразной бородой, по имени Мендель, стоит перед открытой книгой — молитвенником, держит в руках петуха, крутит его над головой и говорит: «Это моя жертва искупления, это моя замена, пусть этот петух идет на смерть, а я пойду к хорошей жизни и к миру». Этого петуха утром зарежут, а Мендель его съест.

— А в этой несколько устаревшей молитве есть все-таки кое-что из современного: есть пожелание мира.

— Пожелание мира всегда хорошее. И еврейское приветствие «шолом-алейхем» (мир вам) всегда своевременно. Но мир не достигается одними пожеланиями, не добывается куриными и петушиными жертвами господу богу. За мир надо бороться. Его завоевывают.

За рошашоно идет иомкипур. Иомкипур несет явные следы старого праздника кочевых племен, занимавшихся скотоводством, поклонявшихся духам и приносивших им жертвы. Весь ритуал приношения в жертву двух козлов— одного богу Ягве и другого духу пустыни Азазелу — с особой выразительностью свидетельствует о происхождении этого праздника в те далекие времена, когда кочевые племена приносили жертвы духам пустыни.

Дай зачитаем вот это место из Пятикнижия, в книге Левит, глава 16:

«…И от общества сынов Израилевых пусть возьмет двух козлов в жертву за грех и одного овна во всесожжение. И принесет Аарон тельца в жертву за грех за себя и очистит себя и дом свой. И возьмет двух козлов и поставит их перед лицом Ягве у входа скинии собрания. И бросит Аарон об обоих козлах жребий: один жребий для Ягве, а другой жребий для Азазела. И приведет Аарон козла, на который вышел жребий для Ягве, и принесет его в жертву за грех; а козла, на который вышел жребий для Азазела, поставит живого перед Ягве, чтоб совершить над ним очищение и отослать его к Азазелу в пустыню». Далее идет описание процедуры, как великий жрец Аарон должен принести в жертву овна и козла, как он должен кропить их кровь и таким образом очистить себя от своих собственных грехов, очистить от грехов свою семью и сынов Израилевых. После всех этих операций Аарон должен принести живого козла: «И возложит Аарон обе руки свои на голову живого козла и исповедует над ним все беззакония сынов Израилевых, и все преступления их, и все грехи их, и возложит их на голову козла, и отошлет их нарочным человеком в пустыню. И понесет козел на себе все грехи их в землю непроходимую, и пустит он козла в пустыню».

Культ Азазела — главного бога пустыни — был так популярен у древнейших иудейских племен, что при возведении бога Ягве в ранг единственного бога иудеев жрецы не в состоянии были окончательно оторвать иудеев от культа Азазела. Они пошли на такой компромисс, как уравнение Азазела в правах с Ягве в отношении жертвоприношений. Ни один из этих богов не должен пользоваться какими-нибудь преимуществами в этом отношении. Обоих богов угощают одинаковыми козлами. И чтобы не было никаких обид и подозрений, бросают жребий, какого из двух козлов послать богу Ягве и какого духу Азазелу.

— У меня к тебе вопрос. Я смотрю русский перевод того места книги Левит, где говорится о церемонии приношения двух козлов (вот здесь, в главе 16). Здесь нет и помина об Азазеле. Слово «Азазел» тут заменено словом «отпущение».

— А в оригинале?

— В оригинале Библии сказано ясно: «И бросит Аарон об обоих козлах жребий: один жребий для Ягве, а другой жребий для Азазела».

— Это один из обычных приемов: не говорить того, что может снизить авторитет господа бога.

— Но это же фальсификация.

— Да, фальсификация. Но припомни, что в хедере от нас также скрывали истинный смысл слова «Азазел».

В культе Ягве жертвоприношения были обязательным и повседневным явлением. Но были такие дни в году, которые с древнейших времен, еще до культа Ягве, отмечались различными племенами как особые дни, как дни, имеющие особое значение для человека. Бессилие дикаря в борьбе с природой вызвало у него, говорит В. И. Ленин, веру в богов, чертей, в чудеса и т. д. Страх перед этими богами и чертями особо силен был в те дни, когда, по верованиям древнего человека, решается судьба его скота, его поля, его собственной жизни.

У некоторых или даже у многих восточных племен седьмой месяц считался концом года, а следовательно, и началом нового года, так как этот месяц обычно совпадал с концом хозяйственной деятельности людей. Страх перед богами в эти решающие дни был, понятно, больше, чем в обычные дни года. Люди хотели снискать божье благоволение в начале года, а потому старались предстать перед его лицом чистыми. Очищение они. представляют себе в самом прямом смысле: кровь жертвы смывает с человека грехи, которые лежат на нем. Грехи, которые они кладут на голову Азазела, представляют собой, по их верованиям, нечто материальное, физически существующее, хотя и невидимое. Верующие евреи, стряхивающие с полы одежды свои грехи в глубь реки, слепо повторяют то, что проделывали их древнейшие предки, когда они сжигали свои грехи или возлагали их на голову козла и отправляли в пустыню. Не всегда день жертвоприношений Азазелу бывал только в месяц тишри (седьмой месяц), и не всегда он был днем очищения от грехов. И не всегда этот день был днем служения двум богам — богу Ягве и Азазелу.

Есть указания в Библии, что день теперешнего иомкипура (судного дня) считался когда-то началом года.

— Где можно найти такие указания?

— Смотри Левит, главу 25, смотри также книгу пророка Иезекииля, главу 40.

В Талмуде мы находим также высказывание, говорящее о том, что иомкипур не был когда-то днем поста и освобождения от грехов.

— Где об этом можно прочитать в Талмуде?

— В трактате «Таанит». Сейчас найду это место. Вот читай: «Сказал раби Симон бен-Гамалиил: не было таких праздников для Израиля, как 15 аба и иомкипурим. В эти дни девушки иерусалимские выходили в белых одеждах… плясали в виноградниках. А что они говорили? — «Юноша, подыми глаза и смотри, кого ты выбираешь; не смотри на красоту, а смотри на род…»».

— Когда жил этот Симон бен-Гамалиил?

— Он был современником Бар-Кохбы. А восстание Бар-Кохбы было в начале II века нашей эры. Симон был главой Великого синедриона в Ямнии. Такие обряды не могли, конечно, уживаться с праздником, в основу которого было положено покаяние, и они были вытеснены из обрядности иомкипура. Итак, иомкипур имеет, как видишь, свою историю. Сама идея очищения от грехов посредством жертвоприношений значительно старше культа бога Ягве. Старше культа Ягве также и обряд поста. Иудейские жрецы установили день очищения от грехов перед лицом бога Ягве на основе существовавших раньше ритуалов жертвоприношений различным богам и обряда поста. Жрецы, писцы, талмудисты и все позднейшие служители культа Ягве всячески старались укоренить в сознании народа мысль о греховности его, виновности перед богом Ягве, зависимости от его воли, от его милости и гнева. Ягве — «бог милости и бог мести». Человек может своими поступками заслужить божье расположение, но он может также навлечь на себя его гнев и кару.

Эксплуататорские классы всегда заинтересованы были в проповеди среди трудящихся идеи покорности, послушания, смирения. Этим классам выгодно, чтобы эксплуатируемые народные массы верили в провидение божье, в зависимость их судьбы от воли божьей. И поэтому на старых ритуалах, основанных на страхе божьем, построены иудейскими раввинами целые этажи новых ритуалов, предписаний, законов, имеющих своей целью привязать рабочего человека к богу Ягве, сковать его волю, его стремление к свободе, его свободную мысль, его борьбу за лучшую жизнь.

«Страшные дни» рассчитаны на то, чтобы нагнать страх на народ, чтобы как можно дольше и крепче удержать в его сознании при новых условиях жизни старый страх дикого человека, тот страх, который создал богов. Мудрецы Талмуда и раввины установили «десять дней покаяния», которые держали бы в страхе и нервном напряжении народ, усилили бы его покорность воле божьей. К рошашоно и иомкипуру — дням вынесения судебного приговора и его подписания — они еще добавили день ратификации приговора — «гошиано-рабо». Остатки древних жертвоприношений — «капорес», древних магических действий, «шойфер», разные ритуалы покорности: коленопреклонение, биение в грудь, ритуал поста — все это должно было закрепить у верующих страх перед богом, покорность богу. А страх перед небесным владыкой и покорность ему способствуют покорности и страху перед владыками земными.